Огонь - Сара Б. Элфгрен

— Совсем у бабы крыша поехала, — поддакнул Кевин.

Ида смотрит на него. На Робина. Потом на Эрика.

Она знает их как облупленных.

Она знает их и знает, что они лгут.

— Но зачем Линнее это придумывать? — спрашивает она.

— Ты что, нам не веришь? — спрашивает Эрик.

— Да нет, верю, конечно… Я только хочу сказать, что она могла бы придумать что-нибудь поумнее. Это как-то уж совсем из области фантастики. Если бы вы столкнули ее в канал, она была бы уже мертва.

— Вот она! — восклицает Фелисия.

Все оборачиваются — в двери входит Линнея. В вестибюле школы воцаряется тишина. Разговоры замолкают. Все взгляды устремляются на Линнею. Какая-то первокурсница нервно хихикает.

— Как ей не стыдно на людях показываться! — говорит Юлия.

— Эй ты, шлюха! Только попробуй еще сказать гадости про моего парня! — взвизгивает Фелисия.

Ида чувствует на себе взгляд Эрика. Другие тоже посматривают на нее, явно ожидая какой-то реакции.

Но она молчит.

Линнея проходит к лестнице, не обращая внимания на слова Фелисии, на взгляды всех собравшихся.

Ида!

Ида вздрагивает, услышав голос Линнеи. Но никто больше не реагирует.

— Она у нас еще поплачет за свои выдумки! — говорит Робин.

Встретимся в туалете возле столовой. Это важно!

Тут Ида понимает, что голос Линнеи звучит только в ее голове.

Эрик продолжает на нее смотреть. Она осторожно высвобождается из его рук.

— Скоро приду, — говорит она и заставляет себя чмокнуть Эрика в щеку.

— Ты куда?

— В туалет.

Ида натянуто улыбается.

Линнея ждет ее в туалете. Сегодня она накрашена сильнее, чем обычно. Как будто вышла на тропу войны.

Кроме них двоих, в туалете никого нет. Двери в кабинки открыты.

— Что случилось? О чем они говорят?

Губы Линнеи дрожат, она вот-вот заплачет.

— Я не могу…

Линнея прислоняется к стенке, зажмуривается.

Когда я их увидела, я думала, что упаду в обморок…

— Кого их?

— Эрика и Робина.

— Что случилось? Что ты про них сказала?

Линнея открывает глаза и смотрит на Иду в упор:

— Они пытались убить меня.

Ида мотает головой:

— Ерунда какая-то! Я даже не буду тебя слушать!

Она поворачивается и идет к двери, но Линнея хватает ее за руку, останавливает.

— Отпусти меня, идиотка!

— Выслушай меня!

— Отпусти меня!

Ида хочет стряхнуть с себя руку Линнеи, но силы оставляют ее. Перед глазами темнеет.

Ида видит, как Эрик, натянув на лицо чулок, идет к ней.

А она бежит, бежит из последних сил.

Вот они стоят на мосту, и она видит по глазам Эрика, что он может ее убить, он хочет ее убить.

— Будь мужчиной! Ты не хуже меня знаешь цену этой шлюхе.

Бейсбольная бита оттягивает его руку.

— Такие, как ты, мечтают отправиться на тот свет.

Под мостом течет черная, блестящая, как масло, вода.

— Надо бы трахнуть тебя напоследок, да боюсь получить СПИД.

Потом она падает, падает, падает и знает, что умрет.

Удар о воду. Ида переводит дыхание.

Ида открывает глаза. Она лежит на холодном полу туалета. Над ней склонилась Линнея.

— Ты видела? — По лицу Линнеи бегут слезы. — Ты видела, да?

Ида до сих пор чувствует холод воды. Она трясется всем телом, не может унять дрожь.

— Нет, — говорит она. — Он не может…

Но он может. Теперь она это знает наверняка.

Ида вскакивает на ноги и выбегает из туалета, взбегает по лестнице и бежит. Прочь, прочь от Линнеи, от Эрика, от всех.

Но Эрик стоит в холле и ждет ее. Уже прозвенел звонок на урок. Все ушли, в холле никого нет. Эрик подходит к Иде, смотрит на нее, и она опять оказывается на мосту, а он смотрит ей в глаза и хочет убить.

— Что с тобой? — Эрик протягивает к ней руку.

— Не трогай меня!

Крик Иды эхом отдается от стен и крыши вестибюля, но Эрик все-таки пытается взять ее за руку:

— Успокойся!

Ида смотрит на него и думает, что она его совсем не знает.

Но это неправда. Она всегда знала, какой он. Просто она никогда не смотрела на него с другой стороны.

Таким его видели его жертвы. Их жертвы. «Все дети балуются», — говорил ее отец родителям одноклассников, которые жаловались на Иду. «Все дети одинаковы, и моя, и ваши», — так говорил отец, и Ида знала, что избежит наказания, потому что принадлежит к лагерю сильных. С ней считаются.

— Отпусти меня! — сказала она.

Эрик крепче сжал ее руку, на глазах Иды от боли выступили слезы. Она почувствовала, как в ней просыпается магия, воздух вокруг наэлектризовался. Даже волоски на коже встали дыбом.

— Ведешь себя как последняя дура! — сказал Эрик.

Электрический разряд был таким сильным, что Эрик отлетел в сторону. Он ударился о стену и сполз вниз. Огляделся, ничего не понимая.

Кто-то взял Иду за руку.

Это была Линнея.

Пойдем, у нас нет времени!

Линнея потянула ее на улицу. Девушки вместе выбежали во двор, оставили позади мертвые деревья и направились дальше — к калитке.

Возврата не было.

Ида покинула лагерь сильных.

Теперь она была на другой стороне.

Мину не верит своим глазам. В парке уже происходило много странных вещей, но никогда ничего подобного не было.

Линнея и Ида сидят рядышком на эстраде. Голова Иды лежит на плече Линнеи. Особого удовольствия лицо Линнеи не выражает, но, судя по всему, она относится к происходящему вполне спокойно.

Мину уже знала, что Ида и Линнея вместе убежали из школы. Это вызвало много пересудов. В коридорах, в столовой и в классах только об этом и говорили.

В конце последнего урока Мину услышала, как Ханна Х. сказала кому-то, что Ида пыталась столкнуть Эрика с лестницы. Потому что накололась вместе с Линнеей и у нее снесло крышу. Ханна Х. выражала беспокойство по поводу состояния Иды, но утверждала, что этого следовало ожидать, так как весь второй курс гимназии Ида вела себя очень странно.