Нигерийский синдром - Хельга Графф

После посещения Килиманджаро подошло время желанного сафари в чудесном парке Серенгети, что в переводе с языка племени масаи, проживающего здесь, означает «бесконечные равнины». Впечатления, я вам скажу, самые что ни на есть незабываемые! Когда видишь животных саванны, мирно соседствующих друг с другом, и не в клетках, а на свободе, то складывается такое впечатление, что ты попал на какую-то фантастическую планету, где обитают лишь представители фауны. Это ощущение было бы абсолютным, если бы еще повсюду не шарашились многочисленные любители экзотики, глазеющие на братьев наших меньших.

Поколесив туда-сюда и сделав целую кучу фотографий и видеосъемку, мы прокололи какой-то колючкой колесо. Никитос доложил, что надо его заменить, а мы, не желая сидеть, как истуканы, в душной «тачке», уговорили приятеля выпустить нас хоть на пару минут на свободу. Скрепя сердце, Кит согласился.

И вот мы очутились в гуще той жизни, которой кипела саванна. Я и не заметила, как меня занесло ближе к тощим кустам какого-то дохлого растения… и вдруг оттуда вывалился… маленький львенок! Малышонок, спотыкаясь и заплетаясь, прямой наводкой поплелся ко мне, возможно, перепутав меня со своей мамашей-львицей. Я присела перед ним, а он, ткнувшись славной мордочкой в мои теплые ладошки, просто замер от счастья. Осторожно почесала за ушком, и мелкий, зажмурив глазки и замурлыкав от удовольствия, начал ластиться!

Вот не знаю почему, но животные меня любят. В нашем городе, в Германии, нет ни одной собаки в округе, с которой бы я не была дружна. Помню, как во дворе одного частного дома увидела маленького щеночка… сидит на попке, ушки уныло обвисли, что-то скребет лапкой по земле. Мне стало жаль малыша, и я тихонько позвала его. Собачонок встрепенулся, ушки встали на макушке, хвостик задрожал и, забросив свое грустное занятие, он радостно поскакал ко мне. Его и меня разделяла совсем низкая ограда, и цуцик, встав на задние лапки и опершись на нее передними, от радости облизал мне все руки, да с таким удовольствием, что маленький хвостик ходил ходуном! Он очень старался просунуть лапку и мордочку между прутьями забора: ему так хотелось, чтобы его приласкали! Мы поиграли, потом я собралась уходить, но не тут-то было. Что здесь началось! Ни в какую не желая прощаться с новой «подружкой», он стал так отчаянно лаять, что переполошил весь дом. Хозяева чрезвычайно удивились такой привязанности малыша. Успокоить его удалось с великим трудом. Впоследствии каждый раз Майк, так звали щенка, с нетерпением ждал моего появления. Так продолжалось несколько месяцев. Он подрос, возмужал, но все равно оставался таким же ласковым и игривым. Не знаю, как долго продолжался бы наш веселый «роман», но хозяева Майка переехали, и больше мы не виделись.

Я не понимаю, как можно поднять руку на собаку, кошку, да вообще, на животное, как можно их мучить и убивать?! И если бы какая-нибудь сволочь попыталась сделать подобное у меня на глазах, то очень бы пожалела об этом! Думаю, что если бы эти садисты прочли хотя бы одну книгу о животных, например, «Белый Клык», «Джерри островитянин», «Майкл, старший брат Джерри» замечательного писателя Джека Лондона, тогда, глядишь, рука бы дрогнула и не поднялась на этих доверчивых друзей человека. Не зря же существует афоризм величайшего философа Сократа: «Чем лучше я узнаю людей, тем больше люблю собак» – и этим все сказано!

