Комната шепотов - Дин Кунц

Большинство проезжающих водителей не проявляли к ней достаточного интереса, чтобы сбросить скорость и присмотреться. Те немногие, которые притормаживали на мгновение, снова жали на педаль газа, возможно напомнив себе, что в нынешней обстановке те, кто приходит на защиту полицейских, рискуют своим добрым именем, а то и чем-нибудь серьезнее. Добро пожаловать в нецивилизованное общество.

Но один из тех, кто не остановился и почувствовал себя виноватым, может позвонить в полицию или начать обсуждать увиденное в любительском радиодиапазоне. Джейн не позволяла себе прислушаться к тиканью часов, но часы все равно тикали.

Она подошла к патрульному и по пульсу и дыханию решила, что может оставить его в таком виде. Летучий хлороформ почти испарился с лица. Даже прикрытый шляпой, он все равно придет в себя минут через десять.

Неохотно сняв с патрульного значок – звездочку в колесе, – она не стала брать пистолет, чтобы парень не остался без всяких средств защиты. «Зиг Зауэр Р320» не покинул кобуры. Но при этом она вытащила ключи от «форда» из кармана куртки и забросила их за отбойник, в надвигающуюся темноту, чтобы он не смог воспользоваться ее машиной.

Вернувшись к черному «доджу-чарджеру» – белыми были только капот, верх и крышка багажника – с эмблемой техасской дорожной полиции на передних дверях, она села за руль и быстро разобралась в кнопках управления, включая те, которые относились к компьютеру «Панасоник тафбук» и электронному накопителю с печатающим устройством.

Когда обозначился большой просвет между машинами, она выехала с обочины на дорогу и помчалась на север, включив сирену и маячок на крыше. Динамика у машины была отличная. Через несколько секунд скорость достигла ста миль в час.

Сто десять миль в час, скорость все растет…

Здесь, в темноте безвременья, на землях бесчисленных народов, живших так давно, что они не придумали себе даже названий, пользуясь рисунками, с которыми и отождествляли свои племена, на выжженных равнинах, где росли тонкие травы, хрупкие, как волосы мертвеца, на вулканических склонах, где не росло почти ничего, кроме богатой воском канделиллы, где не виднелось ни одного огонька, а звездам негде было отражаться, в этой первобытной пустоте не было ни одного акра, за которым постоянно не наблюдали бы камеры с орбиты, роботизированные глаза спутников, и если еще оставалась хоть какая-то надежда на будущую свободу, она заключалась, как ни смешно, в том, что суперсовременной техникой управляли несовершенные человеческие существа, которые, возможно, никогда не научатся пользоваться ею так, чтобы максимально подавить свободу, и будут постоянно подвергаться атакам фанатичных хакеров, умеющих откапывать уголовные и скандальные истории в массивах данных, собранных оппозицией.

Сквозь эту непроницаемую черноту мчалась Джейн, оповещая о себе красно-бело-голубым сиянием, летящими каскадами цвета, заливавшего обгоняемые машины, хотя окутанная ночью земля за пределами автострады сопротивлялась блеску полицейской мигалки.

Она не знала, требуют ли правила техасской дорожной полиции регулярных контактов патрульного с диспетчером для подтверждения того, что первый находится на дежурстве и с ним все в порядке; не знала, ведется ли активное отслеживание машин с помощью навигатора и есть ли специальный человек, который регулярно проверяет, не выехала ли чья-нибудь машина за пределы округа или юрисдикции. Ничего этого она не знала.

То, чего она не знала, могло привести к ее поимке или смерти.

Если она разгонит «додж» до ста двадцати миль в час и не будет думать о последствиях прокола покрышки, то все равно не успеет пересечь границу Техаса к северу от Эль-Пасо до того времени, как техасская дорожная полиция сядет ей на хвост и преградит дорогу. Даже при такой скорости ей понадобится более четырех часов, чтобы добраться туда. Можно было сэкономить час или даже больше, перескочив на федеральную трассу номер двести восемьдесят пять в Стоктоне, чтобы попытаться пересечь границу с Нью-Мексико к югу от Малаги, но так или иначе возникала проблема с топливом: остановиться для заправки было равносильно добровольной явке в полицию.

Через двадцать минут, удалившись миль на сорок от «форда» с пристегнутым полицейским, она выключила сирену, погасила маячок, сбросила скорость до шестидесяти пяти миль в час и поехала по крайней правой полосе. План дальнейших действий уже созрел, но она не могла рисковать и не собиралась совершать задуманное на федеральной трассе на глазах у проезжающих водителей. Никто не должен видеть, куда она направилась, оставив патрульную машину.

Незадолго до того, как Джейн наполовину уменьшила скорость, ей на глаза попался дорожный знак, гласивший, что до места для отдыха остается шесть миль. Это был самый перспективный вариант, при условии, что там не оказалось бы слишком много народа. Она выключила служебную камеру машины.

Предвещая то ли очередное невезение, то ли перемены к лучшему, ехавший перед ней «Мерседес Е350» менее чем за четверть мили до места для отдыха включил правый поворотник и сбросил скорость перед съездом. Может, водитель хотел зайти в туалет, а может, он нервничал из-за того, что за ним тащится коп. Он был один в машине, если только никто не спал на заднем сиденье. Джейн съехала следом за ним с федеральной трасы и включила мигалку – без сирены.

Водитель поступил правильно – не остановился на единственной узкой полосе, а поехал по ней до парковки, где в этот момент не стояло ни одной машины. Туалеты размещались в бетонной постройке с лампами над каждой из двух дверей, еще четыре лампы освещали дорожку. В этих безлюдных краях такая площадка, казалось, обещала не столько передышку в дороге, сколько насильственную смерть. Чтобы смягчить это впечатление, здесь разбили клумбы с агавами – комками колючих когтей со зловещей темной иглой на вершине, отчего все благие намерения пошли насмарку.

Если на стоянке и имелись камеры (Джейн решила, что вряд ли), то при таком освещении от них было мало толку. Она припарковалась за «мерседесом», но не прямо позади него, а сбоку и выключила фары, чтобы не оказаться в их свете, выйдя из машины. Мигалку она оставила – это создавало некоторую атмосферу неопределенности, к тому же водитель испугался бы, если бы огни патрульной машины полностью погасли.

Она подошла к «мерседесу». Стекло водительского окна поползло вниз. Показав водителю классический значок с изображением звезды в колесе, чтобы заставить его поволноваться, она навела на него свой кольт:

– Выйдите из машины.

Ему, похоже, было под восемьдесят. Редкие седые волосы. Лопоухий. Морщинистое лицо, под воздействием гравитации ставшее маской усталого клоуна. Он не казался толстым, но в юности, наверное, выглядел смешно – Санта-Клаус в легчайшем весе.

– Вы не из полиции, – сказал он.

– А кроме того, я не очень терпелива, черт побери. Выходите.

Она подалась назад, чтобы не получить удар дверью, и взяла кольт обеими руками: при всем своем невинном виде мужчина мог оказаться опасным. Совсем неподходящие для этого люди были способны на ужасающие поступки, ибо прогресс отменил не только тяжкие запреты, унаследованные от прошлого, но и ценные уроки, вынесенные из него.