Так держать, сталкер! - Алексей Калугин

Мысль о преимуществах и недостатках папоротниковой диеты оборвалась, как прогнившая зубная нить, когда в нескольких шагах от Мясникова из травы выпрыгнул сликол. Семен не мог поклясться, что это был тот же самый сликол, которого на его глазах вроде бы сожрал бараволг. Но он был уверен, что появился сликол точно в том самом месте, где исчез его предшественник. Семен все это время смотрел перед собой. Сликолы не могли перемещаться иначе, как прыжками. Если бы это был другой сликол, Мясников непременно заметил бы его появление гораздо раньше.

Еще не понимая до конца, что происходит, движимый лишь инстинктом, подсказывающим, как нужно действовать, Мясников сорвал с головы шляпу и, прыгнув вперед, прихлопнул ею сликола. На этот раз он не мог ошибиться – шляпа точно накрыла зверька. Ладонью, прижимавшей тулью шляпы, Семен почувствовал толчок, когда пытавшийся вырваться сликол подпрыгнул в очередной раз.

И все.

Семен надавил ладонью на мягкую тулью шляпы. Сначала осторожно, затем сильнее. Примяв тулью до самой земли, Семен поднял шляпу.

Сликола под ней не оказалось.

Как ни странно, это почти не удивило Мясникова. Видимо, подспудно он ожидал чего-то подобного. Отряхнув шляпу, Семен положил ее на колено, сел поудобнее, посмотрел на часы и приготовился ждать. Торопиться ему было некуда.

В лесу никогда не бывает тихо. В джунглях тем более. Со всех сторон доносятся звуки, похожие на стоны, вздохи, влажные, приглушенные хлопки. Лишенные голосового аппарата, беспозвоночные обитатели Туэньи издают звуки с помощью различных частей своего тела. Вот раздался звук, напоминающий стон корнет-горна, попавшего в руки варвара. Это похожий на сухопутного кальмара гиллепиус дисси гоняет воздух через свернутый трубкой внешний край мантии. Если он сделает это резко, то переместится, скользя по траве, на несколько метров вперед. Но тогда и звук будет другой, более короткий и пронзительный. Сейчас же гиллепиус просто пел. Может быть, искал партнера для спаривания. А может, выражал таким образом свое отношение к окружающему миру. Помимо звуков, издаваемых животными, из джунглей постоянно доносилось громкое потрескивание и поскрипывание, временами переходящее в тяжелый, протяжный охающий звук. Это деревья стонали и кряхтели под тяжестью облепивших их паразитов, теряли обломившиеся ветки, а то и падали, не выдержав непосильной тяжести. Помимо всего прочего, сырые, промокшие насквозь джунгли были наполнены звуками текущей и капающей воды, чавкающей и чмокающей жидкой грязи и влажно шлепающей листвы.

Мясников сидел неподвижно, прислушиваясь к звукам леса, и неотрывно следил взглядом за тем местом, где таинственным образом пропал сликол. Настоящий профессионал знает, что на охоте главное не умение быстро и точно стрелять. Не физическая выносливость. И даже не знание всех повадок и хитростей зверя, которого ты выслеживаешь. Умение ждать – вот без чего охотнику не обойтись. Для того чтобы добыть редкого зверя, порой приходится часами сидеть неподвижно, не моргая и даже почти не дыша. Нужно научиться становиться частью окружающего ландшафта. Превращаться во вросший в землю камень. В полузасохший колючий куст. Птица должна садиться к тебе на плечо, как на сук. Полевая мышь без страха должна взбегать к тебе на колено, чтобы осмотреться и убедиться, что поблизости нет врагов.

Умение Семена ждать было почти совершенным. И вскоре его терпение было вознаграждено. Точно в том месте, где исчез накрытый шляпой сликол, из травы выскочил другой.

Или тот же самый?

Долго не раздумывая, Семен и этого прихлопнул шляпой.

Пытаясь вырваться, сликол три-четыре раза дернулся под тульей. И исчез.

Семен посмотрел на часы. С момента первого исчезновения прошло чуть больше десяти минут.

Теперь Мясников был готов к тому, что должно было произойти. И, когда спустя десять минут, сликол выпрыгнул из травы, Семен вновь накрыл его шляпой.

Как и следовало ожидать, убедившись в том, что выскочить из-под шляпы не удастся, сликол исчез.

Семен довольно улыбнулся, отряхнул шляпу и надел ее на голову. Продолжать ловить сликола он не собирался. Ему и без того уже было ясно, что происходит.

Прошло десять минут. Сликол выпрыгнул из травы. Попрыгал на месте, словно дразня Семена. И, убедившись в том, что Мясников не желает продолжать заведомо проигрышную для него игру, разочарованно попрыгал прочь. Должно быть, искать нового партнера для игр.

А Семен остался сидеть на краю поляны.

Он уже в который раз получил наглядный урок того, что природа неистощима на выдумки. Более того, порой она оказывается феноменально непредсказуемой. Она готова идти на любые хитрости и ухищрения для того, чтобы помочь выжить порожденным ею существам. Ни одному мифическому Творцу или Создателю не придумать того, что может появиться в процессе борьбы за выживание. Всевышний, если бы он существовал, проигрался бы в пух и прах в спорах с Эволюцией. И, просадив все, до последнего ломаного гроша, отправился бы побираться на окраины Галактики. Да и там его фокусы, скорее всего, не имели бы успеха.

Замечательные туэньские сликолы, маленькие, безобидные зверьки, питающиеся комочками мучнистой слизи, скапливающейся в основании черенков широких листьев деревьев с округлыми, бочкообразными стволами, изобрели свой, весьма оригинальный способ противостоять вездесущим хищникам, пусть беспозвоночным, но от этого не менее опасным, чем любой другой голодный зверь, а заодно и прочим жизненным невзгодам. В случае опасности, когда ни спрятаться, ни убежать уже невозможно, сликолы совершают прыжок во времени. Всего на десять минут вперед. Но этого, надо полагать, достаточно для того, чтобы их вид смог выжить. И, кто знает, быть может, благодаря своему уникальному умению, со временем сликолы станут на Туэнье доминирующим видом.

Конечно, пока это была всего лишь гипотеза, призванная объяснить исчезновение посадочного антиграва. Но объяснение, надо сказать, получалось весьма красивым и в целом непротиворечивым.

Семен встал, чтобы уступить дорогу ползущему куда-то по своим делам садукаму, похожему на гигантского слизня, обросшего зеленоватой бахромой. Садукам был сухопутным китом туэньских джунглей. Он не спеша, можно даже сказать лениво, а может, с чувством собственного достоинства – кто их поймет, беспозвоночных этих, – переползал с места на место, собирая всяческую мелкую живность, копошащуюся в травяной подстилке. Благодаря огромным размерам у садукама не было никаких естественных врагов. Он полз вперед, не обращая внимания ни на какие препятствия, что оказывались у него на пути. Слишком большие он обтекал, как морская волна оглаживает во время прилива прибрежные скалы. Те, что поменьше, подминал под себя. Поэтому самым разумным было уйти с его пути. Так поступали все местные твари. Так поступил и Мясников. Глядя вслед неспешно удаляющемуся исполину, Семен только порадовался тому, что работодатели не заказали ему садукама. Быть может, на этот раз их разум смог взять верх над всепоглощающей жаждой знаний. А может быть, выделенных на экспедицию денег не хватило. Как бы там ни было, Мясников облегченно вздыхал всякий раз, как видел ползущего сквозь джунгли гиганта.