Тринадцатый Койот - Кристофер Триана

он сдержал слезы. Рассел понимал, что мужчина должен оставаться сильным даже на смертном одре, не показывать слабость. Для мужчины было важно сохранять достоинство, особенно когда это было все, что у него осталось.

"У меня была собака", — сказал Довер. "Он был хорошим старым мальчиком. Это что-то вроде сына, я считаю. Я имею в виду, мне приходилось заботиться о нем и все такое. Конечно, его укусила змея, и он умер". Он вздохнул. "Хотел бы я, чтобы этот старый славный мальчик был сейчас здесь, маршал".

Золотой дневной свет пробился сквозь окно и упал на распадающееся тело Джейка Довера. Молодой человек повернул голову, следуя за солнечным светом, хотя уже не мог его видеть и никогда больше не увидит, ощущая его тепло и наслаждаясь им так долго, как только мог.

"Я назвал его Бандитом", — сказал он, усмехаясь. "Как тебе это нравится? Его звали Бандит, а я здесь помощник шерифа".

Он все еще улыбался, когда умер.

* * *

Рассел вошел в мэрию и направился прямо в кабинет Мерфи Хайерса, обнаружив его за письменным столом, большой живот мужчины был прижат к столу, когда он писал. Когда он посмотрел поверх очков на Рассела, его лицо потемнело.

"Вы чертовски наглы, раз пришли сюда".

Рассел остановился перед столом. "Как это?"

"Ты шутишь, Генри? Ты прекрасно знаешь, что! Ты собрал отряд без разрешения совета и превратил мой город в поле боя!"

"До прихода Гленна Амарока и его приспешников здесь было спокойно. Все, что я сделал, это остановил их. Думаю, я заслуживаю немного больше благодарности за это. Черт, мой отряд только что спас этот город!"

Хайерс поднялся со своего места. "Спас? У меня шестнадцать трупов в похоронном бюро! Это включая помощника шерифа! И что еще хуже, никто, похоже, не знает, куда исчез этот маленький гад Верн Пипкин, так что у нас нет гробовщика, чтобы ими заняться. Пришлось просить об одолжении друзей в Бэттлкрике, чтобы они нам его нашли".

“Ты знал, что дела здесь пойдут плохо. Поэтому ты и взял меня с собой в Хоупс-Хилл, чтобы уладить все проблемы, чтобы ты мог укреплять это поселение и сделать себя мэром."

"Да, но сейчас это вряд ли имеет значение". Хайерс обошел свой стол и собрал некоторые бумаги, занятый суетливой работой. "После того, что произошло вчера, никто не собирается вкладывать деньги в этот забытый город или даже жить в нем, если уж на то пошло. Люди уже собирают вещи и уезжают. Они боятся не просто разбойников — они боятся кровавых монстров! Нелепая, суеверная чушь! Это взрослые люди, и они говорят мне, что это место кишит оборотнями. Сначала они кричали о ведьмах, а теперь о людях-волках, ради всего святого. Эти деревенщины не заслуживают ни поселка, ни железной дороги, которую я пытался провести здесь".

Рассел шагнул к нему. "Тогда зачем вы вообще беспокоились, Хайерс? Зачем вы сказали мне, что хотите спасти эту деревню, если собираетесь просто отказаться от нее при первых неприятностях?"

"Я думал, что мы имеем дело с угрозой самосуда из-за того, что скот дает кислое молоко! Я думал, что вопрос был решен после того, как вы и ваши помощники остановили похищение школьной учительницы. Я не думал, что мне придется иметь дело с перестрелками на улицах! Черт, да это же может быть форт Гриффин или Каньон Дьябло со всеми этими свистящими пулями!".

"Тогда дайте мне еще людей", — сказал Рассел, его глаза стали жесткими. "Довер только что умер. У меня не осталось помощников. Вы — глава города. Идите в совет! Скажите им, что нам нужно больше служителей закона. Пусть пришлют федеральных маршалов из…"

"Забудь об этом, Генри. Совет не собирается бросать кучу хороших законников в город с одной лошадью только для того, чтобы их убили. Перестрелки, плохие урожаи, плохой скот и целая куча перепуганных граждан, которые будут вести себя еще более безумно. Лучшее, что мы можем сделать, это собрать вещи и уехать. И делать это быстро".

Хайерс застегнул брюки и пошел к двери, открыв ее для Рассела. Рассел подошел к двери, а затем повернулся, чтобы в последний раз встретиться взглядом с Хайерсом.

"Я не уйду", — сказал он. "Вы и совет можете поджать хвосты и бежать, но я все еще маршал Хоупс-Хилла и буду защищать тех, кто решил остаться".

Хайерс покачал головой, глядя на него печальными глазами. " Поступай, как хочешь, Генри. Но скоро тебе придется взглянуть в лицо фактам. В Хоупс-Хилле не осталось никакой надежды. Я молюсь, чтобы ты понял это до того, как все это обрушится на тебя".

ГЛАВА XXXVI

НА СВОЕМ ПУТИ НА ЧЕРНУЮ ГОРУ Койоты пересеклись с человеком, путешествующим в одиночку, и без единого слова Хайрам выстрелил ему в лицо и украл его сивого коня. Лошадь была молодой и мощной, и Хайрам был рад снова оказаться в седле. В сумке мужчины не оказалось ни оружия, ни патронов, но у него было несколько долларов и банка самогона. Уэб был единственным, кого заинтересовало спиртное, но Гленн приказал ему не налегать на него. Он хотел, чтобы тот был достаточно трезв, чтобы сражаться, если они столкнутся с неприятностями.

Зимнее небо было цвета снега под ним, неподвижный туман висел над морозными холмами, где белые березы поднимались из земли, словно скелеты, восставшие из могил. Мужчины ехали медленно, колеса телеги скрипели похоронной мелодией, пока измученный пони тащил ее вверх по склонам, продираясь сквозь слякоть, лед и общее горе. А на самой вершине вороны, сопровождавшие их в битве, парили в круговом полете, каркая и маня.

Гленн потер распухшую шею. Она болела сильнее, чем следы когтей, которые оставил на теле Бирн, хуже, чем рука, в которую тоже попала пуля. У него болела поясница и сильно болела голова. Может быть, он все-таки сделает глоток этого вина, но только после того, как они доберутся до места назначения.

Он подумал о ферме, которую они покинули тем днем. Под этой отравленной землей ощущалась какая-то вибрация. На ферму О'Коннеров опустилась тьма,