📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыАнжелика. Война в кружевах - Анн Голон

Анжелика. Война в кружевах - Анн Голон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Перейти на страницу:

— Стремление к воинской славе может заставить забыть о любви, но может ли любовь заставить позабыть боевую дружбу?

— Нет, сир, я так не думаю.

— И я разделяю такое мнение… Ну что же, господин маршал, достаточно философии для простых солдат. Мадам, прошу за стол.

Филипп остался стоять, помогая главному камергеру. Единственная женщина среди собравшихся, Анжелика села справа от короля, заняв место, обычно предназначавшееся королеве. Его Величество бросал пламенные взгляды на склоненный профиль своей соседки и любовался блеском тяжелой серьги, которая при каждом движении касалась ее бархатистой щеки.

— Теперь ваша совесть спокойна, мадам?

— Сир, доброта Вашего Величества меня смущает.

— Речь не идет о доброте. Увы, дорогая Безделица, что мы можем противопоставить любви? — сказал король со скрытой грустью. — Это чувство не знает полумер. Если я не в состоянии пойти на низость, то остается только проявлять великодушие. На моем месте любой мужчина поступил бы так же. Вы заметили, насколько успешно справляется со своими обязанностями ваш сын?

Его Величество указал на Флоримона, помогавшего главному виночерпию. Когда король хотел пить, главный виночерпий, предупрежденный слугой, направлялся к буфету и брал поднос, на котором стояли полные графины: один с водой, другой с вином, а также бокал на тонкой ножке. Затем он шел к главному камергеру, а перед ним маленький паж нес «пробу» — серебряную чашу, в которую главный камергер наливал немного воды или вина. Главный виночерпий выпивал содержимое чаши. Это служило доказательством, что питье короля не отравлено, и тогда придворный наполнял бокал, который с благоговением держал Флоримон. Мальчик необычайно грациозно выполнял обряд.

Король коротко поздравил пажа с назначением, а Флоримон в знак благодарности склонил свою кудрявую голову.

— С такими черными глазами и шевелюрой сын совсем не похож на вас. В нем чувствуется южная кровь.

Анжелика сначала побледнела, затем покраснела. Ее сердце застучало с перебоями. Король накрыл ладонью ее руку.

— К чему такая впечатлительность? Когда наконец вы перестанете всего бояться? Неужели вы до сих пор не поняли, что я не причиню вам зла?

Вставая, король положил руку на талию маркизы, пропуская ее вперед, и этот жест смутил Анжелику больше, чем самое дерзкое прикосновение.

Вместе с Филиппом они шли через лагерь, где красноватые сполохи биваков смешивались с золотистыми ореолами свечей, горевших в палатках принцев и высших офицеров.

Маршалу дю Плесси принадлежал шатер из желтого атласа, расшитого золотом — великолепный образчик военной элегантности. В шатре стояли два кресла из ценных пород древесины, низкий «турецкий» столик и лежали подушки для сидения с золотыми полосами. Роскошный ковер на полу и похожая на тахту лежанка, тоже застеленная ковром, придавали интерьеру аромат восточной роскоши. Красавца маркиза не раз упрекали за чрезмерную любовь к роскоши. Даже король мирился с более скромными походными условиями. Но сердце Анжелики сжалось от нежности, и неожиданное открытие взволновало ее. Какой силой духа, какой несгибаемой волей надо обладать, чтобы встречать врага в кружевном воротнике, а вечером после сражения унизывать пальцы кольцами, щеголять надушенными усами, сверкающими сапогами, когда все остальные смирились с потом, грязью и вшами — неизбежными спутниками военных кампаний?

Филипп расстегнул портупею. В шатер вошел Ла Виолетт, за которым следовал подросток, находившийся на службе у маршала. Они поставили на столик легкую закуску: фрукты, пирожные и вина. Камердинер подошел к хозяину, чтобы помочь ему раздеться, но Филипп нетерпеливым жестом отослал его.

— Должен ли я позвать ваших компаньонок? — спросил он у Анжелики.

— В этом нет необходимости.

Маркиза оставила девиц Жиландон и Жавотту на попечение хозяина постоялого двора, захватив с собой только Терезу, девушку не из пугливых. Та помогла хозяйке надеть придворный наряд, а потом исчезла, и теперь ее едва ли можно было разыскать.

— Мне поможете вы, Филипп, — с улыбкой сказала Анжелика. — Думаю, существует еще немало вещей, которым я могу вас обучить.

Она подошла к мужу и, ласкаясь, положила голову ему на плечо.

— Вы рады меня видеть вновь?

— Увы, да!

— Почему увы?

— Вы полностью завладели моими мыслями. Я изведал незнакомое ранее чувство — муки ревности.

— К чему муки? Я люблю вас.

Филипп, не ответив, коснулся лбом ее плеча. Вдруг перед мысленным взором Анжелики возникли горящие глаза короля.

Рядом с шатром солдат начал наигрывать на флейте рефрен какой-то грустной песенки. Анжелика вздрогнула. Нужно покинуть Версаль с его праздниками и больше не встречаться с королем.

— Филипп, — спросила она, — когда вы вернетесь? Когда для нас настанет пора учиться жить вместе?

Он чуть отстранился и с иронией посмотрел на Анжелику.

— Жить вместе, — повторил он. — Разве подобную роскошь могут себе позволить маршал королевских армий и знатная придворная дама?

— Я хочу оставить двор и уехать в Плесси.

— Что за дьявольская непоследовательность! Некогда я пытался принудить вас остаться в Плесси, но вы скорее позволили бы изрубить себя на мелкие кусочки, чем уступить. А сейчас слишком поздно!

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы занимаете важные должности. На одну из них вас любезно назначил сам король. Отказаться от этого значило бы вызвать гнев Его Величества.

— Именно из-за короля я и хочу уехать, Филипп! Король…

Она подняла глаза и встретила его застывший взгляд, как если бы он вдруг снова отдалился от нее.

— Король… — с тревогой повторила Анжелика.

Она не решилась договорить и стала машинально раздеваться. Филипп казался погруженным в какие-то глубокие думы.

«То, что король сказал сегодня вечером, поможет ему понять, — подумала она. — А может быть, он уже понял… давно… задолго до того, как поняла я сама?»

Филипп наклонился к Анжелике, которая распускала прическу, сидя на постели. Она протянула руки, чтобы обнять его за плечи, и он не стал противиться этой ласке.

Она с готовностью позволила ласкать свое прекрасное тело, прикрытое легким покрывалом. Филипп гладил тонкую талию, теплую бархатную спину, возвращался к роскошной груди, которая после недавних родов стала немного тяжеловатой, но по-прежнему упругой и высокой.

— Действительно, «лакомый кусочек» для Его Величества, — вдруг прошептал он.

— Филипп! Филипп!

Они надолго замолчали, охваченные необъяснимым страхом.

Снаружи кто-то позвал:

— Господин маршал! Господин маршал!

Филипп вышел на порог палатки.

1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?