Мифы Ктулху. Хаггопиана и другие рассказы - Брайан Ламли

Он попросил меня, если получится, раздобыть еще один экземпляр того же вида.

* * *

Однако это еще не конец истории. Все, о чем я рассказал, случилось прошлым летом. Сейчас снова весна. Птицы так и не вернулись в мой сад, и, хотя каждую ночь я ложусь в постель, предварительно заперев дверь, спать не могу.

Я подумал, что, избавившись от остатков своей коллекции, смогу стереть воспоминания о том, что когда-то росло в моем саду. Я ошибался.

Я раздарил раковины с островов Полинезии и вдребезги разбил череп, который выкопал из земли в том месте, где когда-то возвышались римские развалины. Ничего не изменилось. Позволил погибнуть своим Венериным мухоловкам, лишив их необходимого питания. Это тоже ничуть не помогло! Мои «дьявольские барабаны» и «посмертные маски» из Африки сейчас покоятся под стеклом в витрине музея Уорби вместе с жертвенным платьем из Ми-Афоса. Коллекция из десяти кошмарных картин Пикмана, Чандлера Дэвиса и Кларка Эштона Смита ныне принадлежит алчному американскому коллекционеру. Ему же я продал полное собрание сочинений По. Я расплавил свой исландский метеорит и навсегда расстался с покрытой ужасными письменами статуэткой из Индии. Серебряные фрагменты неизвестного кристалла мертвого Г’харна в неудобоваримом состоянии покоятся в своем ящике, и я продал на аукционе все книги о безумном прошлом Земли.

Да, хотя я больше не имею оснований кичиться тем, что располагаю лучшей после Британского музея коллекцией всяких мерзких и жутких диковин, я по-прежнему не могу спать. Существует нечто – страх, мешающий уснуть, заставляющий меня в последнее время приковывать себя к постели, когда я ложусь.

Видите ли, мне совершенно ясно – заверения доктора, что «все это существует лишь в моем сознании», ошибочны. Я знаю, что если когда-нибудь снова проснусь в своем саду, это будет означать неизлечимое безумие… или что-нибудь похуже!

Что касается места, где весенняя трава сохнет и желтеет, оно продолжает слабо светиться по ночам. Всего неделю назад я надумал полностью удалить почву с этого участка, но, ткнув лопату в землю, увидел что-то извивающееся, черное, похожее на перерубленный корень, быстро ушедшее под землю и исчезнувшее из вида! Возможно, это всего лишь мое воображение, но также я заметил, что глухой ночью половицы в моей комнате иногда поскрипывают; и, кроме того, есть еще кое-что.

У меня снова началась чудовищная головная боль.

В марте 1969 года я написал первый рассказ о Мире Снов, после ГФЛ, конечно. Позже «Дилет-Лин» войдет в роман о Титусе Кроу и де Мариньи «Часы мечтаний» в качестве самостоятельной главы, но на время его создания это была моя первая попытка написать что-то в этом роде. Как таковой, он никак не связан с более поздними произведениями сновидческого цикла, в которых фигурируют герой Дэвид («Hero of Dreams» – «Герой сновидений») и его друг, искатель приключений Элдин («The Wanderer» – «Странник»), которые будут написаны лишь в конце 70-х – начале 80-х. Как бы то ни было, прочтя этот рассказ в моем сборнике издательства «Аркхэм» «Вызывающий Черного», Л. Спрэг де Камп выделил его как особенно понравившийся ему и обратился ко мне с просьбой, может ли он включить его в подготавливаемый им сборник фэнтези. Ну, этого так и не произошло, но в любом случае было очень приятно узнать, что такой прекрасный автор получил удовольствие от моего рассказа, как, надеюсь, получите его и вы.

I

Всего трижды я побывал в городе Дилет-Лине с его базальтовыми башнями и мириадами мигающих во тьме огней; три любопытнейших визита, которые охватывают, как мне кажется, почти столетие его существования. И теперь молюсь, чтобы этот третий раз стал последним. Дело в том, что хотя Дилет-Лин существует только за вратами сна, когда я думаю о своих визитах туда и вспоминаю свои исследования в мире бодрствования и услышанные в юности рассказы о снах и их воздействии на мир бодрствования, то содрогаюсь от странного страха.

