Дочь Клодины - Розалинда Лейкер

Джош, заметив краем глаза, что Люси смотрит на него, повернул голову и улыбнулся.

— Еще немного — и сможем увидеть вдалеке дым локомотива.

Люси перевела взгляд па большие новые часы, свисающие с куполообразного стеклянного потолка, который подпирали широкие колонны, украшенные мозаикой, узорами из скрепленных друг с другом кусочков смальты, разноцветных камешков и стекла. Это был замечательный вокзал, с билетной кассой, обитой дубовыми панелями, просторным величественным задом, с массивными стенами, украшенными зубчатым орнаментом. Повсюду ярко блестела свежая глянцевая краска, арочные окна еще были чистыми и не запыленными, но совсем скоро они покроются копотью, после того как поток дыма будет вздыматься в воздух от поездов.

Джошу казалось, что среди этой суматохи, огромного количества людей Люси была солнечным и божественным ангелом, отсветом весны, которая снова ворвалась в этот мир, наполняя его светом, красотой и жизнью. Ее бледно-желтое платье, похожее на небесное светило, притягивало солнечный свет, накидка с бахромой была такого же светло-зеленого цвета, как и стебельки нарциссов, красующихся в горшочках, расставленных вокруг колонн платформы в честь торжественного дня.

Видя, что Люси спокойна и расслабленна, и наблюдая за ее веселым разговором с джентльменами и их женами, с которыми он ее познакомил, Джош позволил себе вспомнить другую Люси, известную только ему одному, сладкую, ласковую, страстную, пылкую, свою женщину, которая была самим совершенством. Затем с печалью в сердце припомнил, как она рыдала, когда узнала правду о своем рождении и о настоящем отце, но мало-помалу ужасные муки и грусть в конце концов перешли в необычную радость из-за того, что отец все-таки был жив и знал ее. Она была плотью и кровью мужчины, одарившего ее непомерной заботой и добротой; а обрывки детских снов, которые она так жаждала увидеть каждую ночь, были просто чепухой, нарисованной ее воображением.

Джош находился в особняке, когда Дэниэл зашел к нему на следующий день после того, как Люси узнала правду, и он видел лицо своей любимой женщины, как она пыталась скрыть эмоции, когда Дэниэл подошел к ней, чтобы поговорить, не зная, что ей известна правда. Люси решила подождать, потому что хотела, чтобы он сам раскрыл ей тайну их родства, она спорила с Джошем, говоря, что Дэниэл хочет ей рассказать, просто ему надо какое-то время, чтобы собраться с силами. Джош одобрил ее решение, хотя боялся, что ее ожидание будет напрасным. Дэниэл Уорвик был очень странным, загадочным мужчиной. И невозможно было предугадать, что он может сделать.

— Едет! — раздались крики со всех сторон. Вдали над высокими деревьями поднимались первые клубы дыма. Радостные возгласы, должно быть, слышались на далеком расстоянии, некоторые люди взобрались на железнодорожную насыпь, чтобы поскорее увидеть сам поезд.

Люси с болью в сердце вспоминала тот день, когда стояла на холме, так же, как и сейчас, ожидая поезд, но только в Италии, это был день похорон ее мужа, когда изменилась вся ее жизнь. Разыгралось ли ее воображение, или она действительно слышала громкий стук колес английского поезда? Вот же, вот он появился — локомотив с черной трубой, а сам ярко-голубой, как апрельское небо над головой, двери вагонов — желтые, и создается такое впечатление, что поезд везет с собой солнечный свет. А из окон вагонов люди машут руками, развеваются на ветру их платочки, туристы улыбаются, приветствуя всех, кто собрался на платформе, ожидая прибытия первого поезда. Когда скорость снизилась и состав замедлил движение с лязганьем цепей, со скрипом колес и с сумасшедшим шипением пара, Люси подумала, что, прежде чем настал этот момент, ей пришлось слишком много пережить: длительную битву, сопротивление, победы и поражения.

В особняке Уорвиков Кейт, сидя у окна в комнате Донны, вдалеке заметила облако дыма.

— Поезд прибыл вовремя, — сказала она, подумав в данный момент о том же, что и Люси.

