Виринея, ты вернулась? - Александра Миронова

Борис сделал еще несколько медленных движений в направлении Сашки. Мужчина старался двигаться так, чтобы правая рука и ноги оставались на твердой земле, а левой он надеялся дотянуться до пацана.

В тот момент, когда Сашка погрузился в топь до самого носа, Борису удалось схватить парня за ворот рубашки и рвануть к себе. Теперь самое главное было – не останавливаться и вытащить пацана одним движением.

Вера смотрела на Бориса и не могла поверить своим глазам. Человек, который по всем законам жанра должен был пристрелить ее на месте еще несколько минут тому назад, рисковал собственной жизнью, чтобы вытащить из болота незнакомого мальчика. Воистину, дар давал ей возможность видеть многое, но только не людей.

Борис почувствовал, как силы покидают его, он остановился буквально на секунду, чтобы перевести дух, и тут же заскользил вслед за пацаном. Тот окончательно ушел под воду, а Борис съехал в топь рукой и частью корпуса. Смертельное движение остановили сильные руки, вцепившиеся в него и одним рывком вытащившие из болота вместе с пацаном. Анатолий. За ним маячил Владимир.

Сашка был без сознания. Владимир поднял глаза на Веру, молча стоявшую по ту сторону топи и даже не пытающуюся вытереть слезы.

Анатолий принялся делать пацану искусственное дыхание, но тот, видимо, успел наглотаться болотной жижи и не подавал никаких признаков жизни.

Борис тяжело дышал: денек выдался не из легких.

– Вы же можете спасти его? – в наступившей тишине обратился Владимир к Вере.

Борис поднял глаза и с удивлением посмотрел на мужика, истекающего кровью.

– Нет, – тихо ответила Вера, но слово раздалось как разряд грома. – Это он тогда должен был оказаться в сарае вместо вас. От судьбы не убежишь.

– Что здесь происходит? Какие сараи? Сегодня никто не умрет! Бегите спасайте свою дочь, – жестко распорядился Борис.

– У меня нет автогена, – снова залилась смехом Вера.

Сильный порыв ветра раздвинул кроны старых деревьев, щедро кидая на всех участников драмы солнечные пятна. Борис смотрел на лицо Виринеи, омытое солнцем и слезами, на ее дикую улыбку, и вдруг совершенно четко осознал, что именно так и выглядит его Галатея.

Единственным, сохранившим присутствие духа в происходящем сумасшедшем доме, был Анатолий. Именно он вызывал «Скорую» и МЧС. На то, чтобы доставить Сашку и Олю в больницу, ушло больше часа. Сашка прерывисто дышал, не приходя в себя, Олю била истерика – озноб, высокая температура, тело изгибалось дугой, словно при эпилептических судорогах.

Вера крепко обнимала дочь и что-то шептала на ухо всю дорогу до больницы. Оля повторяла как заведенная:

– Спаси его, мама, спаси.

На что Вера лишь качала головой и сквозь слезы шептала:

– Я не могу.

У нее оставался лишь один человек, которым она могла бы пожертвовать. Но этой потери она бы уже не пережила.

В больнице Сашку отправили в реанимацию, а Олю уложили в палату, вколов ей мощную дозу успокоительного. Спустя пятнадцать минут в больничном коридоре появилась Дарьяна, она сделала несколько шагов по направлению к сестре и попыталась с ней объясниться, но Вера закатила ей такую оплеуху, что Даше оставалось лишь замолчать.

Она поинтересовалась у врача судьбой мужа и сына. Услышав, что одному накладывают швы, а второй лежит в реанимации и медики не дают никаких прогнозов, Даша опустилась на пол посреди коридора и завыла, как волчица, на чьих глазах только что убили всех ее детенышей.

– Кто это? – спросил Борис у Виринеи.

– Моя сестра.

– Ты к ней не подойдешь?

– Нет.

Оба продолжали сидеть, безучастно глядя на то, как санитары с трудом подняли Дашу и увели ее в манипуляционную. Вера казалась странно спокойной. Но все изменилось, когда в дверях показался высокий мужчина с коротким ежиком волос и странными светлыми глазами. На какой-то момент Борису показалось, что он слепой, но, когда мужчина подошел ближе, стало понятно, что это лишь дефект радужки.

Атмосфера в узком коридоре районной больницы, выкрашенном в казенный зеленый цвет, сгустилась, потемнело, как перед грозой. Еще немного, и засверкают молнии. Борис внимательно посмотрел на незнакомца и на Веру. Без слов было понятно, что с этим проклятым местом Веру связывает намного больше, чем он мог себе представить.

– Я звонила, – глухо сказала она, не поднимая глаз на Алика.

– Таня в реанимации. Она пыталась повеситься.

Борис заметил, как по бледной, перепачканной болотной жижей щеке Веры снова сползла слеза. Обычно стоило кому-то заплакать, как у него сразу же краснели глаза, нос и щеки, а у Виринеи даже выражение лица не изменилось.

– Что случилось в лесу? – спросил Алик.

Вера не ответила. Вместо нее ответил Борис:

– Ее муж и сестра похитили ее дочь. С целью получения материальной выгоды.

– Я отправлю за ними парней. – Алик не сводил глаз с лица Веры, а та не пыталась унять слезы.

– Даша в больнице, – прошептала она, – где Глеб, я не знаю.

– Найдем.

Алик кинул взгляд на Бориса, красноречиво намекая, что тот им мешает. Борис поднялся и, пошатываясь, направился к выходу. Пожалуй, впервые за долгое время он действительно проиграл. Вера никуда отсюда не уедет. В таких материях даже угрозы пристрелить не помогут.

Виринея, закрыв глаза, думала о том, какой страшной ценой ей дается эта любовь.

– Виринея, я…

– Иди к ней, Алик, – наконец-то решилась она. – Я все понимаю. Дважды в одну реку никто не входит. Иди.

Алик на мгновение заколебался, словно собираясь что-то ей сказать, но затем развернулся и двинулся к выходу.

Виринея смотрела ему вслед, стараясь запомнить мельчайшие подробности. Затем подошла к палате, где лежала дочь, и открыла дверь.

Оля не спала. Лежала, безучастно глядя в потолок. Вера присела на ее кровать.

– Сашка? – одними губами прошептала Оля.

– Я не могу ему помочь, ничем.

– Но…

– Ты можешь.

Оля приподнялась на локте и с удивлением посмотрела на мать.

– Каждый раз, когда я спасаю жизни, я плачу за это жизнью кого-то из близких. За маленькую Верочку умер Буран, за то, что я помогла Сашкиному отцу, твой получил инфаркт. У меня больше никого не осталось, кем бы я могла пожертвовать. Поэтому у меня ничего не выйдет.

– А я?

– А ты сильнее меня. И пока что ты любишь только одного человека, которого тебе и надо спасти.

Вера заметила, как Оля залилась румянцем.

– У тебя все получится. Но учти, рано или поздно смерть все равно возьмет свое. Она уже приходила за ним дважды.