Тёмная легенда - Кристин Фихан

Франческа проснулась в объятиях Габриэля, который последние пару суток провел под землей, но сейчас его раны были почти полностью исцелены, и она чувствовала, что может со спокойной совестью позвать его. Она считала, что проявляла терпение достаточно долго, хотя все внутри нее взывало к нему. Над ними оживала ночь, и успокаивающие звуки домочадцев органично вписывались в ее ритм.

На кухне вместе с Друциллой смеялась Скайлер. Франческа некоторое время лежала, впитывая это чудо. Скайлер смеялась не часто, и моменты, когда она делала это, были краткими, но звук ее смеха был таким невероятно прекрасным. Из-за одного этого Франческа начинала любить Друциллу, по-матерински заботливую женщину, которая эффективно управляла домом, и в сердце которой нашлось достаточно места для юной Скайлер.

Был чудом и Сантино. Он совместно с телохранителем незамедлительно принялся за работу, чтобы обеспечить дом защитой как снаружи, так и изнутри. В связи с изменившимся образом жизни Франчески, а также наличием людей, которых также надо было оберегать, возникла необходимость возвести вокруг всего поместья забор. Сантино быстренько придумал дизайн, который подходил бы к старомодной архитектуре здания, причем он учел и защитные чары, которые Франческа решила лично вплести в ограду, и ограда уже находилась в процессе строительства. Сантино не верил в проволочки. Франческа не сомневалась, что со временем Габриэль и Сантино станут друзьями.

— Ты определенно точна в своих суждениях, — пробормотал Габриэль, его сердце уже поймало совершенный ритм ее сердца. Она была его миром и он полюбил пробуждаться, зная, что она здесь, поджидает его, такая свежая, безмятежная и красивая.

Франческа улыбнулась, поворачиваясь в его руках, ее тело прильнуло к его, уже мягкое и податливое, отчего ее кожа согрелась, а его кровь стала густой и горячей. Карпатка упивалась ощущением его тела, тем насколько оно отличалось от ее, его мускулами, такими ярко выраженными и твердыми. Ее руки нашли его бедра, твердые колонные его ног, погладили его грудь, задержавшись на том месте, где у него была рана.

— Ты голоден, — это был не вопрос. Она знала, что он проснется голодным, как волк, и была более чем готова позаботиться о своем Спутнике жизни. Она чувствовала в нем голод, растущую животную сущность.

Габриэль уткнулся лицом в выемку ее плеча, его рот прошелся по вкусно пахнущей коже. Его руки обхватили хрупкое тело, проследив его совершенные формы, пышную грудь, округлые бедра и небольшой подтянутый животик. Их ребенок лежал под его ладонью, и Габриэль приходил в совершеннейший восторг, думая, что он растет там, ещё одна связывающая их ниточка. Всплеск тепла ударил по нему со скоростью шаровой молнии, взрываясь в нем чуть пониже живота, когда ее пальчики затанцевали по его телу.

— Франческа, — выдохнул он ее имя в кремовую возвышенность ее груди, от теплого поддразнивания его дыхания ее соски превратились в эротичные пики. Его губы прошлись в поцелуях по уязвимой линии ее горла, нашли ее рот и задержались там. Его рот был властным и поистине мужским. Она была для него всем. — Всем, — он прошептал это в ее рот, в огненном танго скользя своим языком вдоль ее.

Габриэль закрыл глаза, чтобы почувствовать ее своим телом, и пока его руки исследовали, рот скользнул вдоль ее шеи назад к глубокой ложбинке меж ее грудей. От желания его тело становилось все напряженнее и чувствовало себя все неуютнее, его голод резко усилился. Она что-то тихо пробормотала в его кожу, выражая привязанность, вернее искушение, а ее руки в это время прошлись по его бедрам и остановились, с шаловливыми, поддразнивающими пальчиками, на убедительном доказательстве его растущего желания. Дыхание, казалось, со взрывом вырвалось из его тела, когда она скользнула вдоль него, ее грудь была настоящим соблазном для его ищущего рта.

Клыки, вытянувшись, удлинились и, поддразнивая и слегка царапая, прошлись по ее стучащему манящему пульсу. Пальцы Франчески воспламеняли его, раззадоривая и обхватывая, в то время как ее тело выгибалось навстречу его. Огненное тепло пронеслось через нее, через него, едва его зубы погрузились в нее. Удары молнии затанцевали по их коже, когда он начал жадно кормиться от нее, ее кровь, горячая и сладкая, втекала в изголодавшиеся клетки его тела.

Его тело. Охваченное огнем. Пламенем, которое никогда не сможет быть потушено. Он был настолько горячим, что просто пылал от желания. Питаясь, он схватил Франческу за стройные бедра и придавил ее сверху, чтобы иметь возможность войти в нее мощным толчком, погружаясь глубоко в ее тугие ножны. Она была горячей и влажной от желания, от голода. Цвета кружились и танцевали, и огонь бушевал, вырываясь из-под контроля. Габриэль просто позволил этому произойти, позволил этому пламени поглотить его. Ее тело — вот все, что имело для него сейчас значение. Он бы проник в каждое потайное местечко, погружаясь все глубже и глубже, пока бы не нашел совершенное убежище от сонма демонов, вечно преследующих его.

Он двигался все сильнее и быстрее, длинные уверенные толчки воспламеняли ее, заставляя пылать в точно такой же лихорадке, в какой горел и он. Он прошептал ее имя, проходясь своим языком по крошечным следам укусов, закрывая ранки на ее груди. Габриэль прижал ее к себе, наслаждаясь тайнами чудесного тела. Он был потерян на все времена, она была его миром и всем хорошим в нем.

Франческа посмотрела в его лицо, нависающее над ней, резкое в своей чувственной красоте, его черные глаза мерцали от силы его дикой любовной игры, купаясь в неожиданных слезах. Она ахнула, прикоснувшись к слезинке на его невероятно длинных ресницах. Его совершенный рот смягчился, изогнувшись в ответе.

— Ты такая красивая, Франческа. Я все ещё не могу поверить, что я здесь с тобой, делю твою жизнь и тело. Ты не представляешь, что ты для меня значишь.

Она приподнялась, чтобы пленить его рот своим, более полно слиться своим сознанием с его, предлагая полнейшее принятие его дикой натуры, соответствуя его огненным требованиям своими собственными. И потом долго после этого они лежали рядышком, вслушиваясь в свое смешанное сердцебиение, смакуя роскошь просто лежать в объятиях друг друга, различия в их телах и свою способность быть настолько связанными между собой.

— Я люблю тебя, Франческа, — уверенно сказал ей Габриэль. — Я не могу выразить в словах, что ты значишь для меня.

В ответ на его слова она улыбнулась.

— Ты достаточно хорошо постарался, показывая это.

Его бровь взлетела вверх.

— Достаточно хорошо?

— Я полагаю твое эго и так уже слишком раздуто, поэтому не собираюсь называть тебя величайшим любовником в мире.

Его рука обхватила ее мягкую грудь, его большой палец в небольшой ласке прошелся по тугому соску.

— Но назвала бы, если бы не страх за мое эго?

Каждый удар его большого пальца вызывал ответный всплеск жидкого тепла, и Франческа перевернулась, приподнимаясь над ним, перебрасывая через плечо свои роскошные волосы, одновременно медленно оседлывая его, опуская свое тело на его. Он громко задохнулся, его глаза в экстазе на мгновение закрылись, чтобы через секунду распахнуться и уставиться на ее тело, когда она медленно начала двигаться.