Всплеск внезапной магии - Диана Уинн Джонс

Слитые воедино в заморочной бестелесной близости сепийного пространства, Джо-Морин посмотрели вверх и закричали. На них катился сплетенный в яростной схватке клубок блестящих черных ног, из которого то и дело что-то высовывалось или вылетало что-то оторванное. Завитки сепии наполнились бессмысленными воплями. Он-она дернулись в сторону, перекосились, потом сумели откачнуться назад. Вопящий клубок прокатился мимо и исчез где-то внизу, чудом их не задев, лишь обдав раскаленным, едким, красным, мучительно отливавшим солью.

— Кровь! — закричала Морин. — Настоящая!

— Хочу выбраться, — был ответ Джо. — Погнали вверх?

— Да пожалуйста, — отозвалась Морин. — Я на что угодно готова.

Он сказал:

— Еще бы. Ты отдаешь себе отчет, что теперь мы навек повязаны?

Она понимала, что так и есть. Кошмарное слияние означало, что она знала, что он знает о ней мириады мелких гнусностей, например, как она выпихнула беднягу Флэн Берке в ракете куда подальше только потому, что Флэн была ее соперницей в труппе. А она знала то же самое о нем. Скажем, что́ он устроил этому брату Уилфриду в Арте. Может, и поделом Уилфриду, но все-таки это была подлость, самая настоящая подлость. Все это и тысячи других обстоятельств, о которых они теперь знали, связывало их так тесно, что освободить их могло разве что убийство, но даже об убийстве не могло быть и речи, поскольку каждый знал все мысли другого.

— Что поделаешь, я согласна, — сказала она.

— И я, — сказал Джо. — Ну, тогда вверх. По-моему, это так делается. Но получится не сразу.

В конце концов у них возникло чувство, что они поднимаются. Совсем в другом месте, в накрепко запертой квартире, два их обмякших тела на диване зашевелились.

Глэдис плакала.

— Все со мной нормально, — врала она всем подряд. — Я знала, что у Джимбо есть враг. Я думала, он от него скрывается, но теперь вижу, что он просто дожидался случая попасть сюда. Но он был мне добрым другом… Боже милостивый, деточка, ты что, первый раз в жизни ребенка одеваешь? Дай тетушке Глэдис. Клади его сюда, на стол. Давай его одежду. Другого ничего нет? Господи, грязнющая-то какая!

Она резкими движениями затолкала Маркуса обратно в пижаму, а остальные кентавры тем временем проскакали сквозь деревья и с криками промчались галопом по лужайке, опрокинув по пути треножники. Глэдис обернулась. Ей уже не обязательно было прятать лицо.

— Если никто ничего не сделает, я…

За это время царь — мирно, спокойно и непонятно как — окружил стол пузырем безмятежности. В пузыре собрались его маги. Царь обвел взглядом усталую компанию, собравшуюся вокруг стола. Фоном этой картине служила темная масса несущихся во весь опор и готовых сокрушить все на своем пути кентавров. За кентаврами гонялся зигзагом рыжеволосый юноша в резиновых сапогах — видимо, хотел их урезонить. Тод сидел на столе, обеими руками обняв Джоша.

— А я вот не считаю, что мы нарушили закон! — свирепо выпалил Джош.

— Вовсе нет, — согласился царь. — Уже прошел год с начала вашей службы. К тому же все изменилось, в том числе и в Арте. — Он приветливо кивнул той девушке, у которой не получилось одеть Маркуса. — Благодарю вас, госпожа Аликия. Мне думается, вам лучше вернуться с нами в Ладлин. Вероятно, вас уже раскрыли. — Круглые очки нацелились на Фило, который прислонился к концу стола в лохмотьях, оставшихся от зеленого хлопчатобумажного платьица. — Я так понимаю, вы помогли этому юному гвальдийцу?

Аликия хихикнула:

— Ну не то чтобы очень. В жизни не видела, чтобы кто-то так ловко наводил иллюзии. Мне оставалось только внушить ему эту мысль — вот, собственно, и все, ваше величество.

Фило улыбнулся — мягко, но устало:

— Я даже, можно сказать, повеселился, когда искал себя самого по всему особняку, но, сир, признаться, я и в самом деле испугался до полусмерти. Наверное, только Зилла дога… Ой!

Все посмотрели на Зиллу и Герреля — те сидели на краю стола и глядели друг на друга — и поняли, что сейчас для этих двоих не существует никого больше.

— Минус две отличные девчонки, — сокрушенно прошептал Тод Джошу.

Царь посмотрел на Пауля:

— Святой остров?

Пауль кивнул — но так, что это сошло бы за поклон.

Глэдис к этому времени уже застегнула все кнопки на пижаме.

— Ну вот. Грязно, зато тепленько. Ваш-величество, был еще один вопрос — мы должны были помешать его мамочке…

— Поздно, — ответил царь.

Глэдис бросила пронзительный взгляд на Герреля. Шутовской наряд облегал теперь нормального человека, смутно напоминавшего Марка.

— А, вижу-вижу. И что теперь?

— На самом деле все стало значительно лучше, — сказал царь. — Думаю, у Зиллы хватило здравого смысла попросить кого-то поддержать равновесие. Да и это воплощенное зло, вселившееся в госпожу Марсению, поглотило неожиданно много. Я прямо почувствовал, что в тот момент, когда оно исчезло, лопнул какой-то толстый канат. От этого многое исправилось, хотя кое-что еще осталось. Зилла и ее сын, в частности. Прошу прощения, сударь. — Он настойчиво похлопал Герреля по плечу. — Да, вы. Будьте так любезны, сообщите, каковы ваши планы на будущее.

Геррель неохотно повернул голову, увидел, кто к нему обращается, и встал:

— Я представлял себе… В общем, Зилла хочет жить здесь, а я так полагаю, поместье теперь мое. Я бы хотел отколоться от Литы и присоединить владения Листанианов к Орте. Это возможно, ваше величество? Я мечтал об этом с детства.

— Неплохая мысль, — сказал царь. — Но… — Он со вздохом покачал головой, обращаясь к Глэдис, поскольку Геррель уже снова уставился на Зиллу. — Так что мы еще не вполне достигли равновесия. Я так понимаю, мадам, вы намерены вернуться?

— Естественно, — сказала Глэдис. — У меня двадцать кошек с лишним, если, конечно, доченька не сварила из них суп с котом. Никогда не знаешь, чего от нее ждать. Да, я возвращаюсь домой, как только кто-нибудь скажет, что мне там делать с глобальным потеплением. Ведь с этого все и началось, с того, какую свинью подложил моему миру Арт, и я предупреждаю вас, ваш-величество, без ответа я не уйду.

— Вот вам ответ, — сказал царь. — Заберите с собой бывшего Верховного главу Арта.

На это Глэдис воскликнула: «Здрасте! Вот не было печали!», а Верховный глава сказал: «Ваше величество, я отказываюсь».

— Вам нет смысла отказываться — ни вам, ни вам, — сказал царь. — В голове у мага Лоуренса все учение Арта, а это очень много весомых идей. Кроме того, именно он запустил у вас глобальное потепление. Будет только справедливо, если он постарается все исправить.