Далекие королевства - Аллан Коул

— Кто идет?

— Амальрик Антеро и капитан Серый Плащ, ориссиане.

Наверху послышались удивленные восклицания, какие-то команды офицера, а затем ворота широко распахнулись, но никто не вышел нам навстречу. Мы вошли. Ворота тут же закрылись, и на минуту мне показалось, что мы угодили в очередную западню. Стоявшие внутри солдаты даже не подумали нам салютовать, как было положено. Но мы ничего не сказали, а торопливо двинулись к вилле Антеро.

Надобно сказать, что как только мы с Яношем выбрались из Ликантии, то сразу же направились к постоялому двору, где я оставил своих людей и золото. Хозяин сообщил нам, что несколько недель назад те уехали домой, решив, что их хозяин погиб.

Возможно, оно и к лучшему, что нас было только двое. Ведь вооружены мы были лишь копьем, которое я прихватил во дворе у Симеона, да зловещего вида садовыми ножницами, которые Янош попросту украл у хозяина гостиницы. Мы шли, избегая дорог, наводненных патрулями. Патрули состояли не только из ликантианских военных, но и из челяди Симеонов, судя по их одежде.

— Так, значит, мне не удалось спалить его до конца, как я рассчитывал, — сказал Янош.

Я тоже был разочарован. Хоть и считается, что честный человек не может просто так вот, хладнокровно, желать смерти другому, но я понимал еще и то, что если не уничтожить Симеонов, до тех пор моя жизнь, моя семья, наш клан, наши дома и каждое поколение Антеро будут находиться под постоянной угрозой. Понимал я и то, что в некоторых ситуациях не удержаться от кровопролития. Но оставим это на будущее. Сейчас-то нам удалось добраться до дома, улизнув от ликантианских отрядов.

На улицах Ориссы было мало горожан, и в основном попадались одни мужчины. Изредка встречались молодые женщины, но совсем не было видно детей. Лица у всех были сердитые, и я слышал крики и споры. Мы увидели пепелище, над которым еще поднимался дым. Это были руины таможенного поста, сгоревшего, очевидно, только вчера, где воскресители взимали дань с караванов, входивших через эти ворота. Мне вспомнился почтенный Превотант, давным-давно разыгрывавший свое представление в моем складе, и я возблагодарил того бога, который ниспослал несчастный случай на этот Дом взяток.

Мы никак не могли понять, что происходит, но понимали, что для начала не худо бы оказаться под безопасным кровом своей виллы. Но добраться туда нам было не суждено. Из бокового проулка вышел пеший патруль — шесть копейщиков, два лучника, капрал и юный легат. У каждого был нагрудник береговой охраны, подразделения, обычно занимавшегося охраной вне Ориссы.

— Стоять! — послышался окрик.

Копья угрожающе опустились, луки натянулись. Мы не двигались. Легат из сумки на ремне достал свиток.

— Амальрик, глава рода Антеро, ориссианин, почетный гражданин, не так ли?

— Это я.

— Янош Серый Плащ, некогда костромянин, некогда ликантианин, а иногда пользующийся званием капитана?

— Ну, скажем, я… А вот ты однажды ответишь за такое оскорбление, — огрызнулся Янош.

— Молчать! И я вовсе не собирался никого оскорблять, так мне повелевает обращаться к вам приказ магистрата. И еще мне приказано арестовать господина Антеро, и если это с ним действительно Янош Серый Плащ, то и его тоже, нравится это ему или нет.

— И по какому же обвинению? — спросил я.

— Обвинение уже сформулировано, но будет предъявлено в соответствующее время.

— И кто же выдал этот ордер?

— Воскреситель Кассини по согласованию с магистром Сишоном.

— Но почему приказ об аресте осуществляют солдаты береговой охраны? Ведь за порядок в городе отвечает гвардия маранонок.

— Гвардия отказалась выполнять приказы и теперь содержится под арестом в своих казармах.

Я не мог скрыть изумления. Что же происходит? И что с Рали?

— Я требую немедленного повиновения! — громко сказал легат.

Я посмотрел на Яноша. Он пожал плечами — выбора у нас не было, да и к тому же, как законопослушные граждане, мы сами были заинтересованы в том, чтобы заявить о своей невиновности именно в цитадели магистрата.

— Не возражаю, — сказал я.

— Сложите ваше оружие, — потребовал легат. — И далее мне приказано препроводить вас в храм Воскрешения и сдать под их охрану.

— Ну уж нет! — возмутился Янош. — С каких это пор воскресители в Ориссе заправляют гражданскими делами?

— С тех пор, как назрела необходимость. После мятежей объявлено чрезвычайное положение. В силу этого положения и приняты подобные временные меры.

Я покрепче сжал копье. Нет, я не собираюсь принимать нежную заботу Кассини. Не для того мы сбежали от двух волчьих стай, чтобы попасть в пасть шакалу. Один из лучников поднял лук.

— Только отпусти свою тетиву, и я проткну тебя, как осетра, — послышался громкий окрик. На крыше невысокого строения стояла высокая женщина с необъятной грудью. В руке она сжимала длинный острый гарпун. Я знал ее, это была известная в городе рыбачка. Улицу заполнили ориссиане. Все они были одеты в лохмотья — мы находились в беднейшей части города — и все они были вооружены. Из одного окна выглядывал парень со спортивным арбалетом. Позади нас собиралась толпа, размахивающая палками. У некоторых в руках были булыжники. Кое-где даже поблескивали кинжалы, сабли и кухонные ножи.

— Нет, сынок, тебе не удастся доставить Яноша к воскресителям, — продолжила рыбачка. — Как и господина Антеро. Эти проклятые воскресители и так уже наделали дел! — Послышался угрожающий гул, и толпа стала надвигаться на патрульных. — И будет лучше, если именно ты, легат, сложишь оружие, — сказала она. — У нас тоже найдутся ребята, которые ловко управляются с копьями. И уж если они возьмутся за дело, запахнет жареным.

В лицо одного из копейщиков угодил брошенный камень. Обливаясь кровью, солдат заорал от боли и упал на колени. На них обрушился град камней. Толпа орала все громче, и солдаты находились уже на волосок от смерти.

— А ну тихо! — рявкнул командный голос Яноша. Бойня мигом прекратилась. — Ориссиане! — продолжил он. — Эти люди тоже ориссиане. Вы хотите взять на себя грех убийства своих?

— Вот уж чего меня меньше всего заботит, — выкрикнул кто-то из толпы. Послышались одобрительные возгласы.

— Нет! Посмотрите на них! Я знаком с этим легатом, — сказал Янош, а я знал, что он врет. — Я помню, когда он был приведен к присяге, как плакали от счастья его мать и сестра! Так вы хотите, чтобы теперь они плакали по другому поводу? — Крики стали стихать. — А посмотрите на остальных. Это всего лишь солдаты. Все мужчины в свое время носили или будут носить военную форму, не так ли? И вы брали или возьмете оружие в руки, чтобы служить своему городу. Вот чем они занимаются. Тем, что выполняют свой долг, как они его понимают. Разве они виноваты в своем заблуждении?

— Этим дурачкам соображать надо получше, — прокричал тот самый парень, который заявил, что не страшится греха убийства.