Житие Одинокова - Дмитрий Калюжный

Два митрополита, Алексий и Николай, растерянно молчали. Заговорил Сергий:

— Самый главный и наиболее назревший вопрос — о центральном руководстве церкви. Почти восемнадцать лет я патриарший местоблюститель. Это слишком долго. Синода нет с 1935 года, а потому желательно проведение архиерейского Собора, который изберёт патриарха, а также образует орган в составе пяти или шести архиереев.

Говорил он спокойно, слегка заикаясь, деловым тоном человека, привыкшего вести беседы с самыми высокопоставленными людьми. Митрополиты Алексий и Николай подтвердили, что избрание патриарха на архиерейском Соборе вполне канонично.

— Согласен, — ответил Сталин. — Хотелось бы знать ваше мнение: как будет называться патриарх, когда может быть проведён Собор и нужна ли помощь с нашей стороны для успешного проведения Собора? Имеется ли помещение, транспорт, нужны ли деньги?

— Это мы предварительно между собой обсуждали, — ответил Сергий. — Патриарх Тихон, избранный в 1917 году, при Временном правительстве, назывался патриархом Московским и всея России. На наш взгляд, теперь было бы желательным и правильным избрать владыку с титулом патриарха Московского и всея Руси, как было издревле.

— Это правильно, — согласился Сталин.

— Собор можно собрать через месяц, — продолжал Сергий, — а субсидий от государства для его проведения нам не требуется.

— Через месяц? Почему так долго?

— Нужно всех оповестить, а им потом доехать. На это и потребуется месяц.

— А нельзя ли проявить большевистские темпы? — вопросительно подняв бровь, спросил Сталин. — Скажем, собраться за три дня?

Такое предложение Сергия удивило:

— Так быстро, это разве что с Божьей помощью.

— Ну с такой помощью точно успеем. А вы как думаете, товарищ Карпов?

— Если помочь транспортом для быстрейшей доставки епископата в Москву, — ответил Карпов, — например, привезти их самолётами, то Собор можно собрать и за три дня.

— Видите? — сказал Сталин. — Вполне можно ускорить.

Митрополиты Сергий и Алексий заговорили о проблемах с подготовкой кадров духовенства. Оба просили, чтобы было разрешено организовать богословские курсы при некоторых епархиях.

— Мы не против, — заметил Сталин, — однако почему вы говорите лишь о богословских курсах? Вполне можно организовать духовную академию и духовные семинарии.

— Для открытия духовной академии у нас ещё очень мало сил, — вздохнул Сергий.

— Ну как хотите, это дело ваше. Если желаете богословские курсы, начинайте с них, но правительство не будет иметь возражений и против открытия семинарий и академий.

Сергий заговорил о желательности выпуска журнала Московской патриархии, Сталин согласился. Николай посетовал, что церквей мало, надо открывать новые. Сталин ответил, что препятствий не будет. Алексий заговорил об освобождении из лагерей и ссылок некоторых архиереев — Сталин попросил представить список, и немедленно получил его, ибо заранее составленный список принёс с собой Сергий.

— Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с её организационным укреплением и развитием внутри СССР, — уверил митрополитов Сталин.

Алексий и Николай только недоверчиво покачивали головами, а Сергий, поражённый быстротой, с которой решаются вопросы, тут же попросил для священников права свободного проживания и передвижения внутри СССР, вопреки паспортному режиму, а заодно права исполнять церковные службы священнослужителям, отбывшим по суду срок заключения. Сталин поручил Карпову изучить эти вопросы.

Было разрешено отчислять некоторые суммы из касс церквей и епархий в кассу центрального церковного аппарата для его содержания, открывать при епархиальных управлениях свечные заводы и другие производства.

— Если нужно сейчас или станет нужно в дальнейшем, государство может отпустить субсидии церковному центру, — предложил Сталин. — Что надо ещё? Помещения? Продукты? Транспорт?

Сговорились, что правительство передаст в распоряжение церкви три легковых автомашины с горючим и что патриархия примет от правительства трёхэтажный особняк в Чистом переулке, который занимал ранее бывший немецкий посол Шуленбург.

— Это здание советское, не немецкое. Вы сегодня там ночевали, но вряд успели всё осмотреть, — и Сталин попросил Поскрёбышева принести план особняка. — Можете спокойно в нём жить. Особняк мы вам передаём со всем имуществом, мебелью. Ещё вот что я предлагаю. На рынке продукты покупать вам неудобно и дорого, к тому же сейчас продуктов на рынки колхозник выбрасывает мало. Государство может обеспечить вас продуктами по государственным ценам.

— Спасибо, товарищ Сталин…

— Нет ли ещё каких-либо вопросов, нет ли других нужд у церкви?

Митрополиты вразнобой уверяли, что особых просьб больше не имеют. Хотя… конечно… Иногда на местах бывает переобложение духовенства подоходным налогом…

Сталин велел секретарям отметить это в протоколе и предложил Карпову в каждом отдельном случае проводить проверки для исправления. И затем сказал митрополитам:

— Если у вас больше нет вопросов к нам, то, может быть, будут потом. Правительство намерено образовать специальный государственный аппарат, который будет называться Совет по делам Русской православной церкви. Председателем Совета мы назначим товарища Карпова. Он выпускник духовной семинарии. У вас нет возражений против его кандидатуры? — а когда все трое выразили полное согласие, указал Карпову: — Подберите себе двух-трёх помощников, образуйте аппарат, но помните: во-первых, что вы не обер-прокурор, а во-вторых, что церковь самостоятельна.

Молотов в это время составлял проект коммюнике о встрече. Документ обсудили и передали Поскрёбышеву, чтобы в этот же день сообщение прозвучало по радио и было опубликовано в газетах.

Митрополит Сергий поблагодарил правительство и лично товарища Сталина, тот, прижав руку к сердцу, принял благодарность и проводил митрополитов до дверей своего кабинета. Всё время беседы он, хорошо зная церковный устав, вёл себя как иподьякон, должным образом общаясь с владыками.

Когда отцы вышли на улицу к ожидавшей их машине, была уже глухая ночь. Митрополит Сергий проговорил, глядя на звёзды:

— Какой он добрый!.. Какой он добрый!..

— Как жаль, что неверующий, — сокрушённо заметил Николай.

— А знаете, что я думаю: кто добрый, у того в душе живёт Бог!

Проповедь патриаршего местоблюстителя Сергия 22 июня 1941 года

Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви

В последние годы мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва не весь мир, не коснётся нашей страны, но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали, оказался и на этот раз верным себе. Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят ещё раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему отечеству.