Римская диктатура последнего века Республики - Нина Чеканова

В конце октября 43 г. в Бононии состоялась встреча будущих союзников. Антоний, Лепид и Октавиан договорились разделить между собой власть и обещали оказывать друг другу поддержку. Эта встреча означала не просто образование политического союза, практика заключения каковых была традиционной для римских государственно-политических отношении; она по существу привела к трансформации республиканской системы власти, поскольку было принято решение превратить личную договоренность в пятитилет-нюю законную верховную магистратуру, равную по значению консульской должности, «для приведения в порядок государства» после гражданских войн, по свидетельству Аппиана (Арр. В. С., IV, 2—3; ср.: Dio Cass., XLVI, 54). Триумвиры условились также о назначении ординарных магистратов, о распределении провинций и легионов, о планах подавления республиканцев.

27 ноября 43 г. народный трибун Публий Тиций внес в трибутные комиции законопроект «об учреждении сроком на 5 лет новой магистратуры для упорядочения государственного порядка, состоящей из трех лиц: Лепида, Антония и Цезаря» (Арр. В. С., IV, 7). Новую магистратуру было предложено ввести не в форме диктатуры, как этого можно было ожидать и как это было принято со времени Суллы, а в форме коллегии — Hlviri (triumviri или tres viri) rei publicae constituendae. Такая титулатура была установлена официально и воспринята античной историографией: на монетах и в надписях встречается сочетание Hlviri, у Ливия — tres viri (Liv. Per., 120), в более поздней античной историографии чаще всего — triumviri. При этом в греко-язычных источниках (у Аппиана и Диона Кассия) латинский термин был вполне корректно передан как οί τρεις άνδρες έπί τής καταστάσει των δημοσίων πραγμάτων. Говоря об основах своей власти, именно на эту титулатуру — triumvirum rei publicae constitiendae — ссылался и Октавиан (RGDA, 1, 3; 43). Пожалуй, только Веллей Патеркул употреблял в отношении II триумвирата, как и в отношении I триумвирата, термин, не выражающий официального государственно-правового характера, — «союз ради власти — potentiae societas» (Vell., II, 65, 2).

Современники и античные историки объясняли возникновение новой магистратуры тем, что еще в марте 44 г. законом Антония было установлено навечное запрещение диктатуры (Cic. Phil., 1,3; 4; 32; И, 91; Liv. Per., 116; Арр. В. С., IV, 2; 6; Dio Cass., XLVII, 15). Такое же объяснение встречается и в трудах современных историков. Безусловно, юридическая сторона не могла не сыграть определенной роли. Однако главное значение, на наш взгляд, имел тот факт, что раннереспубликанская диктатура уже в правление Суллы, а затем Цезаря переродилась в автократический режим и не укладывалась в республиканские правовые нормы и каноны. В данной ситуации титул диктаторов мог лишь скомпрометировать союзников и вызвать ненужный всплеск социально-политического недовольства в Риме. Новая титулатура, таким образом, должна была завуалировать истинный характер триумвирата и продемонстрировать наличие дистанции между новой магистратурой и диктатурой, хотя уже античным историкам был понятен смысл создания этой магистратуры. Так, Аппиан, хотя и говорил, что триумвират был магистратурой с консульской должностью, сравнивал его со спартанскими гармостами (άρμοστής), т. е. правителями (наместниками), которых спартанцы назначали в покоренные области (Арр. В. С., IV, 7). Исходя из этого сравнения, можно предположить, что уже в древности государственно-правовое положение и власть триумвиров воспринимались как производные от принципа завоевания, следовательно, не только близкие по сути диктаторским режимам Суллы и Цезаря, но даже превосходившие их. Не случайно Цицерон писал Бруту после того, как стало известно о договоренностях цезарианцев, что если в прежних войнах какая бы сторона не одержала верх, сохранялась «некая форма республики», то теперь, если победят «мстители», община перестанет существовать, Рим покорится властителю (Cic. Ad Brut., XXIII, 10)[83].

Исследователи Нового времени часто не решаются рассматривать вопрос о конституционной основе II триумвирата, подчеркивая, что триумвират фактически был узурпацией власти. Аргументация представителей юридической школы опровергает надежность такого упрощенного взгляда. Историки этого направления обращают внимание на наличие несомненно конституционных начал в полномочиях триумвиров — магистратский империй, предоставленный им по lex Titia.[84] И действительно, во-первых, положение II триумвирата было оформлено решением народного собрания, а во-вторых, формальную правовую основу их власти составил im-perium. Правда, на наш взгляд, это был не просто консульский империй, но, судя по широте принятых триумвирами полномочий и военному характеру их власти, высший чрезвычайный империй — imperium maius или imperium infinitum, который подавлял и подчинял действие всех других магистратур. Однако нельзя закрывать глаза на то, что решение комиций было инспирировано союзниками и, следовательно, по существу было неконституционным. Традиция подчеркивает, что само принятие lex Titia было осуществлено с нарушениями процессуальных норм: «ни срока для рассмотрения законопроекта, ни определенного дня для голосования его не было указано; закон немедленно вступал в силу» (Арр. В. С., IV, 7). Магистратский империй был предоставлен триумвирам post factum и являлся не столько реальной основой их полномочий, сколько лишь формальным прикрытием их реального положения. Наконец, сама титулатура триумвиров указывает на необычный характер власти. В соответствии с нею триумвиры должны были организовать и отрегулировать основы государственной жизни. В условиях кризиса и гражданской войны это могло означать не что иное, как реформирование республиканских норм[85]. Таким образом, триумвиры, осуществляя свое правление до известной степени на законном основании, тем не менее совершили «государственный переворот» и узурпировали власть.