— Правда? — равнодушно произнесла Донна. Она лежала на кушетке, с которой не вставала целый день, и даже не отложила в сторону книгу, делая вид, что читает. Тобби растянулся на полу рядом с кроватью. Донна считала, что, если она будет держать книгу открытой, мать подумает, что она хоть чем-то заинтересована, и это приободрит ее; также Донна могла легко избежать разговора, делая вид, что увлечена чтением.

— Ричард бы очень хотел оказаться там сегодня, — продолжила Кейт, — но он приедет только на следующей неделе. Может быть, ты подумаешь над тем, чтобы спуститься вниз на некоторое время, когда он вернется домой с твоим дядюшкой Гарри. Ты всегда любила своего дядю, и он очень обрадуется, если любимая племянница встретит его с распростертыми объятиями.

Никакого комментария на слова матери с кушетки не последовало, и Кейт замолчала. Ничто не могло расшевелить Донну и вывести ее из апатичного состояния, все попытки Кейт были напрасны. Девушка ела меньше, чем птичка, и с каждым днем худела, ее красота пропала, румянец исчез, лицо было мертвенно-бледным, как у старухи на исходе жизни. Все еще сидя у окна, Кейт пыталась лучше рассмотреть, что происходит на платформе, но недолго она устремляла туда свой взгляд. Кейт была растерянна, рассеянна, смотрела в одну точку, погруженная в печальные думы. Женщина чувствовала, как слабеет с каждой минутой, она потеряла смелость и мужество и вместо них приобрела страх и ужас, когда ее болезнь обострялась и у нее случались приступы. Кейт понимала, что это тревожные сигналы, предупреждающие о скором конце ее жизни. От боли и страданий ей было трудно держаться и не показывать вида в обычном ритме своей жизни, насыщенной проблемами и ежедневными делами. Как она оставит Дэниэла одного наедине со своей тайной? Да, она покинет его намного скорее, чем кто-либо ожидает, а ведь они мечтали жить вместе и любить друг друга до самой старости. Не доверяя пожилому доктору Хаустону, Кейт скрыла от него свою болезнь, боясь, что тот расскажет все ее мужу, но она проконсультировалась у молодого врача, работающего в Маррелтоне, который только еще раз подтвердил, что травма легких и ребер, полученная много лет тому назад, вскоре станет причиной ее смерти. Кейт знала, что скоро пробьет ее последний час. Несмотря на свое заключение, доктор посоветовал Кейт обратиться к двум более опытным, чем он, медикам, но, к сожалению, они лишь подтвердили диагноз.

Внезапно она почувствовала, будто эта комната душит ее, ей стало не хватать воздуха, она захотела вырваться из нее и оказаться в Солнечном доме.

— Я ухожу, — сказала она, резко двинувшись к выходу. — Пойдем со мной. Мы сядем в экипаж, доедем до Солнечного дома и вкусно пообедаем там. Как раньше, помнишь?

Донна посмотрела на Кейт со слабым блеском в глазах.

— Конечно, помню, но не сегодня, мама, — проговорила она, как впрочем, и всегда. — Я хочу отдохнуть.

Кейт резко повернула голову, чтобы скрыть поток горячих слез, которые уже капали из глаз, и поспешила выйти из комнаты. Никогда раньше она не чувствовала себя такой беспомощной и бесполезной, не способной решить свои собственные проблемы и проблемы дочери. Будто черное облако нависло у нее над головой в преддверии возвращения сына. Джош рассказал Кейт, что Люси знает правду и решила дождаться того времени, когда Дэниэл сам признается ей, что же касается Джоша, то он будет молчать. Кейт была безгранично благодарна и признательна ему за все. Люси очень чувствительная, чуткая девушка и конечно же понимала, что будет с Ричардом, если он узнает об их родстве, ведь его сердце любило ее не как сестру. Он возненавидит Дэниэла и будет винить его всю жизнь. Поэтому для Ричарда будет лучше, если он узнает, что потерял Люси из-за того, что она любит другого и в скором времени собирается выйти замуж за Джоша. Возможно, когда-нибудь настанет время, и Ричард будет готов принять правду, не обвиняя отца в потере любимой. И если все будет так, как надеется Кейт, то она может быть уверена, что сын поддержит и не бросит отца одного, когда пробьет ее последний час.