Блуждающий Трактир - pirateaba

здание. Кто-то окликнул меня. Один из подростков получил серьёзную травму. У него сломана нога. Её нужно было вправить, но у [Повитухи] не было зелий.

Я нашел несколько. К этому моменту несколько человек сказали мне, что им нужно оружие. Для Дюрен?

Нет. От волков и монстров, которые могут напасть на раненых. Я нашёл зарытый глубоко меч и задумался. Сломанные луки... Я нашёл несколько мест и попросил людей начать копать.

Люди спросили меня, стоит ли им варить больше супов. Я расспросил и, узнав лучшие рецепты, направил их к мёртвой корове.

Больше работы. Очевидно, уже начало темнеть… я чувствовал холод на коже, и ощущение солнечного света пропало. Людям нужен был свет, но факелы были в дефиците, а команда, работающая над коровником и другими постройками, не хотела, чтобы плохо направленный свет факелов мешал их работе.

У меня появилась идея.

— Подождите секунду.

Я достал металлический прямоугольник. Он всегда лежал в моём кармане, хотя до этих пор я его не включал. Я нажал на кнопку питания.

— Сири? Включи фонарик.

— Извините, но я не могу этого сделать.

Люди вокруг меня воскликнули в благоговении, но я только нахмурился. Мне пришлось искать приложение фонарика среди множества загруженных мной приложений и нажимать на него вручную. Я ненавидел это делать.

Но, опять же, мне ведь не нужен был фонарик на телефоне, не так ли? Это приложение было установлено на мой айфон в шутку моей лучшей подругой. После того как Зои установила его на мой телефон, она сказала мне, что это поможет другим людям, если они потеряются, так как я мог ориентироваться в темноте так же, как и на свету. Это поможет им чувствовать себя лучше, сказала она мне.

И что теперь? Мой айфон светился. Я не мог сказать наверняка, но люди вокруг меня кричали «магия». Я отдал его Просту и показал ему, как им пользоваться.

— Я действительно могу использовать такой артефакт?

— Просто не урони его.

Я улыбнулся и отвернулся. На таком холоде батарея, наверное, долго не продержится, но свет помог. Прост и остальные нашли неисправность, которую искали, и устранили её.

— Лейкен.

У Дюрен в руках был айфон. Я отвлёкся от того, что указывал, где достать больше одеял и принял его от неё.

— Спасибо, Дюрен.

— Это тот «телефон», о котором ты говорил?

— Да. Тебе он кажется интересным?

Я не мог представить, как выглядели экран и дисплей для человека, который никогда не видел лампочку. В голосе Дюрен звучало благоговение.

— Да. Как будто в твоих руках звезда.

Звезда? Я улыбнулся.

— Хочешь им попользоваться?

— Я? Нет! Я никогда не осмелюсь. А вдруг я его сломаю? Я никогда не видела такой магии.

— Это не магия. Использовать его может любой. Вот.

В ночном затишье, когда непосредственные заботы жителей деревни временно улеглись, я показал Дюрен, навигацию.

— Видишь этот маленький треугольник внизу? Нажми на него. Теперь...

Дюрен вскрикнула, когда из айфона начала играть музыка. Я забрал его у неё и увеличил громкость. Все повернули головы. Я пошёл к жителям деревни, держа в руках сияющую звезду, которая пела женским голосом. Я ходил среди них, успокаивая, осматривая раненых, находя занятия для тех, у кого были силы. Они были в тепле, сыты, живы. По какой-то причине они всё продолжали меня благодарить.

Я продолжал идти, а женщина пела о любви на французском языке, которого никто из жителей деревни не знал. Но её призрачный голос оживил застывший мир. И вот жители деревни слушали «L'hymne à l'amour», пока их любимые лежали под падающим снегом. И они плакали, хотя и не знали, о чём эта песня.

И в то же время они знали. Певица передала всё, что им нужно знать. Когда песня закончилась, я проверил батарею. Дюрен увидела одну цифру и красную полоску. Поэтому я включил последнюю песню.

Это была песня не о любви. Она даже была не на французском. Это была песня о семье, доме и сожалении. Человек по имени Райнхард Мей пел на немецком «Viertel vor Sieben», песню, которую никогда не слышали в этом мире. И она тоже обращалась к жителям деревни.

Последние отголоски песни затихли. Я выключил телефон и начал искать место для сна. Для меня уже было расчищенное место, и для Дюрен, к моему удивлению, тоже. Мы могли бы вернуться в домик… мы вернёмся, хотя бы для того, чтобы забрать Хладокрыл. Но когда я сел, то обнаружил, что у меня нет сил.

Я опустил голову и через несколько мгновений вырубился как по щелчку. Я отдыхал, а жители деревни вокруг меня проживали ещё одну ночь, плача во сне. И, когда я проснулся, я всё ещё был [Императором].

[Император Уровень 9!]

[Навык – Империя: Благословение Очага получен!]

День 42

Когда я проснулся, то чувствовал себя отдохнувшим. Что было странно, учитывая, что я проснулся чуть позже шести утра. Я знал, что мне удалось поспать значительно меньше шести часов, учитывая, как допоздна я работал. Но это, вероятно, было связано с навыком, который я получил.

Навык для империи. Только так я мог на это смотреть. А благословение… оно мощное, я это знал.

Большинство жителей деревни действительно спали в сарае, который Дюрен помогла выкопать остальным жителям. Это был лучший выбор. И хотя моя прекрасная и мужественная подруга продолжала работать и после этого, даже у Дюрен были свои пределы. Было откопано ещё несколько домов, и туда поместилось больше народу, но большинство спало в стеснённых условиях в залатанном здании, окруженном снегом.

В таких условиях, когда нельзя было разжечь огонь, а тепло в основном исходило от одеял и тел под ними, обычно можно было ожидать сильного дискомфорта. Но в ту ночь скорбящие спали как брёвна и проснулись такими же свежими и отдохнувшими, как и я. И даже лучше… они были исцелены своим отдыхом!

Каким-то образом мелкие порезы зарубцевались и зажили почти за ночь. Более серьезные раны не исчезли, но теперь они не были такими тяжелыми, как вчера.

— Этот навык просто сломан.

Это был мой единственный комментарий, когда Дюрен рассказала мне об исцелённых людях. Скорее всего, в будущем у меня появятся ограничения, что может быть только одним активным благословением, или чем-то, что одновременно будет работать только благодаря одному навыку империи. Или... может быть, [Императоры] просто настолько могущественны.

Независимо от этого, все знали, что это произошло