Святой Камбер - Кэтрин Куртц

– О, Господи, если бы Камбер был здесь! – воскликнул Дуалта, падая на колени и с мольбой воздевая руки к небу. – О, Господи! Камбер бы мог спасти настоятеля!

Будто пораженный молнией, Дуалта замер, стоя на коленях. Слушатели застыли вместе с ним. Постепенно начало меняться выражение лица юноши – от отчаяния к испуганному удивлению.

Затем тихим, дрожащим голосом Дуалта описал увиденное им. Как лицо Каллена на мгновение окуталось дымкой тумана и начало принимать черты лица Камбера Мак-Рори, а прежнее лицо будто слетело.

– Видение длилось недолго, – сказал Дуалта. – Казалось, что Рис был менее всего смущен случившимся, он вроде принял это как помощь в исцелении. Когда Целитель закрыл глаза и склонил голову, должно быть, погружаясь в транс, видение растаяло, туман растворился, и лицо вновь приобрело черты Алистера Каллена. Йорам, наблюдавший с окаменевшим лицом, уткнулся руками в лицо и плакал до тех пор, пока все не кончилось.

Лицо Дуалты стало белее его пояса, а глаза были устремлены в пол перед ним, где зрители почти увидели то, что по-прежнему стояло перед его мысленным взором. Руки застыли в воздухе, словно он держал за руку того, кто стоял на коленях возле него. Как будто отвечая невидимому собеседнику, слегка повернул голову.

– Да будет благословенно имя Господне! – горячо прошептал он и набожно сложил руки. – Он послал благословенного Камбера, чтобы помочь нам! – воскликнул он. – Господь послал Камбера спасти слугу своего Алистера!

Когда он в умилении склонился, Кверон тихо подошел и положил руку на его плечо, нагнувшись, сказал на ухо несколько слов, которых не слышали завороженные зрители. Спустя несколько секунд Дуалта поднял голову и посмотрел на Кверона, потом на короля, архиепископа и публику. На губах появилась тень нервной, застенчивой улыбки, когда он с помощью Кверона вставал.

– Прошу простить меня, преподобные отцы, Государь, – забормотал он, обращаясь к Синилу в особенности и расправляя плащ трясущимися руками. – Я хотел…

Джеффрэй отрицательно покачал головой.

– Извинений не нужно, лорд Дуалта. Ваш рассказ на многое проливает свет. Отец Кверон, вы хотите, чтобы лорд Дуалта продолжал?

– Не стоит, ваша милость, – Кверон поклонился и повернулся к Синилу. – Ваше Величество, мы подошли к весьма трудному моменту, ибо следующее свидетельство должно быть представлено человеком, вне всякого сомнения, вам известным. Разумеется, я могу попросить лорда Дуалту продолжить, но…

До этого момента Синил следил за рассказом, сосредоточенно поджав губы, иногда прикрывая глаза, словно от яркого света, хотя пламя факелов и огонь в камине вовсе не слепили публику, Камбер, конечно, знал, что Синил закрывается не от света, и был уверен, что Кверон тоже понимает. Джеффрэй, который вчера прочел замыслы Кверона, старался не смотреть на короля. Впрочем, ему и не нужно было делать этого, остальные епископы и все в зале устремили взгляды на владыку Гвинедда.

Сердцем Камбер рвался к королю. Кверон действовал безжалостно. Теперь Синил не мог избежать расспросов. Кверон может постараться быть помягче, но не отступит.

– Ваше Величество? – спросил Кверон, будто не был уверен, что король расслышал прежние слова.

Синил поигрывал печаткой на большом пальце, стараясь казаться бесстрастным.

– Я не знал, что король обладает властью при дворе архиепископа, – произнес он, не поднимая головы. Архиепископ Оррис взглянул на Кверона, потом на Джеффрэя, который так ничего и не сказал, и, наконец, на Синила.

– Сир? Этот свидетель известен Вашему Величеству?

Синил медленно кивнул, не решаясь поднять глаза и встретить так много взглядов. Может быть, они втроем договорились? Джеффрэй и Кверон заранее приобщили Орриса к своей грязной работе, чтобы принудить Синила говорить… Синил не станет лгать, не утаит самой жуткой правды.

Вздохнув, король повернулся лицом к Оррису.

– Он известен мне очень хорошо, архиепископ.

– Почему бы нам не выслушать его? – не отступал Оррис. Синил не ответил, и сидевший рядом с Камбером Юстас, прочистив горло, встал.

– Ваше Величество, прошу меня извинить, но я не понимаю, что здесь происходит. Я человек простой. Мне не по душе интриги и тайны. Если есть еще один свидетель, так пусть он выступит. Знакомство с Вашим Величеством не освобождает от того, чтобы сообщить правду по такому вопросу.

– Вы, несомненно, правы, епископ, – начал Синил спокойно, предпринимая последнюю отчаянную попытку избежать этого разговора, – Не освобождает. Но.., будь оно проклято! – Он взглянул на Юстаса. – Вам, должно быть, известно о моих сложных чувствах к Камберу. Я и есть этот свидетель!

Послышались вскрики удивления, так как до этой минуты большинство из присутствовавших в зале не догадывалось о том, кто эта безымянная персона. Точно ветер, пронесся по комнате шепот смущения, постепенно затихший. Синил молчал. После нескольких секунд неловкой тишины заговорил Кверон.

– Ваше Величество, приношу извинения. Я не собирался принуждать вас поступать против вашей воли.

Камбер сам себе кивнул и едва заметно улыбнулся, прекрасно зная, что именно произойдет.

Кверон повернулся к Джеффрэю.

– Прошу и вашу милость извинить меня. Мне не следовало заводить этот разговор, С вашего разрешения я прошу лорда Дуалту…

– Нет.

Это слово Синил произнес едва слышно, но Кверон замолк, как будто на него прикрикнули. Под испуганное бормотание Синил поднялся, знаком велев всем оставаться на местах, когда собравшиеся начали подниматься следом. Сняв корону решительным движением, он бережно положил ее на сиденье своего трона. В полнейшей тишине спустился с помоста и повернулся к Джеффрэю. Без короны, в своей темно-зеленой, почти черной мантии, он походил на монаха, чего всегда и хотел.

– Милорд архиепископ, я готов представить свое свидетельство по данному делу. Так как я говорю с вами не со своего трона, вы можете опускать мой титул, не тратя понапрасну время.

Джеффрэй приподнялся и поклонился, потом снова сел и взглянул на Кверона.

– Думаю, Его Величеству не обязательно приносить присягу, – полувопросительно произнес он и по примеру Кверона отрицательно качнул головой. – Можете начинать.

Низко поклонившись, Кверон повернулся к Синилу. Он с нетерпением ждал этого свидетеля, который подтвердит все сказанное, хоть и возмущаясь этим до глубины души. По сути дела, именно возмущение и протест сделают рассказ более достоверным, потому что Синил вовсе не преувеличивал, говоря о своих противоречивых чувствах к Камберу. Синил действительно был тем неопровержимым свидетелем, которого обещал Кверон, хотя сейчас на нем и не было короны. Камберу казалось, что Кверон прямо-таки источает торжество. Господи, если бы он знал, что делает!

– Я постараюсь, чтобы это закончилось как можно быстрее, святой отец (надеюсь, вы позволите называть вас так). Всем здесь известно, что когда-то вы были священником.