Парижане. История приключений в Париже - Грэм Робб

Несмотря на все более распространяющуюся тенденцию носить одежду и прически «унисекс», полицейские с успехом отличали студентов от студенток. Избегая контактов со студентками, они согнали студентов в поджидавшие их автобусы.

То, что случилось потом, имело большее значение, чем могло показаться через сорок лет. Студентки окружили полицейские автобусы и начали скандировать «CRS – SS!», приравнивая полицию к эсэсовцам (исторически сомнительный, но цепляющий слух лозунг), и «Освободите наших товарищей!». Для полицейских эти девочки не были троцкистками, ленинистками, сталино-христианками или маоистками; они были объектами желания и украшениями жизни, способными к деторождению. Произносимое ими слово «товарищи», которые могли быть и мужского, и женского пола, придали новое направление конфликту и вызвали опасную слуховую путаницу в силах правопорядка.

Семь дней спустя, в первую «ночь баррикад», полиция перешла в наступление. Полицейские пошли на штурм плохо сделанных баррикад на улице Гей-Люссака и незаконно врывались в квартиры, преследуя бунтующих студентов. На улице рядом с институтом Эколь-де-Мин из дома выбежала девушка практически без одежды и остановилась на улице, как затравленный кролик. Ее провели вдоль шеренги полицейских, избили и втащили в «салатник», который ждал на улице Фоссе-Сен-Жак. Местные жители, которые стали свидетелями этого насилия, пришли в ужас.

Вопросы и образцы ответов

• Как изменился конфликт?

Конфликт получил оттенок «левизны» и стал поляризованным. Полицейские, которые были преимущественно пролетарского, ремесленного и мелкобуржуазного происхождения, утверждали институциональную власть над единичным буржуазным самовыражением. Однако они делали это без благословения своего буржуазного начальства. Префект полиции Морис Гримо, увидевший сцены насилия по телевизору, послал циркуляр всем своим агентам: «Бить лежащего на земле демонстранта – все равно что бить себя». Этот скорее афоризм, нежели приказ был, очевидно, встречен с непониманием или насмешкой.

• Кто был виноват?

А) Полицейские, которые предложили позволить студентам покинуть Сорбонну мирным путем, а затем стали их арестовывать, когда те попытались уйти. Это вызвало резкий протест, который полиция подавила с жестокостью, приведшей, в свою очередь, к еще более негодующим демонстрациям.

Б) Никто не виноват. Хотя пламя бунта раздувала полиция, сознательные намерения отдельных людей и групп были в силовой борьбе, которую, в свою очередь, определяли долговременные исторические тенденции. Природа этой борьбы оставалась неясной большинству ее участников.

• Какова была природа этой борьбы?

Студенты выражали форму потребительского протеста, сфокусированного на сокращении штатов, плохих условиях жизни в общежитии, разделении по признаку пола и законе (Луи Фуше), который ограничил бы доступ к университетскому образованию. Когда полицейские стали нападать, оказалось, что студенты противостоят бунту вооруженных представителей низших классов. Этот бунт больше соответствовал лежащим в его основе историческим тенденциям (монополизации прибавочной стоимости буржуазией, отчуждение пролетариата и т. д.) и поэтому стал новым очагом волнений.

Демонстрации шли в Париже б, 7 и 8 мая. 9 мая правительство объявило, что Сорбонна должна оставаться закрытой. В ночь на 10 мая в нескольких ключевых точках Латинского квартала впервые с 1944 г. появились баррикады.

И хотя то, из чего они были сложены, отличалось от материала их предшественниц (машины вместо телег, стулья из кафе вместо домашней мебели), эти баррикады читатели газет и телезрители связывали с незыблемыми нравственными устоями и сексуальными приключениями: Козетта и Мариус в «Отверженных» Виктора Гюго, фигура Свободы с обнаженной грудью на картине Делакруа «Свобода, ведущая народ», и бесчисленные романтические сериалы, основанные на эпизодах парижских революций 1789, 1830, 1832, 1848 и 1871 гг.

По-видимому, баррикады давали уникальную возможность принять участие в «истории», и их внезапное появление в Латинском квартале способствовало успеху бунтов в средствах массовой информации, которые увеличили привлекательность Латинского квартала для туристов. В течение временного затишья в борьбе рядом с разваливающейся баррикадой остановился автобус с бельгийскими туристами; из него вышел молодой человек и встал на баррикаду, держа в каждой руке по камню, а его отец в это время делал фотоснимки.

Май 1968 г. был революцией со своим собственным тематическим парком. Граффити, появившиеся на стенах различных общественных зданий, рекламировали места исторических событий даже еще до того, как эти исторические события произошли: «Здесь скоро будут живописные развалины».

Отчасти случайно, отчасти копируя партизанское движение, студенты разработали грубую сеть связи, используя велосипеды, мопеды, переносные рации и транзисторные радиоприемники. Обутые в легкую обувь, они могли убежать от обутых в тяжелые ботинки полицейских и имели возможность маневрировать в городе маленькими группками, избегая контрольнопропускных пунктов, поджигая машины и писая на Вечный огонь на Могиле Неизвестного Солдата. Прямые репортажи радиостанций «Европа-1» и «Радио Люксембург», ориентированных на молодежь, выступали в роли координаторов массовых беспорядков. Радиоприемники ставили на подоконники, и комментарии разносились по улицам стереозвуком. Журналисты преувеличивали число участников беспорядков и выводили на улицы все больше людей.

Несмотря на попытки политиков и полиции выявить зачинщиков, не было никакой командной структуры. Студентам не удалось соответствовать образцу более ранних буржуазных протестующих (мужское полупальто с капюшоном, мешковатый синий свитер, желтая сигарета «Бояр»). Последующее переобучение полицейских поэтому было сосредоточено на признаках молодежной буржуазной культуры: «Избегайте предубеждений! Хороший полицейский не делит людей по их одежде или внешности: черная кожаная куртка не обязательно одежда хулигана; хиппи не всегда наркоман; длинные волосы не являются внешним проявлением правонарушения». Лишенные этих простых ключей, указывающих на общественное положение, многие полицейские обнаружили, что им все труднее становится исполнять свои обязанности.

К 10–11 мая «антифашистское оснащение» студентов, оккупировавших Сорбонну, усовершенствовалось и стало более действенным полувоенным арсеналом. Полицейские использовали гранаты со слезоточивым газом, свето-шумовые гранаты, водяные пушки, деревянные палки, резиновые дубинки и обутые в ботинки ноги. Студенты применяли более разнообразное оружие: метательные снаряды, включая строительный камень, булыжники мостовой и железные прутья, катапульты, пескометательное устройство, деревянные доски с выступающими гвоздями, дымовые шашки и слезоточивый газ, изготовленный студентами-химиками, коктейли Молотова, содержащие металлические шарики или моторное масло, чтобы вызвать эффект, схожий с напалмом.