Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II - Петр Мультатули

Итак, у В. М. Пронина впервые появляется упоминание о том, что Государь сказал о своём отречении. Но вот присутствовавший на прощании Великий Князь Александр Михайлович ничего об отречении и о Временном правительстве в речи Государя не услышал. Описывая сцену прощания, он вспоминал: «Генерал Алексеев просит всех нас собраться в главном зале Могилевской Ставки. Никки хочет обратиться с прощальным словом к своему бывшему штабу. К одиннадцати часам зала переполнена: генералы, штаб- и обер-офицеры и лица свиты. Входит Никки, спокойный, сдержанный, с чем-то похожим на улыбку на губах. Он благодарит свой штаб и просит всех продолжать работу „с прежним усердием и жертвенностью“. Он просить всех забыть вражду, служить верой и правдой России и вести нашу армию к победе. Потом он произносит свои прощальные слова, короткими военными фразами, избегая патетических, слов. Его скромность производит на присутствующих громадное впечатление. Мы кричим „ура“, как никогда еще не кричали за последние двадцать три года. Старые генералы плачут».

Генерал Н. М. Тихменёв вспоминает, что Государь об отречении и Временном правительстве говорил следующее: «„Сегодня… я вижу вас… в последний раз“, начал Государь, „такова воля Божия и следствие моего решения“. Далее он сказал, что отрекся от престола, видя в этом пользу России и надежду победоносно кончить войну. Отрекся в пользу брата Вел. Кн. Михаила Александровича, который, однако, также отрекся от престола. Судьба родины вверена теперь временному правительству. Он благодарит нас за верную службу ему и родине. Завещает нам верой и правдой служить временному правительству и во что бы то ни стало довести до конца борьбу против коварного, жестокого, упорного — и затем следовал еще целый ряд отлично подобранных эпитетов — врага».

Совершенно аналогичные воспоминания о речи Государя оставил капитан 1-го ранга А. Д. Бубнов: «Государь вошёл в свободное пространство зала один; он был страшно бледен и несколько мгновений не мог начать говорить; справившись со своим волнением, он тихо, но ясно сказал: „Для блага любимой мною Родины я отрёкся от престола; прошу вас служить также верно России и Временному правительству, как служили при мне…. Прощайте…“».

Читая воспоминания тех, кто утверждал, что Государь объявил о своём отречении и призвал служить Временному правительству, невозможно отделаться от мысли, что эти воспоминания, буквально до отдельных слов, заимствованы из последнего приказа по армии и так называемой «телеграммы об отречении». Между тем невозможно представить, чтобы такие важные слова Императора Николая II, как объявление о своём отречении и необходимости служить Временному правительству, прошли бы незамеченными А. А. Мордвиновым, Д. Н. Дубенским или Великим Князем Александром Михайловичем.

Но самым главным доказательством того, что Государь ни чего не говорил в своей прощальной речи ни об отречении, ни о «верной службе» Временному правительству, является специальное сообщение, сделанное по приказу начальника штаба Ставки генерала М. В. Алексеева 8 марта 1917 г. По-существу, это стенографический отчет, сделанный для Ставки и дозволенный её военной цензурой для напечатания. Вот его содержание: «Прощание отрёкшегося Государя. Около половины 11 утра восьмого марта состоялось прощание отрёкшегося от престола Императора Николая II. В большом помещении Ставки собрались все офицеры штаба Верховного Главнокомандующего. Государь вышел, очень волнуясь, и начал после порядочного молчания: „Мне тяжело говорить“, оборвал речь с глубоким вздохом и сказал: „Господа, в течение полутора лет, я работал с вами. Теперь, по Воле Божьей и вследствие принятого мною решения, мне приходится расстаться с вами. Благодарю вас за усердную работу со мной и призываю вас работать на пользу всеми нами любимой родины и бороться с врагом до полного его изгнания из пределов России“. Затем стал обходить офицеров и говорил с отдельными. Суета прощания была вообще очень тяжела. Потом Государь прощался с солдатами, вызывая по одному с каждой части Ставки, и сказал им приблизительно то же содержание. Когда Государь выходил, генерал Алексеев обратился с прощальным словом, в котором благодарил за доброе отношение к Штабу и закончил словами: „Счастливого Вам пути, Ваше Императорское Величество, счастливой Вам жизни Ваше Императорское Величество“. Слова эти прозвучали, как безвозвратное прощание».

Итак, мы не слышим ни одного упоминания Государем о своём отречении и призыва служить «верой и правдой» Временному правительству. А ведь руководству Ставки было бы весьма выгодно упоминание о таком призыве. В этой связи интерес представляют слова Государя, что его отъезд из армии «есть следствие его решения». Отсюда можно сделать вывод, что речь идёт об отречении от престола. Но точно так же можно предположить, что речь идёт об отказе быть верховным главнокомандующим. Не забудем, что именно 8 марта в Ставку должен был прибыть Великий Князь Николай Николаевич. Мы не знаем, какую информацию доводили до Государя изменники-генералы. Вполне возможно, что речь шла лишь о введении Ответственного министерства и смены командования. А о «своём» отречении Государь мог узнать только в момент объявления ему об аресте, которое исполнил генерал-адъютант М. В. Алексеев того же 8 марта. Впрочем, это только предположение. Несомненно только одно: Государь не хотел, чтобы его имя ассоциировалось ни с отречением, ни с благословением Временного правительства.

В связи с этим многочисленные источники приводят записку Государя Временному правительству о «гарантиях». Архивный источник при этом не указывается. В «Красном архиве» за 1927 г. приводится несколько документов, связанных с этим вопросом. Первый документ называется запиской Императора Николая II Временному правительству. В «записке» говорится: «Потребовать от Временного правительства следующие гарантии.

1) О беспрепятственном проезде моём с лицами, меня сопровождающими, в Царское Село.

2) О безопасном пребывании в Царском Селе до выздоровления детей с теми же лицами.

3) О беспрепятственном проезде до Романова на Мурмане с теми же лицами.

4) О приезде по окончанию войны в Россию для постоянного жительства в Крыму — в Ливадии».

В примечании к этой записке редакция «Красного архива» писала: «Записка б. царя написана карандашом на осьмушке писчей бумаги. Она вложена в пакет с надписью, сделанной, по-видимому, Лукомским: „Подлинная записка отрёкшегося от престола императора Николая II, посланная им генералу Алексееву для сношения с Временным правительством. […] Записка без подписи, писана карандашом“.

4 марта 1917 г. генерал М. В. Алексеев отправил главе Временного правительства Г. Е. Львову следующую телеграмму: „Отказавшийся от престола Император просит моего сношения с вами по следующим вопросам. Первое. Разрешить беспрепятственный проезд его с сопровождающими лицами в Царское Село, где находится его больная семья. Второе. Обеспечить безопасное пребывание его и семьи с теми же лицами в Царском Селе до выздоровления детей. Третье. Предоставить и обеспечить беспрепятственный проезд ему и его семье до Романова на Мурмане с теми же лицами. Доводя до сведения вашего сиятельства обращённую ко мне просьбу, настоятельно ходатайствую о скорейшем решении правительства указанных вопросов, что особенно важно для штаба верховного главнокомандующего, как и для самого отрёкшегося Императора“.