Обрученная с розой - Симона Вилар

– Прошу простить меня, сэр рыцарь, – вдруг проговорила хозяйка Эрингтон-Хауз, – но мне пришла в голову некая мысль.

Она повернулась к супругу:

– Я слышала на днях, что настоятель монастыря Святого Августина собирается по своим делам послать людей в Лондон.

Селден рассеянно взглянул на жену, но тут же сообразил, к чему она клонит.

– Ты думаешь, мы можем довериться ему?

– Да, без сомнения.

И, повернувшись к Майсгрейву, леди Джудит пояснила:

– Наш сосед, аббат Ансельм, приходится родственником настоятелю аббатства Святой Клары в Лондоне. Его люди нередко выполняют поручения своего патрона в столице. Если нам удастся его уговорить, он пошлет в аббатство Святой Клары вас, снабдив при этом своей охранной грамотой, и вы сможете все вместе продолжить путь.

– Да, но преподобный отец Ансельм ничего не делает задаром, – осторожно заметил Селден. – Эта грамота обойдется в кругленькую сумму.

– В какую же?

Рыцарь какое-то время размышлял.

– Аббат Ансельм наверняка кое-что заподозрит. Уж больно громко трубили о вас ищейки Йорков. Думаю, он согласится лишь в том случае, если мы заплатим ему больше, чем обещано за вашу поимку.

– А сколько за нас посулили Йорки?

– Тридцать пять фунтов золотом.

– Сколько?!

Анна и Майсгрейв невольно переглянулись.

– Видимо, герцогу Глостеру очень не терпится вернуть вас под опеку венценосного брата, – пробормотал Филип.

Анна прищурилась на пылавший в камине огонь: «Да и письмо стоит того, чтобы Йорки поволновались. Подумать только, если его содержание станет известно при дворах Европы…»

Сэр Саймон снова заговорил:

– Следует заплатить аббату столько, чтобы у него само собою возникло желание помочь. Но если у вас затруднения со звонкой монетой, я могу сдать в аренду его обители часть своих лугов, на которые отец Ансельм давненько зарится.

Филип Майсгрейв покачал головой:

– Нет, сэр. Я, конечно, молю Бога и его Пречистую Матерь вознаградить вас за безграничное великодушие и благородство, но вы и так уже много сделали для нас. Было бы просто не по-божески вынуждать вас на подобные расходы.

Он встал и, отстегнув от пояса увесистый кошель, протянул его Селдену.

– Здесь пятьдесят фунтов золотом. Это те деньги, что заплатил мне за доставку племянницы во Францию епископ Йоркский. Думаю, этого достаточно.

Саймон Селден встал.

– Я незамедлительно отправляюсь в аббатство Святого Августина. Будем уповать на Бога.

– Но не предаст ли он нас вслед за тем, как получит деньги? – спросил Филип.

– Если аббат Ансельм собственноручно подпишет охранную грамоту, он уже не рискнет донести.

Когда Селден вышел, леди Джудит задумчиво взглянула на Майсгрейва.

– А почему вы решили покинуть Англию, проследовав через Лондон, сэр рыцарь? Не лучше ли связаться с контрабандистами, чтобы они тайно переправили вас через канал?

– Увы, миледи! Я достаточно знаю герцога Глостера, чтобы догадаться, что береговая охрана будет усилена настолько, что даже самые отчаянные из контрабандистов не рискнут выйти в море и благоразумно предпочтут отсидеться в ожидании более спокойных времен. В Лондоне же…

Он поднял руку, разглядывая мерцающий на пальце алмаз.

– Если я покажу этот перстень капитану корабля «Летучий», думаю, мы с ним сможем столковаться.

– Корабль «Летучий»? Господи, да ведь это та великолепная каравелла, которую Эдуард Йорк подарил Элизабет Вудвиль, и…

Она неожиданно умолкла, осторожно покосившись на Анну.

– Именно, – согласился Майсгрейв и вдруг осекся. Сам не зная почему, вдруг смутился и тоже украдкой посмотрел на девушку.

Анна, побледнев как полотно, растерянно глядела на него. Потом коротко выдохнула и отвернулась. После ярких бликов огня в камине длинный зал казался ей утопающим во мраке. Так же темно вдруг стало и на душе девушки.

«Филип и королева… Значит, они продолжают поддерживать отношения, и королева по-прежнему любит его, если оказала ему втайне от супруга такую услугу. Ибо, если бы это не было тайной, вряд ли Майсгрейв так надеялся бы, что сможет скрыться, воспользовавшись каравеллой королевы. Да, нет никаких сомнений! Ведь Элизабет Грэй была невестой Филипа Майсгрейва до того, как стала королевой, так что теперь к его любви добавилось еще и честолюбие. И вот царственная возлюбленная осыпает его милостями!»

До Анны и прежде доходили слухи, что Майсгрейв разбогател, что теперь он в милости у короля. И это кольцо… За время их пути она не раз замечала, что порой он задумчиво смотрит на него, но полагала, что рыцарь всего лишь любуется его блеском. А это… Оказывается, это реликвия тайной любви. Говорят, Элизабет Грэй бела как снег, а глаза ее подобны темной ночи. Ну что ж, в конце концов, ей до этого не должно быть никакого дела!

Глупо было сидеть вот так, отвернувшись от всех, но Анна была не в силах вновь встретиться глазами с Майсгрейвом. Чтобы разрядить неловкую паузу, она принялась гладить прекрасную серебристо-серую борзую. Пес поднял свою узкую морду и пристально глядел на нее янтарными глазами.

– Какая прекрасная собака!..

Голос предательски дрогнул. Анна не выдержала и, резко поднявшись, направилась в глубь зала.

Под ногами шуршал тростник, которым были устланы плиты пола. Вдоль стен догорали факелы, и при их красноватом свете Анна видела расположившиеся тут и там кучки людей. Служанки пряли, воины на широкой скамье у стены чистили оружие. Среди них Анна заметила Фрэнка. В другом углу толпилась молодежь, обступившая Гарри, который, усадив к себе на колени карлицу-шутиху, что-то рассказывал, и вся компания время от времени разражалась хохотом, а карлица, кривляясь и гримасничая по своему обыкновению, визжала и подпрыгивала.

За спиной Анны прошелестело платье хозяйки замка.

– Идемте со мной, миледи. Я уверена, что мой супруг уговорит отца Ансельма. Вам же следует кое-что собрать в дорогу.

Девушка послушно пошла следом. Она ощущала тепло в голосе леди Джудит, и от ее участия становилось немного легче. Когда они занялись делом, леди Джудит неожиданно подняла на девушку глаза и доверительно заговорила:

– Иногда в жизни бывают моменты, когда приходится принимать важные решения. Вскоре и вам предстоит сделать свой выбор, миледи.

– Я не понимаю вас, – надменно произнесла Анна, однако ей стало жутковато. Эта женщина знала о ней все.

– Прошу понять меня правильно, – начала леди Селден. – В ваших жилах течет благородная кровь. Вы созданы для высокого удела, и, видимо, однажды я услышу о вас как о супруге одного из блистательнейших вельмож. Впрочем, может статься, что этого и не случится… – Она улыбнулась. – Простите меня, миледи, но я, хоть и весьма недолго вас знаю, не могу избавиться от ощущения, что Господь сотворил нас в чем-то похожими. И вот что я вам скажу – можно иметь и богатство, и власть, и высокое положение, но оставаться глубоко несчастливой. Однако каждому человеку милостью провидения даруется случай сделать один шаг к счастью. Увы, не каждый об этом знает…