Впервые я попал туда, когда мне было под двадцать, томимый тоской по изумительным городам далекого прошлого из древних легенд и сказок, порожденной изучением таких работ, как «Арабские ночи» и «Атлантида найдена» Гелдера. И мои ожидания оправдались.

Вначале я увидел город издалека, направляясь к нему вдоль реки Скай с караваном торговцев, и при виде высоких черных башен на крепостном валу почувствовал его странное очарование. Позже, охваченный благоговением и удивлением, я оставил своих попутчиков и в одиночку бродил по древним улицам и переулкам Дилет-Лина, заходил в таверны на пристани, болтал с моряками со всех уголков Земли и с немногими из более далеких мест. Я никогда не задумывался над своей способностью говорить на множестве языков, поскольку часто во сне все проще. Не удивлялся я и той легкости, с которой вписывался в чужую, хотя и удивительно дружественную обстановку. В конце концов, я был одет в стиле мира сна и не выделялся среди окружающих людей. Правда, ростом я был немного выше среднего, но в целом обитатели Дилет-Лина мало чем отличались от жителей любого города мира бодрствования, и vice versa[30].

Однако попадались в этом городе другие, необычные торговцы с дальних берегов Южного моря, чей облик и запах наполняли меня таким отвращением, что я даже не мог находиться там, где они задерживались надолго. Я расспрашивал трактирщиков об этих торговцах и их происхождении. Мне было сказано, что я не первый из мира бодрствования, кто инстинктивно чувствует в этих торговцах что-то, наводящее на мысль о тайном зле и недостойных деяниях. Много лет назад другой человек предостерегал жителей Дилет-Лина, что эти торговцы злодеи, недостойные доверия, поскольку их единственное желание – распространять ужас и зло по всем странам мира снов. Некоторые трактирщики даже помнили имя этого путешественника по снам: Рандольф Картер, так он себя называл, известный как личный друг великого лорда парящих в небе сераниан и короля Куранеса из розового хрустального Дворца Семидесяти Наслаждений, когда-то тоже путешественника по миру снов выдающейся репутации. Услышав имя Картера, я угомонился, поскольку такой дилетант хождения по снам, как я, не смеет даже ходить в тени такого, как он. Еще бы! По слухам, Картер побывал и в Кадате, что в Холодной Пустоши, где встретился лицом к лицу с Ньярлетотепом по прозвищу Ползучий Хаос, и более того, вернулся оттуда целым и невредимым! Многие ли могут этим похвастаться?

Тем не менее, несмотря на все свое отвращение к этим торговцам, однажды утром я забрался на самый верх таверны в Потан-Лите, расположился в баре с окнами, выходящими на залив Варвес, и стал поджидать галеру, которая, по слухам, должна была прибыть в город с грузом рубинов неизвестно откуда. Просто хотел удостовериться, что именно они вызывают у меня отвращение, и лучшим способом сделать это, так мне казалось, было приглядеться к ним с безопасного расстояния, с такого места, где сам я мог остаться незамеченным. Не хотелось привлекать к себе внимание этих странно пугающих людей неизвестного происхождения. Таверна в Потан-Лите с ее девяноста девятью ступеньками прекрасно подходила для этого. Я видел всю раскинувшуюся внизу в утреннем свете пристань, где сушились сети рыбаков и откуда к моему окну поднимались запахи мокрых веревок и океана. Маленькое судно мягко покачивалось на якоре со спущенными парусами и откинутыми люками, чтобы солнце просушило сырые трюмы; оно принадлежало торговцам тэгом, этим остро пахнущим, вызывающим сон внутри сна, возбуждающим наркотиком с экзотического Востока. И, главное, сверху я должен был увидеть на горизонте паруса черной галеры, которую так неусыпно ждал. Другие торговцы этой расы уже находились в городе, но как можно близко подобраться к ним, не привлекая нежелательного внимания? Мой план был лучше, никаких сомнений, хотя я и не знал, что именно стремлюсь увидеть – и почему.