Приключения Никтошки - Лёня Герзон

По пустым улицам гулял ветер. Он носил мусор, который никто не убирал – все дворники ушли на митинг. Между домами летали бумажки, лепестки цветов и полиэтиленовые пакеты. Одни пакеты неслись вместе с ветром, другие, зацепившись своими тоненькими ручками за антенну автомобиля или прутья ограды, торчали на одном месте.

– Они как парусники, – кивнул Никтошка на пакеты. – Одни летят, другие стоят на якоре и ждут попутного ветра.

– Так они могут путешествовать по всему городу, куда им захочется, – отозвался Никтошкин мысленный друг Вилка. – Главное – уметь вовремя прицепляться и отцепляться.

Никтошка повернул на улицу Хризантем. Возле сорок пятого дома он увидел круглую арку с большой светящейся буквой М. Под арку вниз уходила широкая мраморная лестница. «Интересно, – подумал Никтошка. – Никогда здесь раньше такой лестницы не было».

– Как ты думаешь, Вилка, куда она ведет?

Никтошкин мысленный друг Вилка проснулся и сказал:

– Наверно, в какой-нибудь погреб. Что еще там может быть, под землей? Никтошка ожидал, что внизу темнота, но там оказалось очень светло, вдоль всей лестницы горели электрические лампы.

– Какой же это погреб, если там столько света? – сказал Никтошка и стал спускаться вниз по лестнице.

Лестница кончилась, и он попал в большой зал. Пахло каким-то странным, электрическим запахом. Гудели люминесцентные лампы.

– Кажется, мы уже под землей, – сказал Никтошка.

А это было, конечно же, метро, которое только недавно построили. А Никтошка в жизни на метро не ездил. Он про метро в одной книге читал.

– Хотите прокатиться? – услыхал он голос и увидел небольшого коротышку в будочке.

Никтошка очень любил кататься.

– Спускайтесь вниз по эскалатору, – сказал коротышка. Эскалаторов в Цветограде к тому времени было уже полно во всяких торговых центрах. Поэтому эскалатор Никтошку совсем не удивил. Впрочем, нет, все-таки удивил. Такого длинного Никтошка в жизни не видывал.

– Вот это да! – сказал он, глянув вниз. – Ну что, Вилка, прокатимся?

– Прокатимся, конечно, – зевнул Вилка.

Кажется, он еще не совсем проснулся. «Ну, ничего, сейчас проснется», – подумал Никтошка, снимая с гвоздя алюминиевое корыто. Оно даже, скорее, напоминало небольшую ванну. А надо сказать, что в Цветограде эскалаторы были скоростные. То есть, кто не торопится – может ехать обычно, по лестнице. Но для тех, кто спешит – а Никтошка, оказавшись возле эскалатора, почему-то всегда вспоминал, что очень спешит – так вот, для тех, кто спешит, на гвоздике висели специальные ванны скоростного спуска. Сбоку от перил есть свободное пространство, достаточно широкое, чтобы проехала ванна. А там, где эскалатор кончается, внизу находились специальные замедлительные песочницы, куда приземлялись разогнавшиеся ванны со спешащими пассажирами. По всей длине эскалатора висели объявления, запрещающие дополнительный разгон. Несмотря на это, некоторые коротышки все же разгонялись, отталкиваясь руками от перил, и тогда вместо песочницы на полном ходу влетали в стену. Но ванны были крепкие и всегда выдерживали удар.

Эх, что это был за эскалатор! Ванна летела почти так же быстро, как Никтошка когда-то падал с воздушного шара! Вилка совсем проснулся.

– Э-э-э-э-э-э-э!!! – кричали они с Вилкой.

На середине дороги Никтошка перестал кричать и сказал:

– А вдруг во что-нибудь въедем – и будет лепешка?

– А вдруг нет? – отвечал Вилка.

