Нежная душа. Сиротка - Мари-Бернадетт Дюпюи

Оставшись наконец одна, Лора взялась за дело. С отчаянным упорством она стала растирать тело супруга полотенцем с ног до головы.

— Жосс, скажи хоть слово! — умоляла женщина. — Посмотри на меня! Нам было так хорошо! Ну зачем ты вышел из дома в такую погоду? Дорогой, ты ведь недавно выздоровел! Господи, прошу, оставь его со мной!

Она рыдала, не переставая старательно растирать тело Жослина. Веки последнего были полуприкрытыми, взгляд — отсутствующим. Повинуясь необъяснимому порыву, Лора вдруг легла на него сверху, прижалась лицом к его шее. Ей пришло в голову, что единственный способ спасти мужа — это согреть его своим собственным теплом.

— Что с тобой случилось, Жосс? Что?

Внезапно он кашлянул и застонал. Лора вскочила на ноги и пристально посмотрела на супруга.

— Где я? — пробормотал он. — А, это наша комната…

— Да, дорогой! — отозвалась Лора, испытав огромное облегчение. — Жослин, как ты меня напугал! Я не хочу снова тебя потерять, ни за что на свете! Я больше не смогу жить без тебя! Ты меня слышишь? Я слишком сильно тебя люблю!

Вернулась Мирей. Лора взяла у нее из рук поднос и знаком попросила удалиться.

— Можно сказать остальным, что мсье пришел в себя? — спросила домоправительница, стоя у двери. — Ваша дочь в тревоге.

В это мгновение Эрмин вошла в комнату. Событие показалось ей достаточным поводом нарушить предписания акушерки.

— Папа, как ты себя чувствуешь? — с беспокойством спросила она. — Господи, как же ты нас напугал! Бедный мой папочка!

— Крошка, как я рад тебя видеть, — ласково отозвался Жослин.

Вся нежность, накопленная Эрмин за долгие годы, вырвалась на свободу. При виде дрожащего, мертвенно-бледного отца ее сердце переполнила дочерняя любовь.

Лора и не подумала упрекать мужа в беспечности. Она плакала от души, растроганная тем, с каким беспокойством и нежностью Эрмин склонилась над отцом. Жослин протянул к ней руку, и молодая женщина тут же схватила ее и поцеловала.

— Папа, не покидай нас, прошу! Я только начала тебя узнавать! Останься со мной!

— Конечно, моя крошка! Я еще крепкий, — охрипшим голосом успокоил ее Жослин. — Не знаю, что на меня нашло. Я бежал, пошел снег, потом я оказался в воде, захлебнулся…

— Тошан сказал, что ты упал в реку. Это просто мальчишество! — сказала Эрмин с теплотой и сочувствием.

— Дорогая, об этом поговорим позже, — довольно резко сказала ее мать. — А сейчас пусть твой отец выпьет снадобье Мирей!

Женщины устроились по обе стороны изголовья кровати. За окнами была уже полная темнота. Напиток из карибу и кленового сиропа, очень горячий, окончательно привел Жослина в чувство. Лора бережно помогла ему надеть пижамную куртку и шерстяной жилет.

— Мне придется поставить огромную свечу за здоровье твоего мужа, — проговорил мужчина, глядя на Эрмин. — Он вытащил меня из этого треклятого ручья! Собаке тоже пришлось потрудиться… Славный Дюк…

И он на мгновение закрыл глаза, вспомнив о своих достойных презрения страхах.

«Я хотел убить зятя, а он спас мне жизнь! Я всего лишь старая развалина с больным рассудком! Со мной что-то случилось, иначе я бы выбрался на берег без посторонней помощи, да и на ногах бы удержался! Наверное, я потерял сознание…»

— Я хочу поговорить с Тошаном, — выдохнул он. — Наедине. Лора, прошу тебя, попроси его подняться. А ты, моя дорогая крошка, иди приляг. И не беспокойся обо мне: в сочельник, когда родится твое дитя, я все еще буду здесь!

Мирей постучала в дверь. С ней был доктор из Роберваля. Эрмин неохотно покинула изголовье отца.

По истечении получаса Лора проводила доктора. Слой снега достиг уже двадцати сантиметров. Собравшиеся в гостиной домочадцы и соседи — Жозеф, Бетти с прикорнувшей у нее на груди Мари, Шарлотта, Эдмон и Арман — с тревогой ожидали диагноза. Тошан, которому тоже пришлось переодеться, сидел рядом с Эрмин.

— Мама, говори! — попросила молодая женщина.

— О, доктор излил на меня поток ученых слов, от которых я вас избавлю, — сказала Лора. — Если быть краткой, твой отец сильно переохладился, и это могло закончиться для него трагически. У реки он потерял сознание, что само по себе серьезно. Но скажите, Тошан, что вы делали на берегу ручья? Погода начала меняться, нужно было вернуться!

— Я гулял с Дюком на лугу возле мельницы Уэлле, — пояснил молодой метис. — Бросал ему палку, Дюк ее приносил. Я думал, Жослин дома. А потом я решил пройтись по берегу. И вдруг услышал звук, с которым дерево падает в воду. Но это оказался ваш муж. Он не мог встать. Похоже, он был без сознания. И тогда я побежал ему на выручку.

Все переглядывались, удивленные, Молчание нарушил Жозеф:

— Нечасто услышишь, что кто-то упал в ручей. Счастье, что это не случилось с вашим супругом весной, когда течение быстрое и глубина в два раза больше.

— Господи, это правда! — признала Лора. — И пока Жослин чувствует себя не лучшим образом. Доктор, который заедет еще раз завтра вечером, сказал, что ему нужно полежать в постели. Лишь бы только он не получил воспаление легких…

— Боже милосердный! — воскликнула Мирей.

Никто из Маруа не знал, что их сосед болел туберкулезом и сейчас находился в состоянии ремиссии. Лора сделала все, чтобы это осталось в секрете, и провела обстоятельную беседу с Шарлоттой, которая в силу возраста могла его выдать.

— Тошан, мой муж хочет с вами поговорить, — более мягким тоном сказала Лора. — Он очень просит вас подняться. А от себя хочу поблагодарить вас за то, что вы его спасли. Я никогда этого не забуду!

Тошан вежливо улыбнулся в ответ. Он не испытывал ни малейшего желания снова оказаться лицом к лицу с тестем, но перечить не решился.

Жослин сидел на кровати. Щеки его были красными, глаза слезились.

— А, это вы, мой мальчик! Подойдите, пожалуйста, ближе! Я хочу сказать вам спасибо. Я мог бы выбраться и сам из этого проклятого ручья, но у меня помутилось в голове. Если бы не вы, там бы я и остался…

— Знаю, — буркнул Тошан. — Лора нам объяснила. Вообще, я спас бы любого, кто оказался в беде. И любой поступил бы так на моем месте. Я, конечно, метис, но у меня есть моральные принципы и я ценю жизнь, свою и других людей.

— Присядьте, прошу вас, — тихо попросил Жослин. — У меня кружится голова, когда вы стоите. Что бы вы там ни думали, я не сомневался, что вы человек достойный, иначе моя дочь не любила бы вас так сильно. Наши отношения начались не лучшим образом, и по моей вине. Это оказалось не так легко — вновь обрести единственную дочь, которая уже замужем и сама имеет ребенка. Я смотрел на вас как на соперника, который может украсть у меня любовь моей девочки, предназначенную мне!

В его голосе слышалась ирония. Он снова закашлялся. Тошан наконец заставил себя сесть в кресло.