На крыльях. Музыкальный приворот - Анна Джейн

Келла под одеялом сильнее зажал рот.

– Не говори глупости, Витя, – сказала Нинкина мама. – Нина просто проявила доброту к жениху. В конце концов, я же стираю тебе вещи. Давай уже пойдем. Время, – постучала Софья Павловна ногтем по стеклу наручных часов.

– Эта свадебка меня в гроб вгонит! Фамилию менять не смей, – напоследок сообщил дочери Виктор Андреевич.

– Я тройную возьму, – хихикнула девушка, но, увидев, как наливаются кровью глаза отца, сказала поспешно:

– Я шучу, папочка.

Перед тем, как закрыть за собой дверь, Софья Павловна покачала головой, и Нина поняла, что мать знает – Келла сегодня был у нее. И девушка поняла – как только та вернется, ее ждет серьезный разговор.

Келла вылез из-под одеяла, тихо смеясь.

– Я думал, твой папаша меня найдет и уничтожит, – сообщил он.

– Полегче о моем отце, – осадила его Журавль, находясь в мрачном расположении духа. Словно забыла о том, что было ночью.

– Я буду называть его папой, – ухмыльнулся Келла, вскакивая с постели и доставая из-под кровати одежду. – Или лучше батюшкой?

Вместо ответа Нина пульнула в него подушкой. Келла со смехом поймал ее и отбросил в сторону. Он довольно быстро оделся, но никак не мог застегнуть ремень, что ужасно раздражало Нину.

– Что ты там возишься, Рыло? – сердито спросила она.

– Застегнуть не могу, – растерянно отозвался Келла, стоя посредине комнаты.

– Боже, что за придурок на мою голову, – закатила глаза девушка и подошла к нему. – Давай я. У меня руки из нужного места растут. Затяну тебе ремешок так, что кишки изо рта полезут.

– Попытайся, Королева.

Однако, как оказалось, это была лишь уловка. Стоило Ниночке приблизиться к Келле, как он обнял ее, прижимая к себе и не давая возможности вырваться, и поцеловал. Так – что у нее закружилась голова, и захотелось повторить все то, что они делали ночью. Однако Нина взяла себя в руки и смогла оттолкнуть Келлу. Больше рисковать ей не хотелось.

Выглянув за дверь и убедившись, что родители ушли, Журавль поманила Келлу за собой. В коридоре они неожиданно встретили ее младшего брата.

– Привет, – озадаченно сказал Сергей, увидев синеволосого.

– Салют, хлопец, – панибратски хлопнул его по плечу Келла. – Как спалось?

– Хорошо…

– Чего не в школе?

– К четвертому уроку сегодня, – промямлил Сергей. – А ты что тут делаешь?

– Гощу, – широко улыбнулся Келла.

– А-а-а, – протянул Сергей.

– Скажешь родителям – ты труп, – предупредила брата Нина и за руку потащила Келлу следом за собой.

Еще через пять минут, не забыв украсть у девушки еще один поцелуй, Келла покинул квартиру Журавлей, довольный и отчего-то бодрый. Нина тоже больше не засыпала. Она некоторое время лежала на измятых простынях, которые все еще хранили запах Келлы, и думала над собственной жизнью.

* * *

А следующая встреча с родителями Ефима произошла уже запланировано – тем же вечером, когда семейство Журавлей чинно в полном составе прибыло в один тихий итальянский ресторанчик на берегу реки, для того чтобы с глазу на глаз встретиться с семьей жениха Ниночки.

Журавли пришли первыми и расселись по левую сторону длинного стола. Сергею было откровенно скучно, и он, пока отец и мать не видели, переписывался с друзьями, Ирка поглядывала за соседний столик, за которым сидел симпатичный молодой человек, Ниночка трясла ногой и потягивала из трубочки смузи, а Виктор Андреевич и Софья Павловна то и дело поглядывали на дверь и переговаривались.

– Давно мечтал посмотреть на людей, которые взяли грех на душу и сделали Зелибобу. Где они шастают? Где их носит? – то и дело спрашивал Нинкин папа, одетый в один из своих лучших костюмов итальянского пошива. Ботинки его были начищены до блеска, а на крепком запястье видны были золотые швейцарские часы.

– Витя, это мы рано приехали, – говорила его супруга. Она одета была достаточно нейтрально: в костюм нежного светло-кофейного цвета, однако серьги и кольцо сверкали благородным бриллиантовым блеском, который нельзя было спутать ни с чем другим.

Выглядеть оба Нинкиных родителя перед родственниками Келлы желали достойно. Чтобы те понимали, с кем имеют дело.

– Они могли приехать еще раньше, – ворчал дядя Витя. – Ненавижу понапрасну терять время.

– Терпение, дорогой, – говорила Софья Павловна. – И, пожалуйста, веди себя достойно.

– А что, – въедливо поинтересовался тот, – я обычно веду себя недостаточно достойно?

– Ты бываешь слишком эмоционален. А тебе нужно беречь сердце, – с достоинством дипломата отвечала его супруга.

– Правильно, Сонечка. Нечего на всякую шелуху тратить свои нервы, – согласился Виктор Андреевич. – Но знаешь, жалко отдавать свою чудесную дочь непонятно кому. Как им вообще в голову пришло такое имя, а? – никак не мог успокоиться он.

Родители Келлы вместе с женихом с королевской точностью прибыли ровно к назначенному времени. Их Журавли, дружно вытянувшие шеи, увидели, как только Строгановы-Софьины вошли в ресторан.

– Ох, ты ж, – не удержался от комментариев дядя Витя. – Вырядился-то, а! – явно имел он в виду отца Келлы, облаченного в выходной шерстяной китель стального цвета с погонами, под которым виднелась светло-голубая рубашка и строгий черный галстук. – Нет, вы посмотрите, а! Папаша Синемордого – с тремя звездами! Тесть-то полковничек! Надо же. А с Зелибобой-то что? – пригляделся он к Ефиму, поняв, что тот теперь брюнет. – Пытается под нормального человека закосить?

Нинка захихикала. Келла был в джинсах и рубашке с длинными рукавами, прятавшими его татуировки. Под руку его вела мать, которая, как и Софья Павловна, надела костюм нежного лавандового цвета, правда, брючный.

– Витя, – тронула Виктора Андреевича за локоть жена. – Тише, услышать могут.

– А мне-то что, – отвечал дядя Витя спокойненько. – Если смогут услышать, значит, порадуемся, что родственнички не глухие.

– Папа, помни, ты мне обещал! – грозно сказал Нинка, которая просила ничего не говорить предкам Рыла о том, чем он занимается на самом деле.

– Я держу свои обещания, дочь, – торжественно объявил Виктор Андреевич и гнусно улыбнулся. Жена с подозрением посмотрела на него, но промолчала.

– Конечно, крайне странно, что родители не знают о том, что их драгоценный сынуля стучит по барабанам, как дятел, но да ладно. Их дела, семейные.

– Па, а если бы я играл в рок-группе, ты бы был рад? – спросил Сергей.

– Я, между прочим, прогрессивный родитель, – с достоинством отвечал Виктор Андреевич, который в молодости сам слушал тяжелую музыку. – И рок уважаю. Вот если бы ты стал знаменитым музыкантом, я бы и слова не сказал. В отличие от папеньки Зелибобы. Что-то мне подсказывает, что их семья – семья идиотов.