Чёрная пантера с бирюзовыми глазами - Оксана Чекменёва

Вспомнив, как подействовала на меня ещё одна его ласка, я наклонилась, легла на него – грудь к груди, ох, до чего же приятно, – и всосала в рот мочку его уха. Гейб вздрогнул и тихонько застонал. Ага! Я ещё какое-то время пососала и пооблизывала его ухо, а потом переключилась на лицо. Прошлась лёгкими поцелуями по точёной скуле, носу, бровям. Поцеловала оба века, спустилась ниже. Легонько куснула за подбородок, ямочка на котором всегда меня завораживала, и, наконец, коснулась губами его губ. До этого всегда именно Гейб первым начинал целовать меня, а я подхватывала. Впервые инициатива была в моих руках.

Я обвела контур его губ языком, слегка прикусила полную нижнюю губу, пососала её – ммм, вкусно! Потом, поводив языком по сомкнутым губам, заставила их слегка приоткрыться. Обрадовавшись достижению, я запустила язык ему в рот, и в то же мгновение была крепко схвачена руками Гейба, опрокинута на спину, а его рот, со стоном, буквально атаковал мои губы.

– Прости, Миранда, но я больше не могу, – бормотал он между поцелуями. Его руки, казалось, были везде, лаская меня, где только можно, поцелуи вновь уносили куда-то в другую реальность.

Я чувствовала, что он уже расположился между моих раскинутых ног, что уже касается меня там. На этот раз всё было иначе – я уже не боялась, я хотела этого, поскольку знала, какое наслаждение меня ждёт.

Но в это мгновение Гейб снова застыл.

– Нет! – пробормотал он, и я едва не взвыла от разочарования, не понимая, почему он остановился, но он продолжил. – Не так!

И, удерживая меня, перевернулся вместе со мной. Теперь он снова лежал на спине, а я распласталась на нем.

– В этот раз ты главная, – пояснил он свои действия и, взяв меня за талию, стал аккуратно опускать прямо на свой член.

– Возьми меня, моя девочка, – бормотал он. – Я весь твой.

В этот раз у меня вовсе не возникло чувство чего-то инородного. Наоборот – я с восторгом приняла в себя уже знакомую мне часть Гейба, способную доставить мне неземное удовольствие. Я немного приподнялась и снова опустилась вниз, поражаясь, насколько отличаются ощущения, когда я сама управляю процессом. Поняв систему, я стала двигаться, задавая скорость и ритм.

Отдельное удовольствие я дополнительно получала от рук Гейба, которые, оставшись не при деле, были заняты тем, что ласкали меня везде, где только могли дотянуться.

Через некоторое, вообще-то не особо долгое время, я довела себя до такого состояния, что просто взорвалась от нахлынувшей волны удовольствия, и с воплем рухнула на Гейба. Ухватив меня за бёдра, он несколько раз с силой толкнулся в меня, после чего, с громким рыком последовал за мной.

Какое-то время мы приходили в себя, а потом Гейб вдруг поднялся с кровати, удерживая меня так, что я оказалась висящей на нём, и вместе со мной отправился в ванную. Мы приняли душ вместе, причём я уже совершенно не стеснялась, когда он намыливал меня всю, с ног до головы, более того – я сама ответила ему той же монетой. Правда, чтобы я могла как следует вымыть его длинные густые волосы, ему пришлось встать на колени, иначе я просто не дотягивалась, но это были такие мелочи!

Когда мы оба были отмыты аж до скрипа, я полюбопытствовала:

– Гейб, ты сказал, что во второй раз смог бы через минуту после первого. А что насчёт третьего?

И он наглядно продемонстрировал мне прямо там, под душем, что и для третьего раза большой перерыв ему совсем не нужен. В принципе – никакой не нужен.

