КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы - Леонид Млечин

Я увидел, что ничего из того, за что боролся Русский народ в годы Гражданской войны, он в результате победы большевиков получил. Я видел, как тяжело жилось русскому рабочему, как крестьянин был загнан насильно в колхоз, как миллионы русских людей исчезали, арестованные без суда и следствия…

Система комиссаров разлагала Красную армию. Безответственность, слежка, шпионаж делали командира игрушкой в руках партийных чиновников в гражданском костюме или в военной форме… Многие и многие тысячи лучших командиров, включая маршалов, были арестованы и расстреляны либо заключены в концентрационные лагеря и навеки исчезли. Террор распространился не только на армию, но и на весь народ…

Я видел, что война проигрывается по двум причинам: из-за нежелания Русского народа защищать большевистскую власть и созданную систему насилия и из-за безответственного руководства армией…

Я пришел к выводу, что мой долг заключается в том, чтобы призывать Русский народ к борьбе за свержение власти большевиков, к борьбе за мир для Русского народа, за прекращение кровопролитной, ненужной Русскому народу войны за чужие интересы, к борьбе за создание Новой России, в которой мог бы быть счастлив каждый русский человек…

Интересы Русского народа всегда сочетались с интересами Германского народа, с интересами всех народов Европы… Большевизм отгородил Русский народ непроницаемой стеной от Европы… В союзе с Германским народом Русский народ должен уничтожить эту стену ненависти и недоверия.

В союзе и сотрудничестве с Германией он должен построить новую счастливую Родину — в рамках семьи равноправных и свободных народов Европы…»

Надо заметить, что лишь незначительная часть российской эмиграции, ненавидевшей коммунистов и советскую власть, сочла возможным сотрудничать с немецким национал-социализмом, с вермахтом.

Немцы не хотели, чтобы на территории Европы сохранилось русское государство.

Гитлер повторял вновь и вновь: «Я не желаю иметь с русскими ничего общего… Мы заинтересованы в том, чтобы эти русские не слишком сильно размножались; ведь мы намерены добиться того, чтобы в один прекрасный день все эти считавшиеся ранее русскими земли были бы полностью заселены немцами».

Для Гитлера Россия была подобна бубонной чуме, способной заразить и погубить весь западный мир: «Что будет с русскими или чехами, меня совершенно не интересует… Если десять тысяч русских баб издохнут от изнеможения, копая противотанковый ров, то это интересует меня только в смысле того, закончен ли этот ров, нужный Германии, или нет».

Все пропагандистские ведомства Германии трудились над созданием отвратительного образа России и русских.

В апреле 1942 года в Берлине по указанию имперского министра пропаганды Йозефа Геббельса была устроена выставка «Советский рай», которая должна была показать жизнь людей в России как примитивную и убогую. После закрытия выставки министерство выпустило большой альбом, распространявшийся по всей Германии.

Русский солдат изображался в виде животного без чувств и без интеллекта. Газеты получали указание от министерства пропаганды сообщать о реакции немецких солдат, стремительно продвигавшихся на восток, на бедственные условия жизни в России. Геббельса раздражало упорное сопротивление русских, и он именовал их крысами: «Крысы больше приспособлены для борьбы, чем домашние животные, потому что они живут в таких ужасных условиях, что им необходимо уметь драться, чтобы выжить».

Весной 1943 года по поручению Гиммлера главное управление СС издало брошюру «Унтерменш» («Недочеловек») о русских. Ее предполагалось использовать в качестве учебного пособия для немецких солдат на Восточном фронте.

Цель этого издания состояла в том, чтобы показать русских в образе монголоидных чудовищ, которые должны быть уничтожены: «Недочеловек, биологически как будто бы совершенно такое же существо, является тем не менее другим, ужасным созданием, с человекоподобными чертами лица, но в духовном отношении стоящим ниже, чем животное».

Гитлер не верил, что русские, зная о планах нацистов в отношении России, могут искренне служить нацистской Германии. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер в своем окружении называл Власова «свиньей и изменником», имея в виду его переход на сторону немцев.

После первого публичного выступления генерала Власова в оккупированном Пскове в 1943-м фельдмаршал Кейтель издал жесткий приказ:

«Ввиду неквалифицированных, бесстыдных высказываний военнопленного русского генерала Власова во время поездки, проходившей без разрешения фюрера и без моего ведома, приказываю перевести русского генерала Власова немедленно под особой охраной в лагерь для военнопленных, который он не смеет покидать.

Фюрер не желает больше слышать имени Власова. Впредь оно может, если этого требуют обстоятельства, использоваться для чисто пропагандных целей, для проведения которых требуется имя, а не личность генерала Власова. Если же генерал Власов еще раз выступит где-либо лично, то следует позаботиться о том, чтобы он был передан тайной государственной полиции и обезврежен».

Гитлер действительно не желал слышать имени Власова и любых других русских, которые лезли к нему с предложением услуг. Гитлер высказался совершенно определенно: вести пропаганду с помощью русских военнопленных можно сколько угодно «при условии, что из нее не будет выведено никаких практических заключений, а главное, не будут создаваться те нежелательные настроения, которые, к сожалению, я заметил уже у некоторых… Я могу сказать, что мы никогда не создадим русской армии, это фантазия… Русские нам нужны только как рабочие в Германии».

А вот многие лидеры Народно-трудового союза (НТС), считавшие себя русскими националистами, продолжали сотрудничать с немцами. Характерно, что пакт Сталина с Гитлером в 1939 году возмутил НТС. Но обиделись солидаристы не за Сталина, а за Гитлера.

В редакционной статье «Задачи, работа и цели союза» орган Народно-трудового союза газета «За Россию» писала: «Мы приветствовали образование социал-реформаторского лагеря в мире — фашизма. Но он скомпрометировал себя союзом с марксизмом, обнаружив при этом свою идейную незрелость».

22 июня Гитлер преодолел свою незрелость, и солидаристы поехали в Россию с командировочными удостоверениями оккупационной администрации. Они работали в различных учреждениях: в министерстве пропаганды Геббельса, в отделе пропаганды главного командования вермахта и, прежде всего, в восточном министерстве Альфреда Розенберга, которое управляло оккупированными советскими территориями.

Возможно, они и в самом деле считали себя спасителями России, но они принимали идеологию и практику нацистского государства, им не претил фашизм, они разделяли некоторые идеи национал-социализма.

18 ноября 1944 года в Берлине состоялся торжественный вечер по случаю создания Комитета освобождения народов России. Самым заметным было выступление офицера власовской армии Дмитриева: «Агенты НКВД и вся большевистская пропаганда будут стараться оклеветать нас, изобразить безыдейными наймитами немецкой армии. Но мы спокойны. Мы не наймиты Германии и не собираемся ими быть. Мы союзники Германии, вступившие в борьбу для выполнения наших собственных национальных задач, для осуществления наших народных идей, для создания свободного независимого отечества».