Крючок для Пираньи - Александр Бушков

— Все равно, — отмахнулся Мазур. — Ты еще Руцкоблудавспомни. Знаешь, когда я понял в девяносто третьем, что все кончится пшиком? Небуду хвастать, но очень рано — как только узрел Макашова в дурацком беретике.Барбудос, бля… Не делают серьезный переворот в дурацком беретике…

Он перегнулся через борт, полюбовался красивым белым буруном— «Морская звезда» шла полным ходом, распарывая воду, почти не зарываясь носом.Выпрямился, обернулся к майору, чтобы закончить свою мысль…

Палуба ушла из-под ног, мигом позже ударила по подошвам соглушительным гулом, заполнившим собой весь мир, залепившим уши, Мазурашвырнуло вправо, влево, он налетел на Кацубу, все еще ничего не понимая,ударился боком о высокий фальшборт…

Увидел рядом широко раскрытые глаза майора, полные ужаса инедоумения. Палуба словно бы уехала из-под ног, вздыбливаясь, кренясь…

Все решали секунды, мыслей не было, а рефлексы работалистоль быстро, что не успевали оборачиваться осмысленными формулировками. Едваудерживаясь на вставшей дыбом палубе, Мазур уцепился за щит со спасательнымисредствами, легко вырвал из держателей сразу несколько пакетов, выкинул заборт, оглянулся — в мозг впечаталась картинка, которую не было времениобдумывать: рубка горит, от нее осталась половина! — схватил майора за штаны ишиворот, выкинул в море, как котенка, прыгнул следом.

Вынырнул, выплюнул воду. Правая рука наткнулась на яркий,желто-красный комбинезон, плававший, словно гротескно-плоская фигура изкошмара. Ухватил за шиворот всплывшего Кацубу — тот оторопело моргал глазами, плевалсяводой, но был, кажется, в ясном сознании.

Холодная вода обжигала, как кипяток. Через плечо Мазурувидел, как страшно и неотвратимо оседает корабль. Волоча за шиворот майора,пытавшегося уже держаться на воде, молотившего руками и ногами по-собачьи,вцепившись зубами в комбинезон, поплыл, насколько удавалось быстро. Тонущеесудно далеко не всегда оставляет воронку-водоворот, но если что — затянеткачественно, сам выплывет, а вот с майором хуже…

Они вспенивали воду, словно гребное колесо старинного парохода,холода пока что не чувствовалось — стало не до того, жизнь висела на волоске…

Тут уж было не до стиля, ухитряясь время от времениоглядываться через плечо, Мазур рвался прочь — корабль оседал, тонул, надстроекуже не видно, нос высоко задрался, а там и вовсе пропал… Решающий момент.

Нет, назад их не потащило. Значит, не получилось воронки…Побарахтаемся… Мазур встряхнул майора — при этом погрузился так, что водапопала в нос, — прерывающимся голосом проорал:

— Обувь скинь! Лезь в комбез, мать твою!

Кацуба погрузился с головой — пытался нащупать шнурки — тутже выскочил пробкой, отплевываясь и кашляя. Мазур быстренько сбросил своикроссовки, начиная чувствовать пронизывающий холод. Сцапал плавающий рядомкомбинезон, принялся помогать Кацубе его напяливать. Они долго бултыхались,Мазур руководил жестами и яростным матом, мало-помалу его усилия увенчалисьуспехом — майор в комбинезон влез, хотя честнее было бы сказать, что это Мазурего туда с превеликим трудом впихнул, словно кота в трехлитровую банку.

Настала пора позаботиться и о себе. Перехватывало сердце отобжигающего холода. Нажав нужную кнопку на комбинезоне майора, боясь, что ногивот-вот сведет судорогой, Мазур «солдатиком» нырнул в широкую горловину.Застегнул все застежки, защелкнул две пряжки. Выпустил сжатый воздух избаллончика.

И закачался на волнах, как буек. Все было в порядке.Неподалеку плавали еще два комбинезона, но вряд ли они кому-то понадобятся — неслышно ни криков, ни плеска.

И ничего больше не видно, никаких обломков — того, чтообычно остается на воде после кораблекрушения…

Только теперь он смог кое-как осознать и понять происшедшее.Взрыв. Корабль погиб. Все погибли…

Нахлынула усталость, Мазур распростерся на воде, как кусокбрезента. Почувствовал, что промок насквозь — немного воды вдобавок ко всемупопало внутрь комбинезона, и ничего с ней теперь не поделаешь. Ничего, это-тоне страшно, в герметичной резине вскоре нагреется от тела…

Плохо только, что обзор никудышный — туго надутый комбинезонобеспечивает своему хозяину мало-мальски комфортное бытие исключительно вположении «навзничь», при попытках это положение изменить чувствуешь себяфутбольным мячом, по которому сильно пнули — прямо-таки выворачивает тело впрежнюю позицию. Качайся на воде и жди помощи — именно так конструкторы изамыслили. Хорошие конструкторы, зарубежные, наслушавшиеся с раннего детствапро заботу государства о своих гражданах. И они в чем-то правы, там, за бугром,в крохотной и тесной Европе, давно бы пришел в действие огромный механизм, икорабли спасателей снимались бы с якоря, и авиация была бы поднята…

— Эй!

Мазур повернул голову. Пока Кацуба бултыхался в воде, снего, конечно, смыло бутафорские очочки, бороденка промокла — но все равнотеперь майор был больше похож на себя прежнего, нежели на столичногоинтеллигента.

— Что — эй? — сказал Мазур. — Живы, однако… А вот всеостальные, боюсь…

— Может, покричать?

— Ну, давай, — согласился Мазур. — Все равно ничегодругого не сделаешь…

Они добросовестно поорали, но ответных криков не услышали.«И водная гладь была безвидна и пуста…» — ни к селу ни к городу пришло в головуМазуру. С трудом поднимая голову повыше, он осмотрелся, насколько удалось —никого и ничего, только те два пустых комбинезона плавают рядышком, вызываячуть-чуть неприятные чувства: словно некие суррогаты человека…

— Поймай ближайший, — распорядился Мазур. — А я второйподхвачу.

— Зачем?

— Вытащим НЗ. Не помешает.

— А куда его запихать?

— У тебя там карман на правом бедре, — объяснил Мазур.— Во-он ту пряжку расстегни, клапан и откинется…

Он быстренько выпотрошил небольшую пластиковую коробочку,прикрепленную к поясу: пакеты прессованного с орехами молотого мяса, шоколадка,таблетки, маленькая пластиковая бутылочка, на которой посредством трехиностранных языков разъяснено: в данном сосуде содержится чистейшийдевяностошестиградусный медицинский спирт, каковой рекомендуется использоватьтолько для растирания, ибо употребление внутрь может вызвать ожог пищевода.

— Напугали шлюху минетом… — проворчал Кацуба, изучивэтикетку. — Нам, казакам, нипочем, что бутылка с сургучом…

Он свинтил пробку, раскрутил сосудик и выплеснул содержимоев рот, шумно выдохнув перед этим воздух по классическому русскому методу.Помотал головой, зажмурился, унимая выступившие слезы, сообщил веселее:

— Какой, нахрен ожог — тут грамм сорок будет, и настакан водки не тянет… Будешь?

Мазур тоже откупорил свою, но выплеснул в рот ровно столько,чтобы хватило на хороший глоток — примерно половину.