Потом мы вернулись в спальню, и Гейб позвонил Кристиану. Тот доложил, что Томас уже очнулся от наркоза, но Джеффри дал ему снотворное, чтобы тот поспал до утра – его организму не помешает отдых, а самому Томасу не больно, когда он спит. Мы с Гейбом решили навестить мальчика утром. А пока – дом был полностью в нашем распоряжении. Поэтому мы отправились на кухню, перекусить, одевшись по минимуму. На Гейбе были спортивные шорты, на мне – его футболка. И всё.

Мы дружно приготовили лёгкий перекус, состоящий из кучи сэндвичей и пары пинтовых ведёрок ванильного мороженого. После того, как мы поели и прибрали за собой, Гейб шутливо предложил «окрестить кухонный стол», и я, с энтузиазмом, поддержала это предложение. Оказывается, жалюзи на кухне задвигаются нажатием всего лишь одной кнопки, так что уединение нам было обеспечено.

Когда, спустя какое-то время, мы сидели на кровати – я устроилась между ног Гейба, а он тщательно, по волосочку, разбирал и расчёсывал мои подсохшие волосы, я спросила.

– Гейб, а почему ты остановился… тогда.

– Когда? – не понял он.

– Ну, в первый раз. Ты вдруг замер и сказал, что испугался, что причинишь мне боль.

– Ах, тогда. Я действительно немного испугался. Я действовал весьма напористо – если честно, то я тогда слегка психанул от твоего обвинения. Вот и слетел с катушек. А в какой-то момент глянул на тебя – а ты, такая крошечная, зажмурилась, сжалась… Господи, я тогда чуть не рехнулся с перепугу. Как подумал, что сделал тебе больно, придавил…

– Мне не было больно. Совсем. Я просто… ну… приготовилась к боли. Я ждала её, вот и напряглась слегка. Но мне всё равно непонятно. Ты же знал, какая я крепкая и сильная – но испугался за меня. А как же твои человеческие жены? Я в сто, в тысячу раз сильнее человека – а ты за меня испугался. Как же ты… с ними?..

– С ними… Погоди минутку, я сейчас, – Гейб выбежал из спальни, погромыхал чем-то наверху, на чердаке, а через несколько секунд вернулся обратно и протянул мне довольно большую, с альбомный лист, старую фотографию в рамке.

Я сразу узнала на выцветшей фотографии Гейба, хотя его волосы были подстрижены и зачёсаны назад в стиле двадцатых-тридцатых годов прошлого века, и ему это совершенно не шло. Рядом с ним стояла женщина лет тридцати-сорока, с тёмно-русым каре, которое ей тоже не шло. Или это просто мне, на мой современный взгляд, так казалось? Женщина держала на руках девочку лет трёх, мальчик чуть помладше сидел на руке Гейба. Перед ними сидели ещё два мальчика: один, примерно такого же возраста, что и Томас, на стуле, а второй, возраста Вэнди – на деревянной лошадке на колёсиках. Все три мальчика были в матросских костюмчиках, на девочке – широкое платьице и небольшой бант на макушке. И все, включая малышей, смотрели в объектив серьёзно, без тени улыбки.

– Это моя последняя жена, Ребекка, – объяснил Гейб. – У неё на руках Алана, у меня – Тобиас, мой брат, он идёт перед Кристианом. Старший из мальчиков – наш брат Джонатан, а на лошадке – Себастьян. Других детей в Долине тогда не было, и он постоянно играл у нас. Поэтому, когда мы поехали в Грейт-Фолс, чтобы сделать семейную фотографию, то и его взяли с собой.

– Какие милые ребятишки, даже несмотря на странную одежду и нахмуренные рожицы. А вот тебе эта причёска вообще не идёт! Да и костюм – тоже. Он совершенно скрывает твою великолепную фигуру. Ты из-за этого даже кажешься ниже ростом.

– Из-за этого ли? Приглядись внимательнее, Миранда, тебе ничего тут в глаза не бросилось? Точнее – никто?