Второе Правило Волшебника - Терри Гудкайнд

— Сестра Маргарита, — одними губами прошептал Джедидия, — ты едва не заставила мою бедную душу расстаться с телом.

— Прости, — беззвучно рассмеялась она, — но из-за тебя я и сама была близка к этому.

Маргарита обрезала тонкую нить Хань, поддерживавшую огонек, и они оба опустились на землю, стараясь прийти в себя после пережитого потрясения. Джедидия был на несколько лет моложе сестры Маргариты, но гораздо выше ее и очень красив. До боли красив, подумала она.

Сестра Маргарита была приставлена к нему с первого дня, как Джедидия попал во Дворец. Тогда она была еще послушницей. Учеба давалась ему легко, и он много занимался. Работать с ним было одно удовольствие. С другими учениками возникало много трудностей, но только не с Джедидией. Он выполнял все ее поручения. Достаточно было попросить, и он уже бежал это делать.

Во Дворце считали, что на самом деле он просто старается угодить Маргарите, но никто не отрицал, что он лучший ученик и наверняка станет лучшим волшебником, а только это имело значение. Благодаря успехам своего подопечного Маргарита довольно быстро из послушницы стала сестрой Света, и в тот день Джедидия был по-настоящему счастлив. Он гордился ею больше, чем она сама. Впрочем, она им тоже гордилась — во Дворце уже много столетий не видели волшебника такого уровня.

— Маргарита, — прошептал он, — что ты тут делаешь?

— Сестра Маргарита, — поправила она.

Он поцеловал ее в ухо:

— Мы здесь одни.

— Прекрати! — одернула его она. От поцелуя у нее мурашки пробежали по коже. Джедидия подкрепил поцелуй магией, и Маргарита пожалела, что в свое время научила его этому. Впрочем, в другое время она жаждала бы, чтобы он это сделал. — А ты как тут очутился? У тебя нет повода сопровождать сестру за пределы Дворца.

— Я вижу, что ты что-то задумала, и не пытайся меня разубедить. Что-то опасное. Сначала у меня зародились лишь смутные подозрения, но, когда я понял, что ты направляешься в Хагенский лес, мне стало за тебя страшно. Я не позволю тебе бродить по таким опасным местам. Во всяком случае, в одиночку. Я должен быть рядом, чтобы защищать тебя.

— Ах, так ты собирался меня защищать! С твоего позволения я напомню тебе, что я скрутила кое-кого в мгновение ока. Ты едва смог коснуться своего Хань, не говоря уж о том, чтобы распорядиться им. Тебе еще многому следует научиться, прежде чем всерьез защищать кого-нибудь. А сейчас отправляйся домой и ложись спать.

Огорошенный Джедидия не нашелся даже, что ответить. Маргарита пожалела о своей резкости, но выхода у нее не было. Если ее опасения оправданны, Джедидии лучше оставаться в стороне. Маргарита вовсе не хотела лишиться своего любимого ученика.

Правда, она слегка покривила душой. Уже сейчас Джедидия был сильнее любой сестры, если, конечно, ему удавалось должным образом сосредоточиться. Правда, такое пока случалось нечасто, но тем не менее многие во Дворце опасались, как бы парень не зашел чересчур далеко.

— Прости меня, Маргарита, — прошептал Джедидия, опустив глаза. — Просто я очень за тебя беспокоился.

От звука его голоса у нее сладко заныло сердце. Маргарита наклонилась и едва слышно произнесла:

— Я знаю. Я прощаю тебя, Джедидия, и не сержусь, однако то, что происходит сейчас, касается только сестер Света.

— Но я не хочу, чтобы ты здесь оставалась. Ты сама знаешь, что такое Хагенский лес.

Джедидия был прав. Вот уже на протяжении тысячелетий Хагенский лес и впрямь был очень опасным местом. В свое время во Дворце был принят особый закон, повелевающий сохранять лес в первозданном виде. «Смешно, — подумала Маргарита, — как будто в нашей власти что-то здесь изменить».

Предания говорили, что в Хагенском лесу завершают свое обучение волшебники, наделенные особым даром. Рассказывали, что никто и никогда специально не посылал их туда — они уходили сами, не в силах противиться таинственному зову.

Правда, документально это нигде зафиксировано не было, и Маргарита ни разу не слышала, чтобы кто-то стал свидетелем такого случая, однако легенды упрямо твердили, что на заре времен существовали волшебники, наделенные чрезвычайно могучим даром, сила которого заставляла их добровольно отправляться в лес. Некоторым даже удавалось вернуться, и, видимо, на основе их свидетельств были разработаны определенные правила, следуя которым человек мог чувствовать себя в Хагенском лесу в относительной безопасности.

— Я пришла сюда в темноте, после захода солнца, и не собираюсь задерживаться здесь до рассвета. А если солнечные лучи не коснутся того, кто осмелился ступить под священные кроны, то он сможет беспрепятственно вернуться обратно. Впрочем, в любом случае это касается только меня, а ты должен немедленно покинуть лес.

— Но я хочу знать, что привело тебя сюда, и жду правдивого ответа, сестра Маргарита. Наверняка произошло что-то очень важное, и если тебе грозит опасность, я не останусь в стороне.

Маргарита нащупала на груди затейливое украшение в виде золотого цветка — подарок Джедидии. Он сделал его собственными руками, не прибегая к помощи магии. Золотой цветок символизировал его дар, распустившийся благодаря сестре Маргарите, и она ценила эту безделушку больше, чем любое другое украшение.

Маргарита опустила руку и, обняв Джедидию, всем телом прижалась к нему.

— Хорошо, я скажу тебе, милый, но не все. Это слишком опасно.

— Что значит опасно?! — возмутился он, но Маргарита перебила:

— Молчи и слушай, или я немедленно заставлю тебя уйти. Ты знаешь, что это в моей власти.

Он непроизвольно схватился за ошейник:

— Маргарита, ты этого не сделаешь! После того, как мы…

— Тихо!

Он замолчал на полуслове. Она подождала немного, чтобы убедиться, что он так и будет молчать, и продолжала:

— С некоторых пор я подозреваю, что от нас скрывают, что на самом деле произошло с теми, кто покинул Дворец или умер. По-моему, их просто умерщвляли.

— Что?!

— Да тише ты! — прошептала она сердито. — Ты что, хочешь, чтобы нас тоже убили? — Он снова замолчал. — Я думаю, что во Дворце Пророков происходит что-то ужасное. Я думаю, их убивал кто-то из сестер.

— Убивали? Сестры? Только безумец может предположить такое.

— Нет, я-то как раз в своем уме, но все подумают именно так, если я произнесу это во всеуслышание. Я должна найти доказательства.

Джедидия задумался.

— Ну что ж… Ты знаешь, я поверю всему, что ты скажешь, но это так странно… Впрочем, я готов помочь. Что, если выкопать тела или расспросить слуг? Может, кто-то что-то видел. Я неплохо знаком с некоторыми из них, и…

— Джедидия, это еще не самое страшное.

— Но что может быть страшнее?

Пальцы ее нервно стиснули цветок, а голос, и без того еле слышный, стал еще тише.