Бог не Желает - Стивен Эриксон

Тварь спит под мехами ласок в дополнение к своему собственному.

- Ладно, - согласился Кожух. - Здравое суждение. О чем я?

- Голова Твари между твоих коленей.

- Спасибо, Дай.

- Я Ори Громче.

- Да, но я глядел на Дая, когда он повторял губами твои слова. Знаешь, он так делает. Выглядит ужасно.

- Между коленей!

- Полагаю, Тварь хотела тепла. Что ж, если между моих ног заползает что-то теплое и мохнатое...

- Стоп! - закричали почти все.

Через миг Скажу-Нет громко фыркнула. - Тварь охотилась на мышей. Тут легко ошибиться.

- Я пытаюсь показать, - продолжил Фолибор, - что жизнь Вольных кажется более сбалансированной, легкой и приятной, чем жизнь типичного цивилизованного гражданина империи - или любой другой цивилизованной страны.

- Трудно квалифицировать, - буркнул Кожух. - Слишком субъективно, вот так.

- Зубы, - сказал Фолибор.

- Мне жаловаться не на что, - возвестил Ори Громче, показав всем ровную белоснежную улыбку.

- Наши правила гигиены, - указал Дай. Ори Громче неслышно повторил его слова, даже обращенные к самому себе. Оба засверкали глазами.

- Так или иначе, - продолжал Фолибор с тоном отчаяния, - в вопросе неизбежного вторжения я не могу понять их мотивов...

- Сладости!

- Людоедство!

- Ласки!

- ... и, - напирал Фолибор, - склонен считать, что Вольные вторгаются не потому, что чего-то хотят, но потому, что им приходится вторгаться. Подумайте о стадах карибу, бегущих на юг, и этих тундровых крысах. Что-то, - закончил он многозначительно, - творится на севере.

- Чреватый вывод, - пробормотал Кожух, сведя пышные брови.

- Возможно, пророческий, - добавила Скудно-Бедно. Вынула тряпку, сунула за воротник и принялась вытирать между грудей.

- Тебе точно нужно это делать при всех? - возмутился Дай. - Отвратительно.

- Что отвратительно - это пот между грудей, - возразила Скудно-Бедно. - Ни разу не видела, как ты протирал между ног. Могу только вообразить, какой там кошмар.

- Природа, - протянул Дай, - всегда находит равновесие. Зачем мешать ей в столь деликатном деле?

- Я видела лошадь, которая сбежала, едва ты на нее поглядел искоса.

- Это не та, что всюду ходит за тобой?

Дверь открылась, Фолибор обернулся к гостю. - А, пришло время поработать. Сержант Муштраф, ну разве не приятный вечер?

Муштраф скривился. - Пьян?

- Нет, никак нет.

- Не пьян? Значит, свихнулся, - кивнул Муштраф. - Ночь кишит кусачими мухами, а вам пора ползти в траве. Без ругани. Нужно всё сделать скрытно. Бенжер поможет. А теперь, - оглядел он тяжеловесов, - по местам. Уносите свои зады.

Все встали. - Вы с нами? - спросил Фолибор.

- Нет. Идите. Я встречаюсь со Штырем и Шрейкой. Сегодня командуют Снек, Подтелега и Моррут. Боги подлые, Скудна! Что ты делаешь?

- Гигиену. Попробуй как-нибудь.

- Идемте все, - сказал Фолибор. - Оставим сержанта в покое.

Они вышли. У двери Ори Громче склонился к Скудно-Бедно и сказал, негромко, но не так, чтобы никто не расслышал: - Эй, могу взять себе твою тряпку?

Муштраф плюхнулся на стул, Сторп тут же подошел с двумя кружками. Пододвинул одну сержанту, сам сел напротив и смотрел, как тот пробует.

- Что теперь, Сторп?

- В мои дни тяжеловесы были идиотами.

- И сейчас идиоты.

- Не уверен. Они сообразили, что это не обычное нашествие.

Муштраф фыркнул. - Долго соображали. Десять тысяч карибу бегут на юг, через месяц один тяжеловес говорит "Хэй, это было странно", второй кивает и говорит "Думаешь, это что-то значит?" и эти свои "многозначительно, чревато, зловеще". Много слов, один треклятый смысл. - Он уставился на Сторпа. - Я же сказал, идиоты.

- Вам не хватит времени для эвакуации города.

- Они здесь все упрямцы. Слушай, Сторп. Может, ты вмешаешься и убедишь их, что тут либо бежать, либо погибать?

Теперь Сторп уставился ему в глаза. Смотрел, пока сержант не выпил еще. - Когда служишь, - начал Сторп, - не врубаешься. Когда в отставке, ну, до тебя доходит. Дело в якорях. Дело в том, чтобы найти место на остаток жизни.

- Кстати, у тебя отличный фургон. Возишь фляги и бочки.

- Так и я об том. Вы его не получите.

- Нет, получим, - буркнул Муштраф. - Вот почему нам не хватило времени. Одного толчка недостаточно. Даже пинок не помогает. Остается крайнее средство: острие меча. - Он подался вперед. - Реально хочешь отведать наших мечей, Сторпи? Если придется, отведаешь. Результат будет одинаков, так зачем топать ногами и визжать?

- Постареешь, - ответил Сторп, - сам прекратишь бегать и куда-то стремиться. Назовешь место своим и встанешь насмерть.

- Они не такие старые.

- В головах - старые. Думаешь, твои скитания - норма? Что-то типичное? Армии привлекают людей особого рода. Ты словно слепнешь и не понимаешь, что таких меньшинство.

- Предпочтешь остаться и умереть, или бежать и выжить?

- Думаешь, это такой простой выбор?

Дверь открылась, вошли Штырь и Шрейка, за ними Глиняный Таз.

Сторп крякнул, вставая и унося кружку к бару. Пока все садились, Муштраф хмуро сказал Глиняному Тазу: - Что ты тут делаешь? Я думал, тебя послали на... задание.

- У Глины есть донесение. - Шрейка выгнула спину и провела пальцами по длинным волосам.

- О, вот идея, - заметил Муштраф. - Дай-ка встану и подвигаю ноющим тазом, вперед-назад.

- Я просто потягивалась! - сказала Шрейка. - Сторп, чего так долго?

- Ему нужно пришить третью руку, - объяснил Муштраф. - Требуется время.

Сторп вернулся с хитроумным подносом, надежно вмещавшем три кружки. Глиняный Таз взял прямо с подноса и выпил разом. Махнул Сторпу пустой кружкой.

- Погоди, - велел Штырь. - Сначала твой доклад, Глина.

Солдат скривился. Сторп отошел. - Ну так, это не доклад. Просто ощущения.

- Готовься, едва закончим, удушим тебя в объятиях.

- Рад, что ты не мой сержант.

- Нас двое, радостных.

Глиняный Таз уныло глядел в пустую кружку. Потом вздохнул, опустив ее. - Я говорю за себя. Быть морпехом - работа не хуже прочих. Так я вижу. И примечать - не моя работа, разве только важные вещи. Бенжер что-то сделал, исцелив ту горожанку. Сместил что-то вдалеке. Изменил... внимание.

- Какое внимание? - сказал Штырь.

Глиняный Таз пожал плечами. - Неважно какое, сержант. Внимание есть внимание, и почти всегда это плохо. А