Эфирный оборотень - Алексей Живой

Так они поднимались в довольно быстром темпе, словно совершали квалификационный штурм перевала. Антон уже немного устал и время от времени останавливался ненадолго передохнуть на ходу. В такие минуты ему страстно хотелось, как в прошлой жизни, забраться в вертолет «Ми-8» и вознестись спокойно почти на самую вершину горы. Единственным делом в таких случаях оставался штурм самой вершины и последующий спуск до уровня базового лагеря. Все нудные подходы и переходы с тяжеленными рюкзаками исключались. В базовом лагере уже ждал импровизированный стол в палатке, а во времена особого шика и прямо под открытым небом. Причем не мифический, а самый натуральный деревянный стол, сколоченный из досок. Откушать за таким столом на высоте нескольких тысяч метров над уровнем моря считалось ритуалом. Таким же ритуалом считались и сто грамм за взятую вершину. Сто грамм спирта, конечно. Водка, как содержащий большое количество ненужной воды продукт, на высоте из-за больших претензий к лишнему весу не котировалась. Воспоминания о вертолетах натолкнули Гризова на воспоминания об интересном случае, который произошел с ним в горах Тянь-Шаня неподалеку от китайской границы. В тот раз вертолет забросил альпинистов на горное плато Угрэ и обещал вернуться через неделю на то же место. За это время группа из шести человек намеревалась пройтись траверсом через две вершины и четыре высокогорных перевала, что и было успешно сделано. Когда группа благополучно прибыла обратно на место встречи с вертолетом, то не обнаружила там никаких следов последнего. Вертолет не прилетел ни на следующий день, ни через день, ни через два дня. Обескураженные альпинисты, имевшие запас продуктов всего на три дня и не имевшие карт и достаточно времени для спуска собственными силами в обитаемые места, решили экономить продукты и все же дождаться вертолета. Возможно, у него кончилось горючее, которого не оказалось и по близости, поэтому пришлось послать за горючим машину в соседний район. Все это могло случиться на самом деле и отнять несколько дней, но прилететь за ними должны были в любом случае. Для того чтобы скоротать время, альпинисты стали играть в разные игры. Самая интересная из них была географическая игра с политическим уклоном. Она заключалась в следующем: район, в который их забросила судьба, находился на нейтральной территории. Это был клочок высокогорной земли между российской и китайской границами. В связи с этим, пока не прилетит вертолет, альпинисты решили отделиться от России и образовать собственное независимое государство. В первый день ожидания винтокрылой машины определились только со столицей – столица самопровозглашенного государства находилась в палатке. Затем, как во всяком государстве, необходимо было выбрать правительство. Его выбирали двое суток. В результате долгого дележа портфелей из шести человек один стал президентом, другой – премьер-министром, третий – министром обороны, четвертый – министром топливно-энергетической промышленности, пятый – министром финансов, а последний альпинист стал народом. Министры сразу после получения портфелей принялись обсуждать положение в стране, топливный кризис в которой привел к столь бедственной ситуации. В результате они вынесли общественное порицание министру топливно-энергетической промышленности. В продолжении дебатов, которым суждено было длиться целую неделю, народ безмолвствовал, поскольку очень хотел есть. А когда вертолет все-таки прилетел, он первым сказал «Блин», а потом сказал «Какого хрена вы так долго?«и залез внутрь. Министры последовали за ним. Так закончилась история неизвестного миру самопровозглашенного государства альпинистов между Россией и Китаем, просуществовавшего ровно неделю.

Антон снова остановился и взглянул вниз. Теперь завод казался игрушечным домиком из детского конструктора «Сделай сам» в модификации для народов крайнего севера, поскольку смотрелся он на фоне окрестных гор крайне аляповато. Антон вдохнул полной грудью и посмотрел на восток в сторону перевала Ичмет. С такого расстояния он ничего не увидел, кроме самих гор. Поэтому осторожно снял рюкзак и достал бинокль. Приставив его к глазам, Антон, спустя минуту детального осмотра скалы, обнаружил одинокую черную точку, двигавшуюся со стороны перевала Двугорбый в сторону перевала Ичмет. Егор прошел уже почти половину пути по склону и приближался к пункту назначения. Двигаясь с такой скоростью, он через полтора часа должен был достигнуть перевала и заложить заряд. Антон направил бинокль в сторону появления остатков отряда «Эдельвейс» и с удивлением констатировал, что немцы также преодолели почти половину пути, хотя двигались по отвесной стене. Гризов еще раз оценил ситуацию и немного успокоился – все говорило за то, что Егор выйдет к перевалу первым и сделает свое дело.

