Эшли Белл - Дин Кунц

Когда Биби проезжала мимо него, внезапное воспоминание промелькнуло в ее памяти: Эшли Белл в белом платье с бледно-голубым кружевным воротником стоит у окна на третьем этаже этого самого дома. Больше ей ничего вспомнить не удалось. Она не помнила, при каких обстоятельствах это случилось, не помнила точной даты, но воспоминание было настолько ярким, что Биби ничуть не сомневалось – все так и есть.

Ощущение странного родства между ней и этой девочкой, возникшее в тот миг, когда Биби впервые увидела ее фото в кабинете Калиды, чувство почти родственной связи между ними, своеобразного сестринства вновь захлестнуло ее, становясь даже острее, чем прежде. Эшли Белл в белом платье с бледно-голубым кружевным воротником стоит у окна на третьем этаже… Если они и впрямь знакомы, то в ее прошлом должен таиться еще один случай самообмана, еще одна часть жизни Биби отредактирована и сожжена с помощью трюка с забыванием, которому обучил ее Капитан.

Она не решилась сразу же повернуть «хонду» на грунтовую подъездную дорожку, а потом смело направиться к дому. Есть множество способов умереть по глупости. Биби надеялась обезопасить себя от очень уж глупых. Поддав газу, девушка миновала низину, скрылась из виду за очередным пологим холмом и только затем притормозила на обочине шоссе. Некоторое время она сидела, обдумывая очередной свой шаг, решая, будет ли он неоправданно глупым или просто глупым. В конце концов, ей ничего не остается, как залезть в этот дом.

Голос девочки из системы джи-пи-эс мог принадлежать Эшли Белл. А кому еще? В этом деле больше никто из детей не замешан. После непродолжительного отсутствия сверхъестественные силы, которые Калида пригласила в ее жизнь, вернулись.

96. Коробка обычных вещей

Квартирка Биби была обставлена со вкусом и тщательно подобранной мебелью в стиле середины прошлого века с легким оттенком арт-деко. Здесь ощущались простота, чистота, гостеприимство, а учитывая последние события, еще и загадочность. Пэкстон сбросил с плеча грузный вещмешок. Вместе с Пого он стоял, обозревая гостиную, столовую и открытую кухню за ней. Они настороженно вслушивались в каждый звук, словно что-то незнакомое, но до крайности неприятное могло материализоваться перед ними в любую секунду.

– Что ищем? – спросил Пого.

– Все, что не похоже на нашу девочку.

– Немного неопределенно, я бы сказал.

– Наоборот. Яснее ясного. Если перед тобой положат три шляпы и скажут, что одна из них принадлежит Биби, ты сразу угадаешь, чья ее, мне так кажется…

– Она терпеть не может шляп.

– Вот именно. Если ты увидишь шляпу – тут же заподозришь неладное.

– То есть шляпа – это метафора всего, что не похоже на Биби, что есть не-Биби.

– Мы узнаем, когда увидим.

– Думаешь?

– Мы ищем, поэтому найдем. Люди обычно не замечают всякие странности лишь потому, что не ожидают их увидеть.

– Все морские котики имеют склонность впадать в мистику?

– Война или отупляет мозги до отчаяния, или заостряет их так, что люди начинают интуитивно понимать, где правда, а где нет, – заявил Пэкс.

– Чьи это слова?

– Мои. Давай разделимся?

– Хорошо. Я беру на себя кабинет, – предложил Пого, – а ты – спальню. По-моему, будет неправильно, если я стану рыться в женских вещах.

Пэкстон тоже не горел желанием заниматься этим, хотя им двигали совсем другие мотивы, чем Пого. Когда ему было одиннадцать лет, скоропостижно скончалась его горячо любимая бабушка, мать его мамы Салли Мэй Колтер. Спустя неделю после этого мама забрала его с собой, помогать упаковывать вещи для того, чтобы пожертвовать их благотворительному магазинчику поношенной одежды. Они также разбирали книги, драгоценности и разные безделушки Салли, решая, что из них следует передать друзьям и родне на память о покойнице. День выдался бы исключительно мрачным, если бы мама не принялась рассказывать множество неизвестных ему историй, в которых фигурировала бабушка и которые позволили ему хранить о ней память все эти годы. Роясь в выдвижных ящиках ночных столиков, высоком комоде на ножках и низком комодике Биби, Пэкс боролся с чувством, будто делает предварительный осмотр перед тем, как решить, от чего избавляться после ее смерти.

Забравшись на трехступенчатую лесенку, на самой высокой из полок стенного шкафа он обнаружил металлический сейф прямоугольной формы с основанием в двадцать дюймов и высотой в десять. Пэкс не мог себе представить ничего более противоречащего характеру Биби, чем это. Она была практичной девушкой, а сейф – непрактичным. Несгораемый, но не термостойкий. Если такой поместить в действительно жаркое пламя, то он автоматически откроется. Удобный при транспортировке. Для взломщика он трудности не представит, зато привлечет усиленное внимание. Какой смысл покупать сейф, если ключ к нему ты прилепила скотчем к крышке?

Закончив обыскивать кабинет, Пого рылся в кухонных шкафчиках, когда туда зашел Пэкс и поставил свою находку на обеденный стол. На красном пластике черное покрытие металлического ящика выглядело как-то угрожающе. Невольно хотелось позвонить и вызвать саперов, в чьи обязанности входит обезвреживание бомб.

– Нашел? – спросил Пого.

– Возможно.

Они уселись за стол. Пэкстон вставил ключ. Рояльная петля с трудом, но все же поддалась. Сверху, занимая бóльшую часть места, лежал завернутый в скомканную замшевую ткань потрепанный, потрескавшийся, покрытый коркой грязи собачий ошейник. Зацепив вещицу одним пальцем, Пэкс поднял ее.

– Видел прежде? – спросил он.

– Нет.

– Почему она это хранила? Как думаешь?

Пого взял ошейник в руки. С него тотчас же начала сыпаться, опадая, засохшая грязь.

– Джаспер, – прочел он имя, аккуратно выведенное на ошейнике.

– У нее когда-то был пес по кличке Джаспер?

– Вроде того…

Нахмурившись, Пого взял из сейфа перекидной блокнот.

– Здесь рассказы о собаке по имени Джаспер.

Блокнот имел в длину девять дюймов, а в ширину – шесть. Почти дюйм в толщину. Более двух сотен листов в линейку. На обложке название и товарный знак компании-производителя канцелярских принадлежностей были закрашены, создавая бледно-бежевый фон для прекрасно выполненного тушью и пером рисунка в стиле арт-деко: застывшие в прыжке пантера и газель. Каждая на своих задних конечностях прыгает в противоположную от другой сторону.

– Это я рисовал, – сказал Пого. – Я разукрасил обложки почти на всех ее блокнотах и дневниках. Биби уже тогда любила арт-деко.

– Не знал, что у тебя такой талант.

Пого пожал плечами.

– Сколько вам тогда было лет?

– Когда Биби писала о Джаспере, ей было лет… десять, а мне восемь.

– Такая техника рисунка в восемь лет? Ну ты вундеркинд!