КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы - Леонид Млечин

Профессор Комиссаров:

— Сталин проехал через весь центр Тегерана, и ничего. Если бы была хотя бы малейшая опасность, он бы не поехал.

Для охраны встречи в Тегеране отправили 131-й мотострелковый полк пограничных войск НКВД СССР, который сформировали из наиболее отличившихся солдат и офицеров.

Полк охранял советское посольство, консульство, торгпредство, комендатуру, дворец шаха, почту, телеграф, военные склады и аэропорт. Командир полка Герой Советского Союза полковник Н. Кайманов подписывался как «командир гарнизона советских войск в Тегеране».

Известный российский историк-германист Лев Александрович Безыменский изучал немецкие документы того периода. В них нет упоминаний о подготовке операции в Тегеране.

Считается, что руководить операцией в Тегеране Гитлер назначил своего любимца, командира диверсионной группы войск СС Отто Скорцени. Это почти легендарная личность. Скорцени приписывают различные подвиги, хотя у него было больше неудач, чем побед. Но все перекрыла история с Муссолини.

Летом 1943 года король Италии приказал арестовать вождя итальянских фашистов Бенито Муссолини, чтобы поскорее закончить войну. Тогда Гитлер поручил Скорцени организовать операцию по спасению Муссолини, и тот со своими парашютистами вызволил дуче из заключения и доставил его на встречу с Гитлером.

Лев Безыменский:

— Сохранились все документы, по которым можно точно установить, где был Скорцени и чем занимался. Весной 1943-го перед ним действительно поставили задачу подготовить диверсии в Иране. Но он ничего не успел сделать.

Несколько немецких парашютистов сбросили в Иране, но далеко от Тегерана: они должны были организовать диверсии на нефтепроводах.

Историк разведки Виталий Геннадьевич Чернявский считает, что немецкие спецслужбы такую операцию и не планировали и уж тем более ничего не мог узнать о ней, находясь в Ровно, знаменитый Николай Кузнецов.

— В архивах германских спецслужб, которые попали к нам или к союзникам, нет и упоминания о подготовке операции «Длинный прыжок».

Во время войны и в первые послевоенные годы подполковник Виталий Чернявский служил в том отделе советской внешней разведки, который занимался операциями в Германии и Австрии. Он, частности, разбирал архивные документы немецкой разведки.

Зачем же Москва решила напугать американского президента мифическим заговором? Задача состояла в том, чтобы уговорить Рузвельта поселиться в советском посольстве в Тегеране.

Профессор Комиссаров рассказал мне, что это его комнату за сутки переделали в квартиру и передали Рузвельту. В ней он и жил.

Сын Лаврентия Павловича Берии Серго утверждает, что все разговоры Рузвельта в нашем посольстве прослушивались. Записи разговоров передавались Сталину. Подтверждений этому нет, да и не это главное.

Лев Безыменский:

— Главное было отделить Рузвельта от Черчилля. Когда Рузвельт остался в советском посольстве, Сталин подчинил его своему влиянию.

Странно видеть на старых фотографиях дружески беседующих между собой Сталина, Черчилля и Рузвельта.

Они обменивались поздравлениями и дружескими посланиями, встречались, договаривались о совместной стратегии и будущем переустройстве Европы. Их называли «Большой тройкой». Для остального мира они были даже единомышленниками.

На самом деле их объединял только общий враг. Они относились друг к другу с сомнением и подозрительностью.

Из них троих Уинстон Черчилль был самым старомодным. Он жил идеалами исчезнувшей Британской империи. Несмотря на свойственный ему цинизм, он не был лишен благородных чувств. У Черчилля легко зарождалась эмоциональная привязанность ко всем, с кем ему приходилось сотрудничать, временами даже к Сталину.

Черчилль был как-то неустойчив в своем отношении к России и к Сталину. Он то уговаривал Рузвельта выработать единую стратегию против России, то отправлялся в Москву, чтобы договориться о разделе послевоенной Восточной Европы на сферы влияния. Когда Сталин поддержал его идею, Черчилль вернулся в Лондон окрыленный и заявил в палате общин в октябре 1944 года:

— Наши отношения с Советской Россией никогда еще не были столь тесными, близкими и сердечными, как в настоящий момент.

Франклин Рузвельт был наиболее загадочным. Мелкие уловки и высокие принципы — все сочеталось в нем самым невероятным образом. Несмотря на его приветливые манеры, у него не было никаких политических привязанностей.

В России к Рузвельту относились заметно лучше, чем к Черчиллю, чье имя было связано с интервенцией стран Антанты после Октябрьской революции. Выступления Рузвельта широко печатались в советской прессе и комментировались самым благоприятным образом. И Рузвельт, в отличие от Черчилля, был склонен доверять Сталину. Так что история с мифическими немецкими парашютистами себя оправдала.

Неужели создатели фильма «Тегеран-43» не знали, что на самом деле никакого покушения не было?

Даниил Комиссаров:

— Авторы фильма хотели, чтобы я был консультантом. Меня пригласили в студию, показали сценарий. Я им сказал: все не так. Особенно глупо с колодцами, в которых будто бы расположился немецкий диверсант — его играл Армен Джигарханян. По тегеранским колодцам нельзя бродить: они очень узкие. Я обо всем этом рассказал и ушел…

Но как же родилась легенда? Скорее всего, эту историю придумал бывший подчиненный Меркулова и тоже драматург Михаил Борисович Маклярский. Он служил в Управлении НКВД по делам военнопленных, занимался поляками, которых расстреляли в Катыни. Во время Великой Отечественной его перевели в Четвертое управление (террор и диверсии в тылу врага), которое возглавлял генерал Судоплатов. Подполковник Маклярский занимался радиоиграми с немцами, что требовало большой изобретательности.

После войны Маклярского уволили из Министерства госбезопасности. Он был человеком талантливым, переквалифицировался в драматурги, по его сценарию поставили знаменитый фильм «Подвиг разведчика». Меркулов, должно быть, завидовал бывшему подчиненному.

АТОМНЫЕ ШПИОНЫ

Несколько лет назад ко мне пришел один отставной генерал-разведчик. В годы Второй мировой войны он работал в советском посольстве в Японии в должности помощника советского военного атташе.

Он рассказал мне следующую историю.

В августе 1945 года, на следующий день после того, как американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму, из Москвы в советское посольство пришла шифротелеграмма с приказом немедленно отправиться в Хиросиму и посмотреть, что за бомбу применили американцы.

Советский Союз еще не вступил в войну с Японией, и два молодых офицера с дипломатическими паспортами — сотрудники военного атташата — отправились в Хиросиму. Сколько могли проехали на поезде, потом добирались на перекладных. В Хиросиме они застали то, что мы все потом увидели в кинохронике: развалины, трупы, мертвый, уничтоженный город.