Оберег из Сычигорья - Сергей Фрейнд

я буду укреплять твою королевскую власть каждый день, каждый час, если соизволишь оставить меня в живых. Если прикажешь, я уничтожу движенцев, сторонщиков, всех разбойников Сычигорья, но умоляю – спаси девочку! Если тебе нужна жертва, возьми меня. Не забирай в Серое море изобилия. Оставь на вечное гниение у Чёрных подножий, но только спаси девочку! Прошу, спаси!

Чем дольше Ратмир говорил, тем меньше верил в то, что говорит. Он понимал, что ничто уже не спасёт ребёнка. Голяшка положил голову на живот девочки, как она неожиданно дёрнулась.

– Тайя!

– Ратмиша, – девочка открыла глаза.

Тело Тайи резко похолодело, как будто Ратмир опустил руку в горный ручей. Радость моментально ушла. Голяшка понял, что заживляющий крем вытянул последние силы и очнул Тайю для последних слов.

– Ты живой. Я рада. Как холодно. Найди Нуги. Костюмчик ему. Костюмчик. Потом. Мы вместе. Люция. Ратмир. Тайя. Нуги. Ты живой. Я рада. Ратмир… Нуги… Люблю…

Девочка прошептала последние слова и умерла.

Всё.

Умерла.

Усилия напрасны. Поиски и наказание виновных бесполезны. Сычигорье, бароны, властные четвёрки, игрища. Грязь, крики, предательство, насилие. Зачем? Для кого? Мысли Ратмира быстро вспыхнули и так же быстро погасли.

Люция. Ратмир знал, что она не проснётся до середины дня. Он пожалел девушку, представив худшее пробуждение в её жизни, но не мог лишить невесту участи обнаружить при пробуждении два трупа. Он бы унёс Тайю и умер в другом месте, однако споры грибного пня отключили ноги. Заживляющий крем кончился. Через два часа он тоже умрёт.

«Надо попрощаться». Молодой человек обнял умершую девочку и сполз на пол. «Я провожу тебя в лучшее место. В Серое море изобилия», – шептал каменщик Ратмир Голяшка, он же причиновед Лукос Шварц самогонщице Тайе Дикарке. Храброй девочке умершей на руках у доброго великана с мыслями о любимом братике.

Пурелий сидел в небольшой яме посреди внутреннего двора дома Бадьяра. Книгочей смотрел наверх и любовался решёткой. Прутья были стилизованы под хвою, магический элемент города Зелёной долины. Каждая хвоинка выточена с особым изяществом и неповторима. Мнолетние усилия кузнеца только для того, чтобы накрыть зиндан во дворе барона.

«Какое точное описание жизни, – думал Пурелий. – Столько труда, учёбы, поражений и побед, чтобы по внезапной прихоти, по мимолётному гневу одного человека, оказаться решёткой для приговорённого. А мог бы украшать городские ворота. Или блистать на гербах. Сиять и радовать людей своим талантом, находчивостью, острым умом...»

– Достаньте его, – услышал книгочей голос барона.

Солнце взошло, предвещая наступивший зелёный день. Барон сидел за столом, плотно заставленном закусками. Эльза ссутулилась рядом, едва придерживая голову руками. Наложницу накрыло жёсткое похмелье. Бадьяр был весел.

– А я говорил тебе, не мешай сидр с настойкой из ягод платана, – барон потянул Эльзу за ухо. – Пяу, пяу, пяу. Ха-ха-ха!

Наложница слабо ругнулась в ответ и уронила голову на стол. Барон заговорщицки огляделся и положил лист салата на макушку Эльзы. Долго ждал, пока она зашевелится, но не выдержал, хрюкнул и засмеялся.

– Что-то не вижу Лукоса Шварца, – отсмеявшись обратился барон к Пурелию. – Как хочешь умереть? Может, у тебя есть последнее жела… Фу! Эй! Унесите кувшин. Кислятина.

Распорядители засуетились, испугавшись гнева. Они быстро сменили толстяку напиток, но тот не обиделся, вернувшись в хорошее настроение.

– Ты знаешь, а я не сомневался, что никто не придёт. Нет никакого Лукоса Шварца. Обдурили вы меня. Вот, Мортус навозник, да?

Бадьяр опять начал хохотать, но Пурелий перебил.

– Хватит вам. Теряем время. Вы спрашивали о последнем желании? Дайте попить и пусть остальные покинут двор.

Барон перестал смеяться.

– Я только ночью понял, зачем моё демонстративное заточение, – продолжил книгочей. Он подошёл к столу и осушил кувшин барона. – Вы правы, это не кислое. Ух, так легче, – Пурелий уселся на стул. Барон наблюдал. – Истинный хозяин города, человек, который руководит дурачком-бароном и тайными переговорами держит баронство в подчинении, человек необычайного ума и лицедейского таланта... ошибся. Он посчитал, что мой демонстративный арест в случае неудачи Шварца поможет барону присвоить славу. Мол, он выявил отравителя. К тому же, хозяин перестал верить причиноведу. Точнее, перестал верить, что он существует… Можно я поем?

Барон размышлял. Он некоторое время бегал глазами по собеседнику, потом кивнул и крикнул стражникам.

– Все вон!

Пурелий не спеша принялся за еду. Пока ел, не произнёс ни слова. Бадьяр выжидал. Эльза захрапела.

– Соглашусь, я был лучшим вариантом на фигуру отравителя, – продолжил Пурелий, наевшись. – При деньгах, есть доступ к ворожбе. Связи с другими баронами. Видимо, хозяин города решил, что кто-то нанял меня для уничтожения управленцев Зелёной долины. А Лукос Шварц стал лишь поводом для моего проникновения в знатный круг. Хорошая версия. Многое сходится. Но тайный хозяин города ошибся. Лукос Шварц действительно существует, а я не отравитель.

Толстяк скосил глаза на Эльзу Ветер.

– Да, ладно вам! – махнул рукой Пурелий. – Назначение наложницы в качестве замены отличный ход. Часть из тех немногих, кто заподозрил неладное, уверен, купилось, что Эльза на самом деле не Ветер. Но… Напиться в такой важный вечер? Нет. Хозяин так не поступит.

– Ягоды платана, – скривился барон. – Не учёл, что у неё зависимость. Напилась, моя девочка.

– Предлагаю сделку, –