Второе Правило Волшебника - Терри Гудкайнд

Впрочем, если его разум желает использовать именно эту картину, значит, так тому и быть. В конце концов, она ничем не хуже любой другой. Ричард сосредоточился, и сверкающий меч на фоне черного квадрата посреди ослепительной белизны обрел поразительную четкость. И в этот момент картинка начала изменяться.

Меч, черный квадрат и белая граница задрожали, словно далекий пейзаж в жаркий день. Изображение утратило четкость, а потом и вовсе исчезло. Ричард увидел хорошо знакомое ему место.

Сад Жизни в Народном Дворце.

Сначала он подумал, что это какой-то посторонний образ ненароком вкрался в его сознание. Воспоминание о том, как он убил Даркена Рала, было чересчур ярким и вполне могло всплыть перед внутренним взором, когда все остальное исчезло.

Он попытался вернуть образ Меча Истины, и тут в ноздри ему ударил отвратительный запах. Запах горелого мяса. Ричарда передернуло. Желудок болезненно сжался.

Он всмотрелся внимательнее. Ощущение было такое, словно он смотрит сквозь мутное стекло. Повсюду — на невысоких стенах, среди кустов и деревьев, на развороченных клумбах — валялись трупы. И все они были обуглены. Одни перед смертью побросали оружие, другие по-прежнему сжимали в мертвых пальцах мечи и боевые топоры. Ричарда охватило недоброе предчувствие.

А потом он увидел белую фигуру, склонившуюся над алтарем, где стояли три шкатулки Одена. Одна до сих пор была открыта. Человек в белой одежде выпрямился и медленно повернулся. У него были длинные светлые волосы.

На Ричарда смотрел Даркен Рал.

Его голубые глаза горели. На губах играла отвратительная усмешка. Ричарду показалось, что его неудержимо тянет к этому улыбающемуся лицу.

Даркен Рал поднял руку и лизнул кончики пальцев.

— Ричард, — прошипел он. — Я ждал тебя. Ну что ж, смотри, как я уничтожу завесу.

Задыхаясь, Ричард усилием воли вернул изображение меча, словно захлопнул тяжелую дверь. Он держал его перед собой, уже без черного фона, до тех пор, пока не смог наконец нормально дышать.

«Это всего лишь игра воображения, мои потаенные страхи», — сказал он себе. Глядя на меч, он внушал себе, что видение было вызвано тревогой за Кэлен и недостатком сна.

Это единственное объяснение. Увиденное просто не могло быть реальностью. Это невозможно. Нужно быть сумасшедшим, чтобы поверить, что это было наяву.

Ричард открыл глаза. Сестра Верна спокойно смотрела на него. Она глубоко вздохнула. Разочарована, подумал Ричард.

— Извини, — с трудом выговорил он. — Ничего не вышло.

— Не переживай. Я и не надеялась, что получится с первого раза. Чтобы коснуться Хань, требуется много времени. Рано или поздно у тебя получится. Излишние усилия только вредны: это достигается покоем и миром, а не силой. На сегодня достаточно.

— Достаточно? Да ведь прошло всего несколько минут.

Она вскинула бровь.

— Ты просидел с закрытыми глазами около часа.

Он ошарашенно посмотрел сначала на нее, потом — на солнце. Казалось, оно скачком переместилось вверх. Около часа! Как так может быть? Его снова кольнуло недоброе предчувствие.

— Тебе показалось, что прошло всего несколько минут? — нахмурилась сестра Верна.

Ричарду не понравилось выражение ее лица. Он поднялся на ноги:

— Не знаю. Не обратил внимания. Впрочем, это действительно было больше похоже на час.

Он начал собирать свои немногочисленные пожитки. Чем больше он размышлял над тем, что увидел, тем менее реальным ему это представлялось. Словно сон, который после пробуждения быстро тускнеет в памяти. Отчетливый, страшный, но все же — сон. Ричард почувствовал себя последним дураком: ну надо же, испугаться сна! Он смертельно устал и, вероятно, пока пытался сосредоточиться на мече, незаметно для себя уснул. Это, кстати, объясняет, почему ему показалось, что прошло всего несколько минут. Он уснул, а вся эта чушь ему просто приснилась.

Ричард тяжело вздохнул. Он чувствовал слабость, но вместе с тем и облегчение. Ощутив на себе пристальный взгляд сестры Верны, он обернулся.

— Ну а теперь ты не хочешь побриться? Теперь, когда убедился, что я стараюсь тебе только помочь?

Ричард выпрямился.

— Я уже говорил: пленники не бреются.

— Ты не пленник, Ричард.

Ричард не торопясь скатал одеяло и тщательно уложил его в мешок.

— Ты согласишься снять с меня ошейник?

Она ответила не сразу, но ответила решительно:

— Нет. Только когда придет время.

— Могу ли я покинуть тебя и идти, куда пожелаю?

Она нетерпеливо вздохнула:

— Нет, ты должен идти со мной.

— А если я все-таки попытаюсь?

Ее глаза сузились:

— Тогда мне придется применить силу. Лучше тебе не пробовать.

Ричард выразительно кивнул.

— В моем понимании это и есть пленник. И до тех пор, пока я в плену, бриться не собираюсь.

Лошади тихонько заржали, когда подошел Ричард, и потянулись к нему. Сестра Верна посмотрела на них подозрительно. Приговаривая что-то ласковое, Ричард достал скребницу и принялся чистить лошадей, обращая особое внимание на их спины.

Сестра Верна скрестила руки на груди:

— Зачем ты это делаешь? Ты же чистил их вчера вечером.

— Потому что лошади любят покататься по земле. Для коня комок грязи под седлом — все равно что для тебя камешек в ботинке. Только лошадь не может остановиться и вытряхнуть камень. Я предпочитаю лишний раз почистить, чем потом идти пешком.

Закончив, Ричард убрал скребницу.

— Кстати, а как их зовут?

Сестра Верна недоуменно нахмурилась.

— Никак. Это же лошади. Неразумные животные. Зачем им имена?

Ричард показал на жеребца, который вез сестру Верну.

— Ты не дала имени даже собственному коню?

— Это не мой конь. Лошади общие. Я просто беру первую попавшуюся. До вчерашнего дня я ездила на той, на которой сейчас едешь ты. Какая разница? Все они одинаковы.

— Ну что ж, значит, с сегодняшнего дня у каждой будет свое имя. Чтобы не было недоразумений. У тебя жеребец, значит, назовем его Джеком. Моя кобыла будет зваться Бонни, а та, что свободна, — Джеральдина.

— Джек, Бонни и Джеральдина! — фыркнула сестра Верна. — Не сомневаюсь, что это из книжки «Приключения Бонни Дэй».

— Рад слышать, что ты читала не только пророчества, сестра Верна.

— Как я уже говорила, волшебники попадают во Дворец, как правило, в весьма юном возрасте. Один мальчик принес с собой эту книжонку. Я ее пролистала, чтобы выяснить, насколько она подходяща для юного ума, и обнаружила, что это абсолютно нелепая история о трех людях, которые наживают себе неприятности исключительно потому, что не отягощены ни малейшим проблеском ума.