Час ворона - Михаил Зайцев

– Чего тут уметь-то? – искренне удивился Виктор. – Да и Сашка меня кое-каким приемчикам обучал, а уж с ножом-то...

– Ну-ка, встань, соколик, – ласково перебил Петрович.

Виктор послушно поднялся. Петрович пошарил взглядом по столу, не спеша взял в руку чайную ложечку, сжал ее в кулаке.

– Предположим, у меня в руке ножик, – сказал Петрович. – Покажи, как будешь защищаться.

Петрович сделал угрожающий жест, и Виктор послушно попытался перехватить «вооруженный» кулак. Но не тут-то было! Рука с чайной ложечкой легко обошла хватающие воздух ладони юноши, описала сложную траекторию и замерла возле Викторова горла.

– Но я ведь тоже буду с ножом! – смутился своей неудачи Виктор.

– Тогда ты тоже возьми со стола ложку и давай показывай, как будешь нападать.

Виктор взял ложку, размахнулся и ударил сверху вниз, метя в плечо Петровичу. Ветеран изящно развернулся на носках, ложечка прошла мимо него и звонко стукнулась о столешницу.

– Покуда ты так вот руками машешь, хлопчик, тебя зарезать – раз плюнуть. Ну-ка давай пойдем в комнату...

Виктор совсем не удивился тому, что Петрович умеет обращаться с холодным оружием. Позапрошлой ночью старик рассказал молодому человеку, как в легендарном сорок первом, задолго до достижения призывного возраста, пошел служить в армию, как прошел подготовку в спецшколе ГРУ и шлялся по немецким тылам под видом сироты-беспризорника, собирал информацию. Во время войны Великой Отечественной (не в пример нынешним войнам) у мальчишки-разведчика проявились разнообразные таланты. Какие конкретно, Петрович Виктору не рассказал. Так и сказал: «разнообразные таланты», не уточняя. Еще сказал, что благодаря своим талантам был послан после Победы на стажировку в дружественный тогда Китай. В чем заключалась «стажировка», Петрович не уточнил, однако оговорился, дескать, по окончании стажировки «много работал за рубежом», а потом «вел в родной спецшколе в Кунцеве ускоренный курс». Преподавал вплоть до 91-го года. Сейчас на пенсии. Тысяча триста рублей ноль-ноль копеек. Не богато, но жить можно. Много ли нужно одинокому старику?

– Бывают такие случаи, Витя, когда обычному человеку срочно необходимо привить некоторые специфические навыки. Я знаю методики, с помощью которых почти из любого человека можно сделать отличного бойца за малый отрезок времени. Могу и тебя быстро научить пользоваться холодным оружием. Хочешь?

– Конечно, хочу, Виктор Петрович!

– Но только учти, сынок, – о том, что я тебя учу, никому ни слова! Даже твоей разлюбезной Марине! Я подписку давал, понимаешь?

– Понимаю! Конечно, понимаю! Спасибо вам, Виктор Петрович!

– Рано благодаришь, Витя, спешишь... Возьми-ка, дружок, в правую руку вон ту линейку, вон ту, что на письменном столе лежит. Будем считать, будто бы это и не линейка вовсе, а ножик. Хорошо? Нет, не так возьми. Нож следует держать в кулаке лезвием вниз. Вот теперь правильно. Поехали дальше. Ножик у тебя в правой руке, и вес тела ты полностью переносишь на правую ногу. Вот так, молодец. Левую ногу выдвинь вперед, носком чуть касаешься пола, отлично! Теперь руки. Вооруженная рука возле груди, свободная выставлена вперед. Еще, еще! Не бойся, вытяни ее. Левая рука – блокирующая. Существуют три типа блоков: блок-сбив, блок-подставка и блок-удар. Поскольку твой противник тоже будет вооружен, используй только блок-сбив. Понял?

– Кажется, понял. Можно попробовать?