Из воспоминаний меня вывел тихий шорох: хилые кусты зашевелились на земле, а волосы – у меня на голове. Кто-то наблюдал за нами, и я сразу же поняла, кто. Проклятье! Быстро отдернув руку от разомлевшего вконец малыша, выпрямилась и начала медленно, не делая резких движений, чтобы не спровоцировать нападение, отступать к машине. За моей спиной, затаив дыхание, в боевой готовности прийти на помощь, хотя на сафари иметь с собой оружие не разрешается, стояли мои друзья. Львенок собрался было и далее ковылять за мной, как обожженные солнцем кусты осторожно раздвинулись, и в поле зрения появилась его мамаша – великолепная львица.

Демонстративно сделав вид, что не заметила меня, она схватила свое чадо за шкирку и понесла домой. Я, смахнув обильный пот рукой, с облегчением вздохнула, и тут на меня набросились попутчики.

– Что ты сделала? – в изумлении вопрошал перепуганный хозяин прогулки. – Они ведь бросаются сразу!

– Ничего, – покачала я головой, – просто не хотела попасть к ней на ужин. Когда я чего-нибудь не хочу, Кит, то ничего и не происходит…

И это действительно так. Если у меня нет желания с кем-либо встречаться, то, как правило, эта встреча по тем или иным не зависящим от меня причинам не происходит. Если я желаю кому-то зла, то с человеком, обидевшим меня, начинают происходить неприятности. Абсолютно такой же и Левка.

Один наш приятель поступил со мной и мужем скверно, совершил низкий поступок, при этом настроил свою мать против нас. Наши объяснения тетя слушать не стала, безоговорочно поверив сыну, а потом начала третировать нас по телефону. День и ночь сыпались истерики и угрозы. В конце концов, не выдержав давления, я в сердцах про себя сказала: «Да чтоб ты сдохла!», даже и не помышляя о том, чтобы это действительно случилось. Каюсь, взяла на душу большой грех! И… страшное произошло… Через пару недель скандалистка случайно поскользнулась на кухне и ударилась головой о край стола. Мгновенная смерть! Нашли ее лишь через три дня… В общем, слово лечит, слово калечит, а бывает, и убивает, и об этом надо обязательно помнить, когда открываешь рот.

– Ой, смотрите, слоны! – восторженно, как ребенок, закричал Вовка.

Все мы вмиг прильнули к окошкам. Наперерез нашему внедорожнику сплоченным коллективом двигалось целое стадо гигантов. Их было много, где-то с полсотни. Большие окружали средних, а малыши, держась хоботками за хвостики мам, как детки за ручку, семенили вслед за внушительными родителями. Я слышала, что африканские слоны крайне своенравны, а порой и очень агрессивны, особенно когда одиноки. Их не берут даже в зоопарки, потому что они считаются сумасшедшими, в отличие от своих индийских собратьев. Разъяренный слон может вступить в схватку со львом или черным носорогом, одним из самых злобных и злопамятных животных в этих краях. Мы притормозили, чтобы дать стаду пройти.

Тут с совершенно противоположной стороны стремглав промчалась небольшая группа резвых парнокопытных, и я разглядела бороды на их мордах. Да это же антилопы гну! От кого они так улепетывают? Любопытно… кто же нагнал на них столько страху? Через минуту стало ясно, кто. Как балерина, делающая великолепные прыжки «жете», вслед за ними собственной персоной и с сумасшедшей скоростью мчалось самое быстрое животное на планете – гепард. Как ни старались мы рассмотреть финал этой драматической погони, сделать нам этого так и не удалось, но думаю, песенка бородатых антилоп уже спета!

Слабые, как и в мире людей, становятся добычей сильных. Ничего не попишешь – дикий и безжалостный закон джунглей! Незабываемое путешествие по парку Серенгети продолжалось. Проезжая мимо мутной бурой реки, которая почти вышла из берегов от несметного количества сидящих в ней гиппопотамов, замечательно проводящих время по ноздри в воде, мы чем-то разозлили огромного самца, который, оглашая окрестности диким ревом, погнался за нашей машиной.