Зной - Джесси Келлерман

— И мне он говорил, что фамилия его босса Полажек.

— Карлос, чтобы получить эту работу, дальше уборной и шагу не сделал, — сказал Фахардо.

— Готова поспорить, что проболел он двадцать четыре часа, а затем произошло чудодейственное исцеление.

— Элиза на стену лезла от злости. Мы оба свято верили, что ему хочется получить эту работу.

— Просто срам, — сказала Глория — и сказала совершенно искренне.

Однако, подумала она, ты ведь с ним даже спала.

Ну, вряд ли это было проявлением такого же, как у Фахардо, легковерия, — ей, не знавшей, в отличие от него, Карлоса многие годы, потребовалось всего три дня, чтобы сообразить: с ним что-то нечисто.

И все же. Ты с ним спала.

— У него когда-нибудь была девушка? — спросила она.

Фахардо взглянул ей в лицо. И некоторое время вглядывался, и на секунду она подумала, что ему все известно. Нужно было как-то переменить разговор, поэтому Глория спросила:

— Или жена?

— Нет, сеньора. Ничего такого. Трахался он направо-налево, но женщины не были его коньком — поимеет и забудет.

Глорию раздирало любопытство, однако она сказала себе, что это скользкая тема. И спросила, постаравшись, чтобы вопрос прозвучал небрежно, что было дальше.

Фахардо продолжил:

— Как-то ночью, в середине июля, мне позвонил мужчина, машина которого сломалась неподалеку от кладбища. Шоссе у нас сами знаете какое. Я устал, ехать туда мне не хотелось, но ведь никто, кроме меня, этого не сделал бы. На заправочной станции распоряжался ребенок. И я поехал — в самом дурном настроении, полагая, что мне придется менять какому-то идиоту покрышку.

Но уже издали понял, что дело обстоит хуже, чем я думал. Машина слетела с дороги в кювет. А подъехав, уяснил, насколько все худо: одно из колес перекосилось — похоже, ось полетела.

Хозяин машины говорил по сотовому. Однако при моем появлении говорить перестал и представился: Перрейра. Сказал: «Слава богу, что вы приехали, у меня батарейки почти сели». Он был американцем, но по-испански говорил хорошо. Я отметил также, что он трезв. И погадал — что же могло отвлечь его внимание настолько, что он слетел с дороги.

И тут я увидел его лицо.

Этого никакими словами не опишешь, — сказал Фахардо. — Ощущение было такое, что я открыл печку и весь ее жар ударил мне прямо в глаза.

Он-то меня не узнал. Я и сам в последний раз видел его, когда был малышом. Однако лицо его было мне знакомо по оставшимся от сестры фотографиям. Мне стало трудно дышать. Я пожал ему руку, ответил на вопросы, которые он задавал, — о машине, о том, что с ней можно сделать, ему необходимо вернуться в Калифорнию, вот незадача, простите, что потревожил вас так поздно.

Машину придется отбуксировать в Хоакул, сказал я. А там ремонт, если, конечно, в нем будет какой-то смысл, тоже займет время. На заправочной станции есть тягач, однако взять его лучше поутру. Солнце уже село, пока мы разживемся тягачом, пока будем таскаться по здешним дорогам, — всю ночь провозиться придется. Я предложил ему переночевать у меня дома, он согласился.

— Вы не сказали ему, кто вы.

Teniente ненадолго задумался, потом ответил:

— Мне не хотелось ворошить прошлое.

Когда мы приехали домой, Пилар лежала в гостиной, на софе. Нашего гостя так тронуло ее состояние — я подумал, что он расплачется. Он спросил, не нужна ли нам какая-нибудь помощь. Я ответил, что не могу брать деньги у человека, с которым сталкиваюсь при исполнении моего служебного долга.

Глория иронически улыбнулась.

— Я не говорю, что совсем не принимаю подарков, принимаю время от времени, — сказал Фахардо. — Но существуют правила. Мы все-таки не в полном хаосе живем, сеньора. И уж во всяком случае, брать его деньги я не хотел.

— Негодовали на него.

— А что это значит? Я был слишком мал, чтобы хоть что-то помнить о сестре. Наверное, я мог негодовать на то, что произошло из-за него с нашей семьей. После смерти сестры родители перестали разговаривать друг с другом. И часть вины за это лежала на нем. Однако назвать все случившееся его виной было бы натяжкой. Конечно, он нам ничем не помог, но я знаю немало других людей, которые были виноваты не меньше его, а то и больше.

— Карлос с ним в ту ночь разговаривал?

— Да, они побеседовали о Лос-Анджелесе. Карлоса интересовало, имеет ли он какое-нибудь отношение к кино.

— И он сказал: «Мне случалось работать в киноиндустрии», так?

— Действительно случалось?

— Это у него шутка такая была.

— Ага, — сказал Фахардо. — Но Карлос-то принял ее всерьез. Стал выспрашивать — как работал, с кем. И чем сильнее американец преуменьшал свои достижения, тем больше вопросов задавал ему Карлос.

Мы с женой ушли на кухню, поговорили. Я сказал ей, что наш гость — тот самый американец, который embarazada[80]мою сестру, — спорю на что угодно. Она захотела, чтобы я взял его за грудки и потребовал раскошелиться. Я сказал — нет. Она разозлилась и ушла спать.

Он коротко хохотнул:

— Элиза! Мы с ней давно уже перестали спорить о том, в чем не сходимся.

На следующее утро я встал пораньше, чтобы заняться поломанной машиной. Однако Карлос поднялся раньше меня. Такого никогда еще не случалось. Никогда. Я даже задумался — может, он и впрямь заболел?

Нет, не заболел, он был бодр, весел и поджидал меня. Сидел на кухне, пока я будил нашего гостя и кормил его.

Фахардо нахмурился:

— Вернее, пытался покормить. Он ничего есть не стал. Даже кофе не выпил. Я предложил ему позвонить домой, однако он не пожелал делать это за мой счет, а собственный его телефон сдох. Карлос предложил ему свой сотовый. Американец несколько раз набирал номер своего офиса, но сообщений никаких не оставлял. Думаю, ему не хотелось описывать положение, в которое он попал, автоответчику. Он сказал нам, что его секретарша в отпуске и, если он не вернется вовремя, никто его не хватится.

Первым делом нам следовало разжиться тягачом. И, когда я заговорил об этом, произошло нечто небывалое: Карлос вызвался отбуксировать машину американца. Заявил, что умеет управлять тягачом.

«У тебя есть дела поважнее, Тито», — сказал он.

Мне следовало бы тогда уже сообразить: что-то тут неладно. Но я уверил себя, что Карлос старается произвести впечатление на американского кинопродюсера. И если ради этого он готов помочь мне — что же, значит, мне повезло.

Я подвез их в моем пикапе до заправочной станции. План был такой: они буксируют машину в Хоакул, там мы все и встречаемся.