Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II - Петр Мультатули

Нет сомнения, что в ту страшную ночь 2 марта Государь ответил отказом на все преступные предложения заговорщиков. Он отказывался и от передачи власти «ответственным министрам», и от освещения их власти именем своего сына, и, конечно, от передачи судьбы русской монархии в слабые руки своего брата.

Когда читаешь воспоминания членов царской свиты о событиях февраля 1917 года, то невольно поражаешься их беспомощности и обречённости. В этих условиях единственным, кто продолжал сопротивляться и отстаивать монархию, был сам монарх. В 1927 г. в предисловии к сборнику «Отречение Николая II» большевик Михаил Кольцов писал: «Где тряпка? Где сосулька? Где слабовольное ничтожество? В перепуганной толпе защитников трона мы видим только одного верного себе человека — самого Николая. Нет сомнения, единственным человеком, пытавшимся упорствовать в сохранении монархического режима, был сам Монарх. Спасал, отстаивал Царя один Царь. Не он погубил, его погубили».

Но крушение монархии в России не могло стать результатом только измены верхушки. В 1917 году произошло грехопадение всего народа.

Для того чтобы правильно понять события 2 марта, обратимся к далёкому XVI столетию.

В начале зимы 1564 г. царь Иоанн Грозный покинул Москву. Причиной этого отъезда стала постоянная и упорная борьба части боярства против самодержавной власти царя. Дело дошло до того, что один из ближайших сподвижников Иоанна Грозного, князь Андрей Курбский, бежал в Литву и стал литовским воеводой. Ропот и сопротивление боярства против самодержавной царской власти сковывали державную волю царя. А царствовать не самодержавно Иоанн Васильевич не хотел, ибо считал ограничение царской власти делом противным Богу и вредным русскому государству. Покинув Москву, царь остановился в Александровской слободе. 3 января 1565 г. в столицу с двумя царскими грамотами прискакал гонец. В одной из них, врученной послом митрополиту Афанасию, Иоанн описывал все измены, мятежи и неустройства боярского правления, указывал на невозможность в таких условиях нести царское служение царя и заявил, что «мы оставили государство и поехали, куда Бог укажет нам путь».

Царь спрашивал: «Желаете ли над собой меня, Русского Православного Царя, Помазанника Бoжия, как символ и знак своего избранничества и своего служения? Готовы подклониться под иго и бремя Богоустановленной власти, сослужить со мною, отринув личное честолюбие, жажду обогащения, междоусобицы и старые счёты?»

По словам В. О. Ключевского, это был один из наиболее драматических моментов русской истории. «Всё замерло, — писал В. О. Ключевский, — столица мгновенно прервала свои обычные занятия: лавки закрылись, приказы опустели, песни замолкли».

Странное на первый взгляд поведение царя на самом деле обращалось к издавна сложившимся на Руси отношениям народа и власти. Когда первое оцепенение москвичей прошло, столица буквально взорвалась народными сходками. «Государь нас оставил, — вопил народ. — Мы гибнем. Кто будет нашим защитником в войнах с иноплеменниками? Как могут быть овцы без пастыря?»

Духовенство, бояре, сановники, приказные люди, проливая слезы, требовали от митрополита, чтобы он умилостивил Иоанна, никого не жалея и ничего не страшась. Все говорили одно: «Пусть царь укажет нам своих изменников: мы сами истребим их!»

Митрополит хотел немедленно ехать к царю; но в общем совете положили, чтобы архипастырь оставался блюсти столицу, которая была в неописуемом смятении. Все дела пресеклись: суды, приказы, лавки, караульни опустели. В Александровскую слободу потянулся московский люд, бояре, купцы, мещане. К царю отправилось всё высшие духовенство.

Народ сделал свой выбор. Осознанно и недвусмысленно он выразил свободное согласие «сослужить» с царем в деле Божьем — для созидания России как «Дома Пресвятой Богородицы», как хранительницы и защитницы спасительных истин Церкви. Иоанн понял это: 2 февраля он торжественно вернулся в Москву и приступил к обустройству страны.

Между событиями 1564 и 1917 гг. лежит незримая связь. Перед первым Божьим Помазанником лежал такой же вопрос, как и перед последним: хочет ли народ иметь над собой Богом установленную самодержавную власть или нет?

Тогда, в 1564 г., народ встал на защиту царя, и враги не смогли противостоять силе народной. Самодержавный царь может царствовать только тогда, когда есть православный верноподданный народ. Только при наличии этой взаимной связи может существовать православное царство. В противном случае, если эта связь обрывается, православное царство гибнет, оно не может существовать, и ни один царь, каким бы сильным и волевым он бы ни был, не в состоянии ничего сделать. В пустоте царь царствовать не может.

Хорошо писал об этом русский мыслитель И. А. Ильин: «Мы не смеем забывать исторических уроков: народ, не заслуживший законного Государя, не сумеет иметь его, не сумеет служить ему верою и правдою и предаст его в критическую минуту. Монархия не самый легкий и общедоступный вид государственности, а самый трудный, ибо душевно самый глубокий строй, духовно требующий от народа монархического правосознания. Республика есть правовой механизм, а монархия есть правовой организм».

В 1917 г. в России не стало православного верноподданного народа. Отдельные люди были — народа не было. «Кругом измена, трусость и обман» — это ведь не метафора, а очень точное обозначение того, что произошло в России.

В 1917 г. народ остался равнодушным зрителем того, что происходило в Пскове. В 1564 г. народ требовал от царя указать изменников, чтобы расправиться с ними, в 1917 — народ слушал этих изменников и требовал расправы над царём. Если в 1564 году всё высшее духовенство отправилось умолять царя вернуться на престол, то в 1917 г. мы видим постановление Священного синода, заявившего «свершилась Воля Божия» и именовавшего царских изменников «благоверным Временным правительством». В 1564 году было всеобщее ощущение великой беды: царь нас покинул. В 1917, наоборот, было ликование от того, что царь покинул престол.

Отступничество духовенства от царя, измена Божьему Помазаннику, стало величайшей трагедией Русской Церкви. Эта измена и отступничество определили её мученический путь в ХХ веке.

После издания «манифеста» у Императора было два выбора: призвать к гражданской войне или признать режим узурпаторов. Николай II не сделал ни того, ни другого. Он предпочёл заточение и мученическую смерть, и даже гибель своей семьи, участию в братоубийственной войне и беззаконии. Царь, вслед за Спасителем, которого нечистый дух соблазнял поклониться ему, обещая все блага мира, отвечал сатане: «Изыди от Мене сатано: писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися и тому единому послужиши» (Мт. Гл.4–9).

Протоиерей Александр Шаргунов очень верно выразил суть подвига Императора Николая II: «Когда в силу страшных обстоятельств („кругом измена, и трусость, и обман“ стало ясно, что он не может исполнять долг Царского служения по всем требованиям христианской совести, он безропотно, как Христос в Гефсимании, принял волю Божию о себе и России. Нам иногда кажется, что в активности проявляется воля, характер человека. Но требуется несравненно большее мужество, чтобы тот, кто „не напрасно носит меч“, принял повеление Божие „не противиться злому“, когда Бог открывает, что иного пути нет. Заслуга Государя Николая II в том, что он осуществил смысл истории как тайны воли Божией».