Поздний ужин - Леонид Млечин

Но тот молчал. Не потому, что кобенился, а паспорт ему на новую фамилию, видимо, только-только дали — не успел запомнить. Тут в милицию влетела знакомая им женщина, директор магазина, в котором они кассеты намеревались купить. Оказывается, ей другие пассажиры «мерседеса» сказали: «Делай что хочешь, но парня выручай. Он и так только что откинулся. Мы его приодеть хотели — куртку кожаную выбирали. На зоне мечтал о куртке…»

Она бросилась к Червонцеву, отвела в сторону, стала уговаривать отпустить.

Тот отказался:

— Теперь это уже не в наших руках.

— Ладно, — усмехнулась она, — договоримся с твоим начальством, раз ты такой глупый.

Старший лейтенант Спиридонов посмотрел ей вслед, сплюнул и сказал Червонцеву:

— Надо было нам доллары брать. Отпустят его завтра, вот увидишь.

Червонцев Спиридонову не поверил, но утром для верности зашел в дежурную часть. Точно — отпустили вчерашнего задержанного. Червонцев поднялся к старшему в отделе — майору Марущаку. Спросил: почему?

— В ампулах был уксус, держать под стражей не имели права, — уверенно ответил майор, даже глаза не отвел.

Червонцев ушел злой как собака. Он ловил преступников, а их отпускали.

В доме, где жил капитан милиции Николай Червонцев, поселился «новый русский» — Алексей Жучков. Он купил квартиру этажом выше, как раз над квартирой капитана.

Жучков был первым вице-президентом в компании Максима Ивановича Ломова, его правой рукой и главным помощником. Они дружили с юности. Вместе работали и вместе создали компанию «Новые времена».

Жучков полгода переделывал квартиру: крушил стены, ставил новые — и не давал Червонцевым жить. Весь день наверху грохотало, и Червонцевы заочно возненавидели соседа. Николай порывался сходить к нему поскандалить, но не решился — каждый имеет право на ремонт. Так что живым своего соседа Червонцев так и не увидел.

Поздно ночью два человека с объемистыми портфелями вошли в подъезд, где жили Жучков и Червонцев. Пешком поднялись на шестой этаж и долго возились возле двери квартиры Жучкова. Потом аккуратно собрали мусор и ушли.

Старший лейтенант милиции Спиридонов и капитан Червонцев описывали коммерческий киоск у вокзала.

Два месяца милиция предупреждала владельцев:

— Или сворачивайте торговлю, или выбивайте разрешение в префектуре.

Разрешения они не получили, вот милиция их и закрыла. Пока описывали, Спиридонов засунул в карман бутылку водки.

— Ты что позоришься? — сказал ему тихо Червонцев.

— Не пропадать же добру, — засмеялся тот. — Вместе уговорим.

Червонцев заметил, что Спиридонов записал в протоколе вместо пятидесяти косметических наборов двадцать пять. Половину, значит, решил себе забрать. А продавец все понял, но до суда решил молчать.

Ну а Червонцев молчать не стал. Когда они сели в машину, жестко сказал:

— Уходи, или рапорт на тебя напишу.

Старший лейтенант Спиридонов ушел по собственному желанию. Подписав заявление, остановил Червонцева в коридоре, бросил зло:

— Еще встретимся!

Червонцев даже бровью не повел.

Капитан сам был не ангелом. На третий день его работы в милиции дежурную группу вызвали в ресторан разнимать пьяную драку. Червонцев сразу крепко ухватил за руку главного бузотера и вежливо сказал:

— Пройдемте.

А тот развернулся и заехал Червонцеву по скуле. Николай потом посмотрел — кожу костяшками пальцев содрал, воротничок форменной рубашки в крови. Червонцев ткнул пьяницу дубинкой в солнечное сплетение так, что тот дышать перестал, руку завернул за спину, нагнул и головой вперед погнал. Дверь закрыта была, его головой и открыл. Потом в машине — еще долбанул пару раз. За испачканную рубашку.

Но воровать Червонцев себе никогда не позволял.

Когда капитан возвращался с дежурства, у дома стояли «скорая помощь» и две знакомые машины — милицейская и из прокуратуры.

— Соседу твоему ночью подложили бомбу, — сказал ему следователь. — Жучков утром открыл металлическую дверь, бомба взорвалась, и его разнесло на куски.

Когда выносили тело, Червонцев столкнулся на лестнице с Максимом Ломовым, президентом компании, в которой работал Алексей Жучков. Потрясенный смертью друга, взвинченный Ломов, от которого пахло водкой, кричал на милиционеров:

— Старушек гоняете, а хорошего человека защитить не можете! На хрен вы все нужны?!

Червонцев попытался объясниться:

— Милиционер не расследует преступления. Это работа следователя.

Ломов не стал его слушать, послал к черту.

Следователи допрашивали потерпевших, свидетелей и подозреваемых. А милиционеры имели дело с жертвами. Появление очередной жертвы означало прибавление работы.

Червонцев поднялся на следующий этаж и привычным взглядом осмотрел место взрыва. Еще одного «нового русского» убили… Капитан исходил из того, что в преступлении прежде всего виновата сама жертва. Если бы сосед не совершал ничего противозаконного, его бы не убили. Люди не в состоянии справиться со своими проблемами и переваливают их на милицию.

У Червонцева и так было плохое настроение — из-за утреннего вызова.

В доме напротив, в коммунальной квартире, обнаружили труп. Супруги, вернувшиеся из отпуска, войдя в квартиру, почувствовали странный запах. Сначала они постучали, а потом взломали дверь в комнату восьмидесятилетней соседки. И увидели труп. Бабка умерла легкой смертью, судя по всему, во сне. Но это произошло неделю назад.

Запах в комнате стоял невыносимый, хотя Червонцев сразу открыл окно. Увезти труп сразу было не на чем. Участковый пошел к себе звонить — квартира без телефона, район новый, а Червонцев остался. Квартира на втором этаже, под окном служебный вход в продуктовый магазин, хлам, пустые ящики, отбросы, куча мух, которые сразу же налетели на голый труп.

Червонцев стоял у окна и старался не смотреть на него. Из мебели у бабки остался только старинный комод. Когда пришла милиция, дверца комода была открыта. Червонцев заглянул внутрь — две полки совершенно пустые, но видно, что еще недавно здесь что-то лежало: по краям пыль, а в центре чисто. Соседи, ясное дело, забрали все ценное.

Когда Червонцев что-то такое сказал, соседи дружно стали возмущаться.

Червонцев понимал, что у многих людей его милицейская форма вызывает безотчетную неприязнь. С этим ничего нельзя поделать. Можно только принять это, смириться и вести себя соответственно. Раз они тебя боятся, заставь их делать то, что ты хочешь, и то, что нужно. И подумай о том, что люди, тем не менее, надеются на тебя. В твоем присутствии им спокойнее.

Червонцев себя не переоценивал. Но кое-что от него зависело. Какой-то сволочи он мог помешать. Увидев милиционера, кто-то испугается и оставит свою жертву в покое. Не так уж это и мало.