А тебе слабо? - Кэти Макгэрри

– Я дал тебе слово, что спор кончился. Почему ты мне не веришь? Разве я когда-нибудь тебя обманывал?

– На крыльце дома Скотта ты дал мне слово, что не будешь встречаться со мной тайком!

Я стою перед ней и нарушаю все школьные правила, прижимая её к себе. Как она может думать, что я лгу?

– Я всей школе рассказал о тебе. Я приходил с тобой на вечеринки. Я привозил тебя на свои игры. Ты всюду ходила со мной и с моими друзьями.

– Тогда скажи мне, что рассказал о нас родителям! Скажи, что, когда твои родители не одобрили твой выбор, ты сказал им, что мы вместе!

Мои объятия невольно ослабевают, Бет выдёргивает свою руку. Откуда она узнала? Из-за плеча Бет я замечаю Гвен, стоящую в конце коридора. Она быстро взглядывает на меня, потом отводит глаза. Пропади она пропадом.

Бет трёт глаза сжатыми кулаками.

– Я снова влюбилась в подонка. Но хуже всего то, что я сама подсказала тебе, как меня обмануть. Убедить, что ты меня любишь, и я сама прыгну к тебе в постель. Я такая грёбаная дура.

Раздаётся первый звонок, я в ужасе смотрю, как Бет поворачивается ко мне спиной. Нет. Она не может говорить это всерьёз. Она не может в это верить.

– Я люблю тебя.

Бет замирает в дверном проёме, и я молюсь, чтобы она мне поверила.

– Нет, не любишь. Ты просто не хочешь чувствовать себя подлецом из-за того, что выиграл спор.

Она поворачивается и уходит в класс. Звенит второй звонок.

Ко мне подходит учительница Бет.

– Иди на свой урок.

Дверь захлопывается перед моим лицом.

Оглушённый, в полном оцепенении я поворачиваюсь, чтобы идти на урок. Я занимался любовью с Бет и потерял её. Я сглатываю, глаза щиплет. Я сделал это слишком рано. Она ещё не совсем доверяла мне. То, что мы сделали, было слишком велико для нас, мы поторопились. Я провожу рукой по волосам, пытаясь понять, как весь мой мир вдруг перевернулся.

– Райан! – окликает меня Гвен сзади. – Райан! Подожди, пожалуйста.

Ярость проносится по моим жилам, я резко оборачиваюсь и делаю шаг к ней.

– Довольна теперь, Гвен? Поздравляю, ты получила свой выпускной. Надеюсь, это того стоило.

Она распахивает глаза и пятится назад.

– Я сделала это не ради выпускного!

– Тогда зачем? Зачем ты сделала мне так больно?

Она непонимающе моргает.

– Больно тебе? Я ничего не говорила про тебя!

– Если ты сделала больно Бет, значит, сделала больно мне. Я люблю её.

Лицо Гвен белеет.

– Тебе кажется, что ты её любишь! Я просто… я просто кое-кому рассказала. Только для того, чтобы эти слухи дошли до тебя, потому что меня ты не хочешь слушать! Я не знала, что они назовут её шлюхой! И про шкафчик тоже ничего не знала. Клянусь тебе, Райан. Я тоже ужасно себя чувствую. Я и подумать не могла, что всё зайдёт так далеко.

Я отстраняюсь от неё, но Гвен протягивает ко мне руки.

– Пожалуйста, ты должен мне поверить! Райан…

Я делаю шаг назад, и рука Гвен, повиснув в воздухе, падает вдоль её тела.

– Она тебе не пара. Я думала, что если ты узнаешь всё от других, то увидишь, какая она на самом деле, и тогда…

Тошнота подкатывает к моему горлу.

– Что? Что, ты думала, я сделаю тогда?

Глаза Гвен наполняются слезами, она пожимает плечами.

– Вернёшься ко мне.

Я бью себя по шее, чтобы расслабиться, но это не помогает.

– Между нами всё было кончено задолго до того, как Бет пришла в эту школу. Если ты этого так и не поняла, Гвен, то попробуй понять вот что: я её люблю. Я люблю её.

Я поворачиваюсь к ней спиной и спешу в свой класс. Наша школа не такая уж большая, поэтому Бет не сможет долго прятаться от меня.

Я знала этот материал на прошлой неделе. Точно знала. Я зубрила тему каждый вечер, а Скотт проверял меня по утрам. Но сейчас в голове у меня пусто. Слова прыгают перед моими глазами, листы тестов остаются пустыми. Звенит звонок.

– Прошу вас, сдавайте тесты, – говорит миссис Хайес. После того как все отдают ей свои работы и выходят из класса, она подходит ко мне. – Вы в порядке?

– Нет.

Я дура и шлюха. Я хватаю свой рюкзак, оставив пустой лист на столе.

– Я не в порядке.

Я выбегаю из класса. Гровтон – это ошибка. Я – ошибка. Райан мне врал. Он меня использовал. Я была всего лишь на спор. Я всего лишь глупая шлюха, которая делает ошибку за ошибкой, ошибку за ошибкой. Как моя мама.

Все смеются мне вслед. Они осуждают меня – так мне и надо. Мне здесь не место. Мне нигде не место. Я не могу пойти на обед, я не смогу выдержать урок физкультуры. Я не хочу слушать, как Райан будет изворачиваться и врать; не хочу слушать, как Гвен будет хохотать, потому что я оказалась тем ничтожеством, каким она всегда меня считала; не хочу слушать, как Лейси будет просить меня поговорить с ней.

Райан сворачивает за угол, а я поспешно ныряю в тот коридор, откуда я увидела Исайю в свой первый школьный день. Господи, я всё протупила! Я потеряла лучшего друга, потому что влюбилась в глупого качка, который меня не любит. Я запускаю пальцы в волосы и дёргаю изо всех сил, чтобы почувствовать боль. Дура, дура, дура.

Почему я не могу сделать хоть что-то правильно? Если бы я сбежала с мамой несколько недель назад, ничего этого не случилось бы!

Я не могу дышать. Но пока могу идти. Я ещё на прошлой неделе сложила в сумку остатки денег и смену одежды. Рюкзак пригибает меня к земле. Учебники можно оставить в шкафчике. Остальные вещи, которые я хранила как воспоминания, тоже нужно оставить, но только не здесь. Я знаю, где я их оставлю, когда буду сбегать из города.

Хлоп. Мяч врезается в мою перчатку. Конец шестого иннинга, и пока ничья. Я разминаю пальцы бросковой руки, чтобы они не немели от холода. На дворе конец октября, сегодня самый холодный день в году. Играя в такой холод, чувствуешь себя довольно странно. Ледяной ветер обжигает лицо и руки, но при этом я потею от жара, скопившегося под воротом форменного свитера.

– Давай, Райан! – кричит отец с трибун.

Мама в привычной роли идеальной жены и матери сидит рядом с ним, укутав ноги флисовым пледом. Я в который раз обвожу глазами трибуны. Бет не пришла и не придёт.

Громкий свист доносится с основной базы. Новый баттер тянет время, я подозреваю, он рассчитывает хорошенько проморозить меня перед третьим броском. Логан делает шаг влево из базы отбивающего и даёт мне знак бросать. Он хочет, чтобы я шевелился, не давал мышцам окоченеть. Но я не в себе, поэтому делаю самую дерьмовую подачу в жизни. Моя рука заходит назад, летит вперёд – и я матерюсь, увидев, как мяч пролетает в двух футах левее перчатки Логана.