Команда Бешеного - Виктор Доценко

— Вы попали в самое яблочко, Зинаида Сергеевна, — подхватил Воронов. — Пришедший к нам посредник заявил, что Савелий очень ценный для страны человек, потому что он — свидетель захоронения контейнеров.

— Это становится интересным. Выходит, что это секретное задание было не таким уж секретным, если о нем знает кто-то еще.

— Возникает вопрос: почему они решаются на такой риск ради какого-то Бондаря? Вариантов может быть два: либо это «авторитет» в криминальной среде, либо…

— Либо он имеет какое-то отношение к тем контейнерам! — договорила за него Зинаида Сергеевна.

— Браво! — улыбнулся Воронов. — Бондарь действительно второй из оставшихся в живых участников той экспедиции. Его опознал Савелий. Скорее всего, те люди тоже хотели принять участие в поисках и поэтому поставили на Бондаря. Сейчас Савелий находится под наблюдением отличных медиков и под надежной охраной. Он просил передать вам самый теплый привет и обещал, что, как только сможет ходить, сразу вас навестит.

— Боже, сколько же пришлось пережить этому мальчику и сколько еще предстоит, — горестно прошептала Зинаида Сергеевна. — Храни его Господь!

— До сих пор не могу простить себе, что не сразу разглядел его и некоторое время даже издевался над ним! — Зелинский с болью поморщился и взглянул на жену: — А вот ты сразу что-то почувствовала: сколько раз пыталась меня образумить, а я — ни в какую, пока ты не догадалась ткнуть меня носом в его дело. Именно тогда, узнав, что он бывший «афганец», я впервые всерьез задумался и стал приглядываться к нему, но времени оставалось немного: разуверившись в справедливости, он ушел в побег… Остается только удивляться, сколько заложено в человеке нравственной и физической силы! Давайте поднимем тост за Человека! Человека с большой буквы!

На следующий день они вместе вернулись в Москву и поспешили к себе на работу. И вот наступил день, когда Воронов узнал о том, что Савелий выписывается из больницы. Он позвонил Зелинскому. Эта весть настолько обрадовала прокурора, что он готов был бросить все дела и поспешить в больницу. Воронову с трудом удалось остановить этот напор, пообещав завтра же приехать с Савелием на дачу.

Когда Андрей положил трубку, он вдруг подумал, что дал опрометчивое обещание: вряд ли Савка захочет в первый же день после больницы покинуть Наташу. Но следующая мысль вселила надежду: а если попытаться уговорить Наташу присоединиться к компании? Не откладывая дело в долгий ящик, Воронов набрал номер ее телефона.

— Наташа? Добрый день, это Воронов… Вы уже знаете приятную новость?

— А как же! — радостно воскликнула девушка. — Боюсь, что не смогу уснуть до самого утра.

— Наташа, вы обговаривали с Савелием планы на завтрашний день?

— Ничего конкретного мы не намечали, а что? — В ее тоне вдруг появились тревожные нотки.

— Не беспокойтесь, Наташа, ничего не случилось, — заверил он девушку. — Просто есть предложение: один общий приятель, с которым Савка не виделся много лет, приглашает нас к себе на дачу. — Кто это?

— Возможно, что Савка рассказывал вам о нем… Это Александр Зелинский. — Зелинский?! — воскликнула вдруг Наташа. — Вы его знаете?

— Да, немножко, — усмехнулась она. — Это мой дядя, родной брат отца! — Она вдруг звонко рассмеялась: — Какое совпадение! А он ни разу не упоминал о Савелии.

— А разве он много рассказывал вам о своей работе в колонии?

— Да, вы правы, об этом он вообще старается не говорить… Подождите, так, значит, Савелий сидел? — А вас это пугает?

— Пугает? Что вы, Андрей! — искренне возразила Наташа. — Просто удивляет, что он молчал…

— Собственно, там и говорить-то не о чем… Его подставили, посадили, потом разобрались и реабилитировали.

— И сколько он там мучился? — Около года…

— Видите! Около года! У вас все так просто получается: «подставили, посадили, разобрались, реабилитировали» а человек целый год провел ни за что в колонии. Представляю, сколько ему пришлось там вынести. Бедный мой Савушка! — Она вдруг всхлипнула.

— Наташа, все уже позади… — попытался он успокоить девушку.

— Да, позади, но все равно ему пришлось пройти через все это, и вряд ли пройденное способствовало его здоровью, не так ли? — В ее голосе слышалось раздражение.

— Конечно же вы правы, Наташа. Но что касается здоровья Савелия, могу вас заверить, что он с честью выдержал это испытание и вышел из него еще более закаленным. Теперь он снова готов действовать! — Андрей старался перевести все в шутку, но вдруг понял, что последние слова прозвучали несколько двусмысленно.

Почувствовала это и Наташа и с тревогой спросила: — Вы хотите сказать, что Савелия ожидают новые испытания?

— С чего это вы взяли? Я так, в общем… — не очень убедительно пояснил он и даже попытался усмехнуться.

— Вот что, Андрей, не нужно со мною ловчить, — серьезным тоном заявила девушка. — Я прошу вас сказать мне правду.

— Давайте поступим следующим образом: завтра встретим Савелия, поедем к вашему дядюшке Зелинскому на дачу и там обо всем поговорим.

— Хорошо! — после долгой паузы согласилась Наташа. — Но завтра я не потерплю никаких отговорок, — добавила она решительно. — Никаких!

Положив трубку, Воронов облегченно вздохнул, радуясь, что удалось избежать продолжения опасной темы. А завтра? Завтра будет видно. Во всяком случае, Воронов понял одно: эта решительная девушка так любит Савелия, что провести себя она не позволит. Это надо же такому случиться: Зелинский является Наташе родным дядей! Воистину, пути Господни неисповедимы!

В этот долгожданный день Савелий проснулся рано, часов в семь. Он решительно сбросил простыню, сконцентрировал свой мозг на состоянии мышц и внимательно «прошелся» по всему телу сверху донизу. Порадовавшись, что каждая мышца уверенно и свободно реагирует на его команды безо всяких болевых ощущений, Савелий резво поднялся на ноги и полчаса посвятил интенсивной медитации, стараясь совершенно отключиться от внешнего мира. В какой-то момент ему показалось, что он ощутил присутствие своего Учителя, но сигнал был слабым.

Савелий ушел в себя и даже не заметил, как в палату зашла медсестра. Обычно весьма строгая, не в меру шумная, она, увидев, как он медитирует, заворожено застыла в дверях и внимательно следила за его плавными и странными движениями. Она поняла, что он сейчас не видит ее и не слышит. Взгляд Савелия поразил женщину: он был целеустремленным и отсутствующим одновременно, взгляд мудреца, который взирал на мир все понимающими глазами и как бы пытался донести до него какую-то не ведомую никому истину. Это было так странно и необычно, что женщине стало немного жутковато.

Постепенно движения Савелия становились как бы затухающими, и вот он остановился, глубоко вздохнул и стал долго выдыхать, словно до конца освобождаясь от воздуха. Его глаза приняли осмысленное выражение, и он вопросительно уставился на женщину. — Извините, больной Говорков, я пришла вам напомнить правила для тех, кто выписывается. — Она говорила необычным для нее тоном: тихим, чуть сконфуженным, даже извиняющимся, потом, словно что-то поняв для себя, добавила совсем не то, что хотела: — Я очень рада, что вы поправились, но немного жалко расставаться с вами.