Правила боя. Исток - Анна Московкина

— По-моему, ты преувеличиваешь, вон как по Вирице бодро шастала, очень даже живая.

— У них мой сын. И без него я отсюда не уйду.

— Не видела я тут детей. — Но тут же припомнила фуры, плотно затянутые чехлами.

— Они внизу. В подвалах. А мой сын в покоях Агния.

— Слушай, Киата, а ты не думаешь, что Фарт нас подслушивает, есть парочка заклинаний, неплохо действующих при должном умении.

Киата приподняла медальон на цепочке. Опал в центре был расколот.

— Инверсия, к сожалению, он одноразовый и действует недолго, так что предлагаю тебе меня выслушать.

— Вся внимание, — нахмурилась я, вникая в проблемы и планы сидящей напротив женщины, которая за последний месяц только и делала, что предавала доверившихся ей людей, устраивала ловушки и лгала. Она предлагала мне поверить ей, она предлагала помочь ей и принять помощь от нее.

Без гарантий.

Без подтверждений.

Для чего?

— Нельзя сказать, что Лоренц был плохим человеком. Когда мы познакомились, он казался несколько странноватым парнем, но очень приветливым. А у меня, как ты догадываешься, из женихов очередь не стояла. Кому нужна жена, которая на горбу тебя унесет и с одного удара прихлопнет? А время уже поджимало, все девчонки, мои ровесницы — уже замуж повыскакивали, да и мне двадцать первый год шел.

Я согласилась. И уехала сюда. Сначала все было хорошо, на руках он меня носить конечно, не мог, не поднял бы. Но цветочки, клятвы, поцелуи, первая брачная ночь — все было как у людей. Странный он был?.. Да, очень, его даже не особо раздражало, что я продолжала наемничать. Отлучалась на несколько месяцев, а Лоренц будто не замечал. Потом он меня все-таки обрюхатил. Пришлось дома осесть, вот тогда-то я начала подмечать, что здесь нечисто. То они детей привезут и из подвала по неделе не вылазят, то уезжают куда-то на груженых телегах. Дождалась я, пока они в очередной раз на свои вылазки уйдут, и пошла подвалы изучать. А там замок на замке и двери одна другой крепче. Я соблазнила одного из стражников и ключи у него сперла, знала, что не признается, за это тут и убить могут. Осуждаешь? Вижу, что осуждаешь. Не осуждай. Тебе бы даже в голову такого не пришло. Верно, Айрин?

Ты девочка из хорошей семьи, дочка Владычицы, все с тобой с самых пеленок носятся, глаз не спускают. Даже колдун твой, хороший мужик, хоть бабник страшный, все тебя опекал. Чтобы и спать не жестко, и кушать вкусно, и скучно тебе, милашке, не было. А я из простых, Айрин. Из тех, кто сам наверх царапается. Расплачиваясь тем, что имеет. А имеем мы, как водится, немного. Далеко я не прошла, только куда стражников пускают, дальше магическая защита стоит, я на чары всегда слаба была. Но мне и того хватило, куска потом в рот неделю взять не могла. Все воду пила и мужа к себе не подпускала.

У меня сын грудной в люльке плачет, да я и его боюсь, потому что знаю, чей он выродок. Они решили, что у меня расстройство послеродовое, отстали, на мое счастье. На это же счастье, у них там что-то получилось, и теперь они в своих подвалах безвылазно сидели и к ребенку не лезли. Я уж потом поняла, что он-то ни в чем не виноват, но ходу мне отсюда не было, это я сразу сообразила. Два года как в кошмаре прожила, а потом ты Лоренца и убила. Я впервые за эти два года расплакалась. Веришь, нет, Айрин, но плакала я от счастья. Да только недолго счастье это длилось. Еще двое их осталось, и уж они со мной церемониться не стали. Приказ был прост и понятен — я должна привести тебя к ним, иначе сына я не увижу. Я привела, но теперь я снова пленница у собственного свекра. Хотя домом я это место никогда и не считала.

— Ага, — выдавила я. — И что ты предлагаешь?

— Я хорошо знаю замок, стража ко мне тоже неплохо относится. Не косись так на меня. Другого выбора не было. Ключи у меня есть почти от всех дверей, но вот с магией мне не совладать, а ты, говорят, мастерица чары смывать.

— Кто говорит?

— Есть такие. Согласна?

— Я должна подумать — это раз. Надо освободить Валью, два. И мне нужны гарантии, что ты не врешь. Три.

— Моя жизнь — лучшая гарантия. Если хочешь, и Валью освободим. Зачем он тебе сдался только, трус он…

— Не тебе судить. А заманила его сюда ты.

— Мне нужно было прикрытие. А этот дуралей решил преследовать твоих дружков.

— Что мне с твоей жизни?

— Нет смысла тебя обманывать, Айрин.

— И мне нужны мои вещи. Это четыре.

Жарка сладко потянулась, выпростав руки из-под стеганого сукна. Стало холодно.

— Почему убийца? Странная профессия для женщины. — Полукровка распахнула глаза.

Рядом лежал Филипп, синяк слегка сошел, позеленев. Но молодой чародей все равно был хорош, как эльф. Бледная кожа светилась в темноте — до восхода солнца было еще далеко.

— Не убийца. Каратель. И это не твое дело.

— Такая красивая и убийца. — Филипп зевнул, повернулся на другой бок и зарылся поглубже в покрывало.

— Прекрати лезть к ней… — буркнули справа, где окопался Солен.

— Ты вызовешь меня на поединок? — закончил Филипп.

Жарка сдавленно хихикнула.

— Он может, — добродушно отозвался Хорхе, сидевший у костра, теперь была его очередь караулить.

— Ничего, я тебя научу, как переносить даты сражений, — не открывая глаз, вставил Майорин, который, казалось, крепко спал.

Первым засмеялся дворянин, за ним остальные.

Колдун натянул поводья, остановился. В мохнатом снежном ковре оставались полукружия конских следов, наполнялись талой водой, но снова подмерзали.

— По крайней мере, мы точно знаем, что здесь ничего нет. — Лошадь эльфа перешла на шаг, поравнявшись с колдуновой Потехой.

— Тоже нет, — добавил воин.

— Даже мне уже надоело! А если все это просто ловушка, и нас дурят! — Филипп приподнялся на стременах, рассматривая открывшийся пейзаж. На горизонте чернел разрушенный замок.

— Заткнись, — бросил Майорин. — Мы будем искать.

— Здесь вообще ничего нет, — сменил тему Велор, стараясь сгладить момент.

Замок превратился в груду закопченных камней, припорошенных снегом, магией здесь и не пахло, и источником тоже.

— Пойдем, прогуляемся. Эй, ребята! — Ребята, обрадованные долгожданной остановкой, уже спешивались. — Подождите нас немного.

— Мы пока воду найдем и привал устроим, — сказала Жарка. — Все равно дальше сегодня не поедем, скоро темнеть начнет.

— Мне с вами идти? — с неохотой спросил Филипп, он незаметно потирал спину.

Дворянин же вообще повалился на тюки и не двигался, надеясь, что ноющая боль в пояснице, вечно прилагающаяся к подвигам и боям, пройдет сама собой.