– Сейчас попробуешь. А ну-ка, Витя, посмотри мне в глаза. В глаза! Прямо на меня смотри!!! Зрачки в зрачки!!! Вот так, хорошо...

Под пристальным взглядом старика глаза у Виктора остекленели. Он застыл в боевой стойке, словно был высечен из камня. Полная, абсолютная неподвижность.

Петрович несколько раз провел рукой у самого лица молодого человека. Никакой реакции. Пожилой наставник и сам несколько изменился. Черты лица стали более суровыми, голос грубым, движения скупыми и совершенными.

– Работаем, Витя. Слушай мои команды и повторяй мои движения. Начали!

Петрович отдавал короткие, четко сформулированные приказы, Виктор беспрекословно подчинялся. Через полчаса занятий парнишка научился мгновенно перемещаться короткими, мелкими шажками. Еще через час вооруженная деревянной линейкой рука мгновенно атаковала мелькающую перед юношей ладонь наставника. А еще через два часа Петрович, вооружившись двумя настоящими ножами, пытался попасть остро заточенными кончиками лезвий в грудь Виктору, а тот спокойно защищался от смертоносной стали расслабленной ладонью свободной руки, будто отмахивался от надоедливых комаров.

3. Арчи выписывался из больницы за день до заветной субботы, когда должны были состояться пресловутые «игры в перышки».

Рады были все. Приехавшие за Арчи Гиббон и Марина, несчастные больные, которым «посчастливилось» лежать с Арчи в одной палате целую неделю, светились счастьем нянечки и санитарки, замаявшиеся выносить каждое утро очередную опустошенную Арчи бутылку коньяку и подтирать блевотину возле его кровати. И, конечно же, радовались врачи, затерроризированные «крутым» больным – так, промежду прочим, из принципа, «чтобы службу знали».

Никогда в жизни, нигде в этом суматошном мире Арчи не было так хорошо, как в больнице. Впервые он сумел по-настоящему «закачать мазу», и, само собой разумеется, в этом эпохально-радостном для Арчи начинании огромную, можно даже сказать «судьбоносную», роль сыграл визит в скромное областное лечебное заведение САМОГО Яшки.

Авторитет прибыл в пригородную больничку, сопровождаемый доброй дюжиной дородных телохранителей. Яшка пожелал лично оговорить с Арчи участие Виктора в боях.

После того как были решены финансовые проблемы и обе стороны сошлись на нехитрой формуле, безапелляционно предложенной Яшкой, дескать, «если все хоккей – получишь башли, подставишь – башку оторву», авторитет изъявил желание лицезреть будущего гладиатора.

– Покедова, больные! – хихикнул Арчи, выходя из палаты.

Ответа не последовало.

Живописная троица – волосатый, перекачанный дебил Гиббон, голливудская красавица Маринка и плюгавенький мужичонка Арчи – гордо вышла на больничное крылечко и направилась к поджидавшей их потрепанной Гиббоновой «бээмвэхе».

– Гиббон, рули ко мне на хату! Я по Марише соскучился, аж в яйцах свербит, – распорядился Арчи, усаживаясь на заднее сиденье рядышком с Мариной и по-хозяйски запуская руку ей под юбку.

– Арчи, давай завтра, – попросила Марина, уронив голову на плечо любимого и раздвигая ноги. – Мне еще сегодня Витю всю ночь ублажать перед завтрашними играми. Его зарежут, и тогда мы с тобой...

– Нет! До завтрава не дотерплю. Или ты хочешь, чтоб я к Нинке на Лиговку закатился, а?

– Ну уж хрен! Ненавижу эту Нинку-прошмандовку! И чего ты в ней нашел?

– Хе! Ревнуешь, лярва! Значит, любишь. Гиббон, рули ко мне на хату!..

...Домой Марина вернулась позже обычного. Виктора еще не было. Наверное, пропадает у неведомого Петровича. Что-то он болтал про нечаянно обнаруженного в Питере старичка-землячка. Врал, сразу поняла Маринка, но в голову не брала.