И они снова закричали. Наконец эскалатор кончился. Они все-таки ни во что не въехали, а, пролетев несколько метров по инерции, приземлились в замедлительный бассейн, подняв тучу брызг. У Никтошки от восторга всё тело ныло.

– Вот это да! – сказал он, вытаскивая из-за пазухи рыбу-гупёшку.

Они с Вилкой все-таки нырнули в теплый бассейн с гупёшками, меченосцами, скаляриями и другими тропическими рыбками. Одна скалярия даже схватила Никтошку за ботинок, но потом отпустила.

– Надеюсь, тут нет пираний, – сказал Никтошка. – Меня один раз пиранья укусила.

– Меня тоже, – сказал Вилка. – Но только я не думаю. Это же инженеры из Солнцеграда спроектировали. А у них всё рассчитано. Если бы тут были пираньи, эскалатором перестали бы пользоваться. А это экономически не выгодно.

– Правда, я об этом не подумал, – сказал Никтошка, надевая спавший ботинок. – Надо же, а она мне ботинок прокусила! – сказал он.

Архитекторы и инженеры из Солнцеграда постарались на славу. Станция была построена по последнему слову техники. Стены сплошь состояли из экранов. На одних показывали рекламу, а другие просто передавали какой-нибудь сплошной цвет, полосы или кружочки. Каждые две минуты освещение на всей станции менялось. То ее заливало зеленым, то розовым, то темно-синим. Колонны только что были круглые и мраморные и вдруг превратились в квадратные и кирпичные. Плывущие по потолку рыбы стали птицами, а потом облаками. Всё это достигалось с помощью большого количества вделанных в стены экранов. Трудно было понять, что тут настоящее, а что показывают.

Народа на станции было совсем немного. Практически никого не было – весь город собрался на площади Свободы. Послышался гул поезда. А надо сказать, что Никтошка и поезда-то никогда не видел. Конечно же, он про поезд сто раз в книжках читал! Но одно дело – читать, а совсем другое – увидеть его собственными глазами, когда до этого ни разу не видел. В Цветограде, кстати, уже три месяца назад построили вокзал, из которого ходили поезда в Солнцеград и Зелёнгород. Но вокзал был в другом конце города, и Никтошка туда еще пока не забредал.

Он стоял и любовался поездом. Вот до чего наука дошла! Какую прекрасную вещь сделали! «Как это я до сих пор ни разу не прокатился на поезде? – спрашивал себя Никтошка. – Ну что я за темнота, все давно транспортом пользуются, а я всё пешком хожу».

Так он и пропустил первый поезд, засмотревшись на него. А когда подошел следующий и открылись двери, Никтошка вошел в вагон и сел на лавочку. Он даже не представлял себе, куда поедет, и даже не знал, куда этот поезд вообще идет. Всё вокруг было так ярко освещено, что Никтошке оставалось только хлопать глазами. Что он и делал.

Со всех сторон показывали рекламу. На стене напротив Никтошки паровая соковыжималка выжимала смородиновый сок, на потолке малышка в купальнике рассказывала что-то об огородных принадлежностях, а на полу лакомились мороженым гномы. Хорошо, что громкость была не сильная, но поскольку в каждой рекламе говорили что-то свое, звуки смешивались, и разобрать, что там говорят, было невозможно. У Никтошки рябило в глазах.

– Осторожно, двери закрываются! – сказал скрипучий голос – не поймешь, то ли малыша, то ли малышки. – Следующая станция Первая цветочная.

На сцену вышел Гнобик. На нем был элегантный коричневый костюм, сиреневая рубашка, в тон ей – сиреневые носки, торчащие из начищенных ботинок, и розовый галстук с вышитыми поросятами. Как известно, главный мясоед любил хорошо одеваться. Правда, на пиджаке его уже красовалось пятно от картофельного пюре, а на шляпе виднелся помидорный след. Вынув изо рта сигару, Гнобик взял микрофон.