Антон достал последнюю пачку папирос, вытряхнул одну и закурил. На самом перевале курить было чревато – ветер затягивало в цирк. Папироса, конечно, не дымовая труба паровоза, но не ровен час, немцы могли учуять запах дыма на подъеме. Ведь Антон собирался подпустить их почти вплотную, чтобы убить как можно больше, не тратя много патронов. Поэтому он решил покурить напоследок прямо сейчас. Солнце уже стояло в зените. Воздух казался таким теплым и свежим, что Антону вдруг ни с того ни с сего захотелось бросить курить. «А, – махнул он на себя рукой, помучившись с минуту, – Теперь-то уже все равно. Может последний раз курю». Катя сидела рядом, зажав между ног гладкий приклад винтовки, и смотрела в долину. Она сняла шапочку и ее красивые волосы теребил ветер. По глазам было видно, что она совсем забыла о предстоящем сражении и откровенно любовалась высокогорной природой. Антон даже позавидовал такой беспечности. Сомнения его не терзали. Внутренне он был готов на все, но вот так спокойно любоваться горами у него не получалось. Он почти постоянно думал о скорой встрече с противником и прикидывал варианты. Говорят, что нужно уметь расслабиться перед схваткой, но в данную минуту у него это никак не получалось. Он много читал о йогах и самураях, но все эти восточные прибамбасы напрочь вышибало из головы при появлении первых признаков смертельной опасности. В такой ситуации Антон начинал действовать чисто автоматически, повинуясь какому-то внутреннем подсознательному инстинкту самосохранения, заставлявшему падать вправо, когда пуля летела влево. Спроси его потом почему он так поступил, он ни за что на свете не смог бы объяснить свои действия. Но, к счастью, его никто не спрашивал.

Антон украдкой посмотрел на Катю и, словно испытывая неловкость, что отрывает ее от столь увлекательного занятия, тихо сказал, тронув за плечо:

– Пойдем, Катя. Пора.

Она обернулась так неожиданно, что Антон даже немного отпрянул.

– Ты меня почти в первый раз назвал по имени. Так странно.

Антон помолчал немного и повторил:

– Пойдем, нам надо идти. Время кончилось.

Она молча встала, надела рюкзак и взяла винтовку. Антон бросил прощальный взгляд на долину, просунул голову под ремень «Шмайсера» и пошел вверх. Спустя пятнадцать минут они уже лежали рядом посреди узкого перевала, спрятавшись за небольшими камнями. Антон внимательно изучал в бинокль окрестные склоны гор, спускавшиеся в жерло потухшего вулкана. По одному из склонов быстро спускался отряд альпинистов в белых маскхалатах. Антон сосчитал немцев, их было ровно двенадцать человек. Значит никто не пошел в обход или через соседние перевалы. Антон оказался прав, выбрав именно этот перевал для засады. Немцы считали себя нераскрытыми и никого не боялись. Вполне вероятно, что тот, первый отряд, на который напоролись бойцы капитана Иванова, оказался просто приманкой. Немецкое командование при планировании операции не могло не предусмотреть, что диверсантов обязательно попытаются остановить. Лучшим выходом могла послужить выброска двух независимых друг от друга диверсионных отрядов, которые имели одну цель, но шли к ней разными путями. И, что самое интересное, могли абсолютно не подозревать о существовании друг друга. В случае засады вероятность прорыва хотя бы одного отряда из двух, с учетом уровня подготовки нацистских альпинистов, была обеспечена. А в случае прорыва сразу двух отрядов, налет на электростанцию и завод мог походить на блиц-криг немцев в Европе. Блиц-крига не получилось, но вот основная опасность секретный завод пока не миновала. Судя по беспечному поведению часовых, там пока никакого нападения не ждали, а это могло кончиться плохо, если не остановить диверсантов здесь. Антон подождал пока отряд, словно змея, выползет на открытый склон и начнет подниматься на перевал. В пятидесяти метрах от перевала тропа зигзагом круто уходила влево, а затем возвращалась обратно. Именно в этом месте, когда нацисты растянутся в горизонтальную цепочку перед перевалом, Антон и хотел открыть огонь. Немцы быстро приближались к намеченному Гризовым рубежу. Наклонившись к Кате, приникшей к своей снайперской винтовке, Антон прошептал ей на ухо: