Эшли Белл - Дин Кунц

Выруливая на автостоянку позади квартирного комплекса, Пого спросил:

– Ты, часом, не надышался во время последнего задания какого-нибудь паршивого газа?

– Когда ты спишь и видишь сон, то в определенном смысле ты мертв для окружающего мира. Ты живешь во сне. Но Биби не видит сон…

– Конфигурация мозговых волн свидетельствует, что она видит сны.

– Согласно электроэнцефалограмме, Биби вообще не спит, и это полная чушь. По крайней мере, она сказала, что не спит.

– Сказала? Когда?

Пого вписался между двумя более новыми автомобилями куда лучшей родословной, чем его «хонда», и Пэкстон, вздохнув, промолвил:

– Ладно. Слушай.

Он описал те три раза, когда Биби заговаривала с ним в его мозгу.

– Она как бы осознает то, что происходит в больнице, но в то же время сейчас находится в совершенно другом месте.

– Ну… и где она сейчас?

– Блин, если бы я знал!

– Существует где-то вне своего тела?

– Я не говорю, что это не звучит абсурдно.

– А мне кажется, именно это ты и имеешь в виду.

– Не знаю, абсурдно оно или нет, но именно это похоже на правду. Она хочет, чтобы я… мы нашли ее.

Пого выключил двигатель. Светловолосый, загорелый, с глазами темными и ясными, словно сапфиры, в профиль он больше напоминал не обычного представителя калифорнийских серферных крыс, а истинного капитана корабля. Было что-то в чертах этого лица, свидетельствующее об ответственности и компетенции, хотя пройдет еще пара десятилетий, прежде чем все это, сейчас едва угадывающееся в форме костей, в полной мере отразится у Пого на лице. Кем бы со временем он ни стал, жизнь его навсегда будет связана с морем. Посмотришь на этого парня, и тебе кажется, будто до твоего слуха долетает шум морского прибоя.

Немного подумав, Пого промолвил:

– Не знаю, верю ли я на самом деле в телепатию.

– Я тоже не уверен в этом, – признался Пэкс. – Одно мне известно точно: сон это или не сон, но то, что происходит с ней там, отражается на ее физическом состоянии. Ты сам видел синяки, ссадины и татуировку.

– Очень странно.

– У меня предчувствие, что, когда мы во всем разберемся, странным это нам не покажется. Когда соберем все частицы головоломки, все станет яснее ясного.

– Очень умно с твоей стороны было сагитировать меня подписаться на эту авантюру еще в больнице, прежде чем ты объяснил, что это за миссия для водорослеголовых.

– Ты, как я погляжу, подписался не задумываясь. А кто такой водорослеголовый?

– Дурак, плохой серфингист. На доске он времени проводит меньше, чем стряхивает со своей головы водоросли. Я был таким, пока Биби не научила меня держаться на серфборде. «Найди меня». Гм… И где же ее искать?

Сдернув с лица солнцезащитные очки, Пэкстон сказал:

– Логичнее будет начать с ее квартиры.

Пого тоже снял свои очки.

– А что, если мы напортачим в этом деле для Шерлока?

– Нет, не напортачим.

Пэкс открыл дверцу со своей стороны.

– Значит, то, что происходит с ней там, отражается на ней здесь? – промолвил Пого.

Пэкстон, повернув голову, встретился с ним взглядом. Он знал, каким будет следующий вопрос. Каждый человек, кому Биби по-настоящему не безразлична, не мог его не задать.

– Значит… если она умрет там? – продолжил парень.

– Не умрет, – сказал Пэкс и вышел из машины.

95. Знакомый дом, в котором прежде не бывала

Голос был твердым, но добрым. До того, как диктовать голосовые указания к системе джи-пи-эс, этой женщине почти наверняка довелось поработать медсестрой или учительницей начальных классов. Ее голос вселял в сердце Биби уверенность, пока «хонда» лавировала в тумане и полумраке. Девушка поехала на юг вдоль побережья к Лагуна-Каньон-роуд, а потом принялась петлять, удаляясь от моря. Даже в погожие деньки на этой дороге попадались участки, небезопасные для водителя.

Биби не отличалась суеверностью. Она не верила в то, что после полуночи наступает час ведьм, когда можно увидеть пролетающую на помеле по ночному небу зловредную наездницу, но сегодня в воздухе повсюду витало ощущение потусторонней угрозы. Оправданная паранойя трогала струны арфы нервов девушки до тех пор, пока она начала полусерьезно верить в то, что за катарактой тумана мир в данную минуту претерпевает грандиозные изменения, словно там меняют декорации перед началом очередного действия пьесы. Биби балансировала между нерациональным страхом и интуитивным предчувствием скорого возвращения Пэкса домой, который, она чувствовала, уже совсем близко от нее. Время от времени девушка бросала взгляд направо, будто на самом деле надеялась увидеть любимого сидящим рядом, но, конечно, никого на пассажирском сиденье не было.

По мере того как идущая по дну каньона дорога петляла между изборожденными склонами, туман, сначала напоминающий капающую, недавно постиранную простыню, медленно истончился, превратившись в тюль гардин, а затем вообще рассыпался на отдельные, жмущиеся к земле лоскутки. Ко времени, когда «хонда» проехала под Первой автомагистралью и свернула с Каньон-роуд на местную дорогу, пребывающую в юрисдикции штата, туман окончательно рассеялся. Вскоре, преодолев последнюю скоростную автостраду, принадлежащую штату, машина заехала в малозаселенную местность. В холодном блеклом свете луны за окнами автомобиля мелькали невысокие холмы и засушливые равнины, на которых росла чахлая трава.

Ее виртуальная спутница, чье недолгое руководство поездкой пока что было безукоризненным, впервые заговорила так, как не должны разговаривать системы джи-пи-эс. Такого просто не бывает. Голос, казалось, принадлежал девочке: «Через двести ярдов вам захочется остановиться у дома слева от дороги».

Шоссе постепенно поднималось, затем свернуло направо, пошло вниз и… впереди возник дом, о котором сообщил ей голос. Мягкий свет лился из задернутых шторами окон. Два обстоятельства заставили Биби снять ногу с акселератора и позволить машине медленно катиться под уклон. Во-первых, этот трехэтажный дом не был характерен не то что для Калифорнии, казалось, он вообще попал сюда с другого континента, причем там он стоял не в чистом поле, а в большом городе, окруженный со всех сторон другими домами. Несмотря на протекающий козырек или навес без крыльца над главным входом, дом производил очень солидное впечатление. Стены были кирпичными, а угловые камни кладки – известняковыми. Известняк окружал каждое из окон здания. Четыре дымохода торчали из высокой двускатной крыши, покрытой, судя по всему, черепицей. Помимо всей неуместности такого дома в подобном месте, чувство, что она уже где-то его видела, заставило Биби ехать очень медленно. Она не могла вспомнить, что бывала в этих краях прежде, но в то же время дом казался ей знакомым. Полное дежавю.