Смерть на кончике хвоста - Виктория Платова

Наталья не выдержала и прыснула:

— Это несложно, честное слово. Слушайте, а если явсе-таки останусь — вы опять положите меня в ванной?

— Нет, — тоном оскорбленной невинности произнесВоронов. — У меня есть раскладушка. Вы можете спать на кухне.

— Очень любезно с вашей стороны.

— Это не моя прихоть. Я просто ненавижу, когда кто-тозанимает мое пространство, когда я работаю.

— Все понятно. Вы просто его метите. По периметру. Каккакой-нибудь скунс или мартовский кот.

— Считайте, что так, — великодушно согласилсяВоронов. — Ну что? Принимаете мое предложение?

Наталья наконец-то вошла в квартиру, по-хозяйски закрыла замкии задвинула все засовы и только потом сказала Воронову:

— Идет.

Весь остаток ночи Наталья подбирала писателю экипировку. Этооказалось довольно хлопотным делом: дом затворника-мизантропа Воронова большепоходил на лавку старьевщика, чем на жилище преуспевающего писателя. Визъеденном жуком-короедом шкафу хранилось несколько пар брюк без змеек инесколько пар рубашек без пуговиц: престарелый и давно вышедший из моды лавсанлип к пальцам и покалывал накопившимся в нем за годы электричеством; ленпожелтел, а индийский шелк (времен «Хинди-Руси, бхай, бхай!») расползался подруками. Два имеющихся в наличии пиджака были побиты молью. А самой приличнойвещью из всего вороновского гардероба оказалась кепка, невесть как заброшеннаяв этот старый питерский дом ветром китайской культурной революции.

От запаха всего этого великолепия у Натальи чесалось в носуи слезились глаза. Чтобы хоть как-то избавиться от таких незабываемыхгалантерейных впечатлений, она отправилась в ванную и долго мыла лицо и рукидетским мылом. Единственным мылом, которое не вызывало раздражения капризнойвороновской кожи.

— Вы меня убиваете, Владимир Владимирович, —сказала Наталья, выйдя из ванной. — Вы же знаменитый писатель.Преуспевающий человек. И далеко не бедный. Неужели нельзя купить себечто-нибудь приличное?

— Что значит — приличное? — тотчас же взвилсяВоронов. — Разве я выгляжу неприлично?

— В таком прикиде можно только бутылки собирать. Илираспространять газету «На дне». У вас хорошо бы получилось.

— Не ваше дело, — окрысился Воронов.

— Но вы же сами меня попросили. Это был неопровержимыйаргумент, и Воронов сдался.

— Вы не подумайте, Наталья. Вещи я покупаю. Вот двагода назад жилетку прикупил. Кожаная. Моя любимая…

— Покупать-то вы покупаете. И носите до тех пор, покаони не истлеют. Прямо на вас. Дайте-ка мне телефон вашего литагента.

— Но ведь сейчас три часа ночи…

— Сколько вы ему отстегиваете от ваших гонораров?

— Тридцать процентов…

— Тогда время не имеет значения. Диктуйте номер.

К удивлению Натальи, Марголис оказался дома: очевидно, всеночные клубы были опечатаны, все бары закрыты до особого распоряженияреввоенсовета, все фишки в казино унес тайфун «Энтони», а все карточные столысмыло наводнением….

— Здравствуйте, Семен Борисович, — Наталья сразуже взяла быка за рога. — Это говорит соседка Воронова. Наталья.

— Наталья? Я не знаю…

Наталья не дала ему договорить — какая разница: Наталья,Дарья или Софья, ведь Воронову безразлично любое женское имя.

— Ну, неважно. Вы должны немедленно приехать… — Онавспомнила пижонский вид Марголиса, его стильную рубаху и модные брюки. Вот комуможно поручить подбор одежды!

— Что-нибудь случилось? — не на шутку взволновалсяМарголис. — У него приступ? Астма? Грудная жаба?

— Да нет. Бог миловал. Пока. Приезжайте и привезитеодежду для Владимира Владимировича.

— Какую одежду?

— Новую. Завтра у Владимира Владимировича важнаявстреча, и он должен отлично выглядеть.

— Встреча? — переполошился Марголис. — Какаявстреча? И почему я не поставлен в известность? И кто вы такая? Запомните,дорогуша, всеми встречами в корпорации под торговой маркой «Владимир Воронов»ведаю я.

— Не визжите, Семен Борисович, — с неожиданнойзлостью в голосе сказала Наталья. — Это частная встреча. По частномуповоду. И она очень для него важна. Так что попрошу вас прибыть ссоответствующей одеждой. Рубашка, галстук, костюм и туфли. И приличное пальто.И, пожалуй, кашне…

Наталья задумалась: для шестнадцатилетней девочки эточересчур официально. Разговора не получится, она не будет знать, куда детьруки, страшно переживать по поводу прыщика на лбу и теребить салфетку влажнымиладонями.

— И вот что еще, Семен Борисович. Вариант одежды номердва. Какие-нибудь демократичные штаны или джинсы на ваше усмотрение. Рубаху —тоже можно джинсовую. И пуловер.

— А свитер не подойдет? — осадил зарвавшуюся«соседку» Марголис. — Или водолазное снаряжение? Или тиара папы римского?

— Можно и свитер, — отрезала Наталья. —Только никакого турецкого ширпотреба. Возьмите приличный, исландский.

— И где же я его возьму в три часа ночи? — задалвполне разумный вопрос Марголис. — И все остальное тоже?

— Ну, поищите, Семен Борисович. Проявите смекалку. Естьже у нас круглосуточные дорогие магазины. Есть «Дьюти фри» в конце концов… Выуже умница, — подсластила пилюлю Наталья.

— Ну, хорошо, — сдался наконец Марголис. —Попробую что-нибудь сделать. А что, это не может потерпеть до утра?

— Судя по всему — нет.

Наталья положила трубку и повернулась к Воронову, взиравшемуна нее с немым изумлением.

— Теперь вы… — начала было она, но Воронов не дал ейдоговорить.

— Я думал, что вы фурия, Наталья, — медленнопроизнес он. — Но я ошибся. Вы не фурия. Вы — гарпия.

— Приберегите комплименты для племянницы следователя.Они вам еще пригодятся. — Наталья почувствовала вдруг острый приступотчаянно-веселого вдохновения. — Теперь займемся вами. Для началапострижем. С такими волосами вы распугаете весь лук в салате. Кто вас стрижет?

Воронов взъерошил лохматый затылок и с недоумением в голосепроизнес:

— Сам. Кромсаю ножницами лишнее, чтобы не мешало…

— Это видно. Давайте ваши ножницы и простыню. Будемделать из вас человека… Уважаемого писателя, способного понравиться нашейЛолите…

В своей жизни Наталья стригла только одного клиента. Затоклиент был благодатным и безответным — карликовая пуделиха Нинон Альмочка,которая приказала долго жить два года назад. Альмочка умерла от разросшейся впасти раковой опухоли. Но безутешная Нинон еще долго грешила на то, чтопричиной смерти являлись частые и непрофессиональные стрижки Натальи, несумевшей освоить даже элементарный тримминг.