Небо после бури - Саба Тахир

Я смотрю на Лайю, которая стоит в тени, сжимая рукоять косы.

– Чтобы я смогла подобраться к нему и убить, – заканчивает она.

Я не упоминаю о своих намерениях поговорить с джиннами в Шер Джиннаат, убедить их вернуться к служению призракам, снова стать Ловцами Душ. Я догадываюсь, что это только усложнит ситуацию.

– Подумайте, есть ли у нас выбор? – вступает Афия. – Прийти в Маринн для того, чтобы нас там перебили? Сидеть здесь и ждать, пока не явится потусторонний смерч или Комендант? Источник наших несчастий – Князь Тьмы, и пока он жив, мы будем страдать. Поэтому давайте покончим с ним.

– Не уверен, что она сможет с ним покончить, – не унимается залдар племени Шезаад. – Отдайте эту косу тому, кто умеет с ней обращаться. Почему бы тебе, Ловец Душ, не сделать это самому?

Меня снова захлестывает ярость, я непроизвольно сжимаю кулаки, но молчу, потому что меня опережает Лайя. Она подходит к залдару, и пламя костра отражается в ее темных глазах.

– Сколько раз ты сталкивался лицом к лицу с Князем Тьмы и уходил живым, залдар?

Человек молча переминается с ноги на ногу.

– Я не раз бросала ему вызов, но он не смог уничтожить меня. Он пытался причинить мне боль. Но я не позволю ему этого. Он пытался сокрушить меня. Но я не дам себя сломить. И я не желаю выслушивать указания от человека, который боится сражения с джиннами и унижает женщину только ради того, чтобы скрыть свой собственный страх.

– Если мы перенесем неизбежное столкновение в Шер Джиннаат, – добавляю я, – тогда мы сами выберем поле боя вместо того, чтобы джинны и Керис Витурия снова сделали это за нас.

– Я хочу отомстить этим херрисада за наши города, – объявляет Афия. – За наш народ. Племя Нур пойдет за тобой, Бану аль-Маут.

Бойцы, собравшиеся у нее за спиной, поднимают сжатые кулаки и выкрикивают единственное слово:

– НУР!

– Ты наш Бану аль-Маут. – Шан, который сидит рядом с Мамой Рилой, оглядывается на воинов племени Саиф. – Но самое главное – ты наш брат. – Он берет руку Мамы. – Племя Саиф с тобой.

На этот раз Кочевники племени Саиф выкрикивают:

– САИФ!

Янс Аквиллус, командир легиона, выступает вперед.

– Меченосцы с тобой.

Роуэн Голдгэйл повторяет это обещание от имени своего народа.

Племена Насур и Рахим клянутся идти в бой, за ними – племена Адиех и Малик, даже немногочисленные воины племени Зиа, выжившие после нападения на Садх. Лидер племени Шезаад объявляет о своем решении последним, и то лишь после того, как на этом настаивают его воины и факира.

Наконец я поворачиваюсь к Лайе. Она была первой, кому я доверил свой план. Но все равно я хочу услышать ее ответ.

– Я тоже с тобой. – Скрестив руки на груди, она бросает на меня суровый взгляд. – Однако у тебя есть дурная привычка слишком многое брать на себя. Нести чужое бремя. Сражаться со всем в одиночку. Только не в этот раз, Ловец Душ. В этот раз мы будем действовать так, как я скажу.

Без Ливии дворец кажется мне пустым. Когда-то по коридорам сновали фрейлины, которых Императрица рассылала со всевозможными поручениями, да и сама она никогда не сидела у себя в комнатах и возвращалась туда лишь поздно вечером.

Сейчас женщин сменили солдаты. Они повсюду: рядовые вспомогательной службы, легионеры в темной полевой форме, Маски в кроваво-красных плащах. Выйдя на тренировочное поле, я вижу Квина Витуриуса и Отца Меттиаса. Они молча отдают мне честь. Снова похолодало, при дыхании изо рта вырываются облачка пара. Мужчины вопросительно смотрят на меня.

«Почему мы еще здесь, Кровавый Сорокопут?»

Армия Антиума хорошо оснащена, вооружена, готова к походу на юг. На реке Рей ждет сотня барж, на которых мои солдаты поплывут в Силас. А потом дальше – в Серру, в Навиум, к победе.

Разведчики уже прислали донесения: путь свободен. Отцы, члены Совета, в том числе Квин и Меттиас, недовольны моим бездействием. Наконец-то в нашем распоряжении имеется армия, достаточная, чтобы захватить территории Керис. И несмотря на то, что Комендант оставила в покоренных городах многотысячные гарнизоны, сама она покинула Империю и, по приказу Князя Тьмы, развязала в Маринне войну.

Мне следует отправить войска на юг. Я должна отобрать у врагов Империю для своего племянника. Но я не отдаю этот приказ.

Потому что не могу избавиться от подозрений.

Действия Керис всегда имеют некий скрытый смысл. Комендант не стала бы просто так бросать южные земли, зная, что я стремлюсь их захватить. Она что-то задумала.

Шагая по сырым и холодным коридорам дворца, я ищу взглядом цветное пятно среди всей этой серости. Муса всегда носит хотя бы один яркий предмет одежды. Сейчас мне нужна информация, которую может предоставить только он.

У моего уха что-то шелестит.

– Слава небесам, – говорю я. – Передай своему хозяину, чтобы прекратил шпионить за мной и пришел. Надо поговорить. – Я разворачиваюсь и направляюсь в свои комнаты. – Мне нужны его… ой! – Я вскрикиваю при виде ранки, появившейся на тыльной стороне ладони. – Ты что, меня укусила?

Маленькая дрянь жалит меня снова, но на этот раз позволяет себя увидеть. Жужжат радужные крылышки. Тельце феи отдаленно напоминает человеческое, только оно зеленое и покрыто мягким желтым пухом.

Однако мое внимание привлекает личико существа. Прежде чем крошка снова становится невидимой, я успеваю заметить ее отчаяние.

– Что происходит? – Я по привычке тянусь к оружию. – С Мусой все в порядке?

Фея мелькает у меня перед носом, и я спешу вслед за ней. Она приводит меня к нужной двери. На мой стук никто не откликается.

– Муса! – кричу я. – Ты там?

Фея, жужжа, словно оса, мечется вокруг меня, и я с проклятьями озираюсь по сторонам. Разумеется, когда мне нужны солдаты, в коридоре никого нет.

– Эй, Книжник! – снова окликаю я Мусу. – Я вхожу.

Я выхватываю из ножен клинки, отступаю на несколько шагов, потом с разбегу вышибаю ногой дверь. Я ожидаю увидеть… Не знаю, что. Опять Коменданта. Джинна.

Гостиная пуста. Войдя в спальню, я замечаю скорчившегося на кровати мужчину.

– Муса…

Я в два прыжка оказываюсь рядом. Он поворачивает ко мне голову, и я вижу красные глаза, неузнаваемое, перекошенное лицо, залитое слезами.

– Что с тобой, черт побери? Тебя отравили? Что ты ел…

Я смолкаю, заметив в его руке пергамент. Осторожно забираю свиток и читаю письмо Элейбы – несколько лаконичных фраз, в которых заключена трагедия целого народа.

«Айо пал. Адиса пала. Мы потеряли тысячи людей.