Ночной ангел. Книга 3. По ту сторону тени - Брент Уикс

— Интересно, почему? — поинтересовался он.

— Потому что микайдон решил, что, став императором, прежде всего отдаст приказ о твоей казни.

Второй стражник, худой, как щепка, с единственной бровью на лице, явно нервничал и имел виноватый вид.

— Заткнись, Ори. Клянусь кровью Нисоса, день и так обещает быть скверным. Клянемся, что сделаем свою работу быстро, — обратился он уже к Солону.

Он некоторое время настороженно наблюдал за пленником, словно ожидая от него какой-нибудь выходки, а потом закрыл за собой дверь.

После ухода стражников Солон с удивлением обнаружил таз с водой и чистую одежду. Он вымылся и переоделся, размышляя о том, что Ошоби уже командует тюремщиками, которые подчиняются лично Кайде. Конечно, это дурной знак, но, возможно, дело обстоит не так плохо, как он подозревает. Солон не знал, каким образом Кайде собирается делить власть с супругом. Во время их разговора, состоявшегося два дня назад, она не была похожа на императрицу, намеревающуюся предоставить всю полноту власти мужу.

У Солона сделалось нехорошо на душе от дурного предчувствия. За последние дни он обдумал все варианты и не нашел ни одного способа заявить о своих правах без ущерба для Кайде. Он не знал скрытых политических сил и течений, существующих в стране, и поэтому любая попытка что-либо предпринять могла дать обратный результат. Однако ему принесли чистую одежду, какую носят если не члены императорской семьи, то, во всяком случае, люди благородного происхождения, и это подтверждает, что Кайде вряд ли намеревается умертвить его сегодня. Может быть, она дает ему шанс? Или наказывает, заставляя смотреть на свою свадьбу, которая, по ее мнению, стала возможной только по вине Солона? Во дворе уже собирались дворяне, располагаясь по порядку старшинства, как это принято у сетцев, чтобы стать свидетелями свадебной церемонии. Очень скоро около четырехсот человек окружили помост, где должны были сочетаться браком императрица и будущий император. Солон рассмотрел в толпе много знакомых лиц и с ужасом отметил, скольких людей, которых он знает, тут не хватает. Неужели брат истребил такое количество народа? Как могло случиться, что он превратился в чудовище, а Солон ни о чем не подозревал?

Звон поющих мечей возвестил о начале церемонии. На помост вышли два танцора в масках и стали лицом друг к другу. Мужчина надел маску претендента на руку невесты, и сегодня ее выражение было очень серьезным. Мальчик-подросток изображал очаровательную, но суровую женщину, что соответствовало чувству собственного достоинства императрицы. Каждый держал в руках полый меч особой формы, который поет во время танца, и его звук меняется в зависимости от того, как его держит танцор и какой наносит удар. Мечи были разделены на октавы, и состязание двух танцоров, символизирующее процесс ухаживания влюбленной пары, наряду с отработанными хореографическими па, всегда содержало элемент импровизации. Такой танец был излюбленным развлечением на свадьбах и самым дорогостоящим, так как искусство опытных танцовщиков стоило недешево. Он посвящался Нисосу и имел разную направленность, от эротической до комедийной. Кроме того, танец вызывал наибольшее беспокойство будущих супругов, так как артисты иногда любили выставить жениха или невесту, а то и обоих сразу в весьма неприглядном или даже дурацком свете. Часто после свадебного торжества у гостей оставался в памяти только танец с поющими мечами.

Танцоры низко поклонились, не опуская глаз, как будто в чем-то друг друга подозревали, а потом начали представление. На время танца Солон совершенно забыл, что находится в темнице. Артисты изобразили жениха быстрым на руку, с широким замахом меча, а Кайде — острой на язык женщиной. В течение всего танца женщине, прослывшей сварливой и бранчливой, предназначалась всего одна нота, тогда как легко выходящему из себя мужчине отдавались ноты, которые можно получить только на крайних точках поющих мечей. Мужчина, изображающий Ошоби, отличался мощным телосложением и, хотя двигался медленнее, был сильнее Кайде. Неизвестные танцоры были неподкупными и не боялись даже будущего императора. Глядя на их танец, Солон прекрасно понимал всю процедуру ухаживания.

Ошоби гонялся за невестой, преследуя определенную цель. Кайде быстро выбивалась из сил и долго приходила в себя, потом преследование продолжалось. Танцор, изображающий Ошоби, подсмеивался над своим персонажем так изящно, что это мог заметить только очень искушенный глаз. Зрителям намекали, что Ошоби нужна не сама Кайде, а ее трон. За ним-то и идет погоня.

Кайде двигалась все медленнее, но танцоры не хотели показывать, как Ошоби принудит ее к покорности. Просто теперь Ошоби мог ее догнать и от этого казался себе совершенно неотразимым. Обе каденции слились, потом Ошоби заглушил мелодию Кайде. В заключительной части танца Кайде опустилась на колени, широко раскинув руки. Настал момент ритуального прикосновения к сердцу. В спешке танцор, изображающий Ошоби, сделал неловкий шаг и поскользнулся, а его меч на мгновение уперся невесте в горло. Он молниеносно выпрямился и, как полагается, прикоснулся мечом к сердцу Кайде.

Все было обставлено так ловко, что даже Солон на секунду поверил, что танцор действительно оступился. Все гости так и решили или сделали вид, что не заметили незначительной досадной ошибки в безупречном представлении, и приветствовали исполнителей одобрительными возгласами. Когда шум утих, вошли жених и невеста.

Кайде направилась к помосту, и Солон почувствовал, как к горлу подкатил ком. На ней была парчовая накидка с длинным шлейфом, отороченным кружевом. Корона из виноградных лоз со спелыми ягодами украшала длинные черные волосы. Как и полагается на свадебной церемонии, обе груди были обнажены, а соски выкрашены в красный цвет. Ниже пупка, на обнаженном животе нарисованы руны плодородия. Юбка из золотой парчи держалась на бедрах и тащилась по земле, время от времени открывая взору босые ноги, испачканные вином. Большинство женщин предпочитали более короткую юбку, открывающую ноги, считая, что на свадебном пиру одеяния из виноградной лозы вполне достаточно. Похоже, Кайде действительно думает, что она прежде всего королева и только потом женщина. Однако, проведя столько лет в Мидсайру, Солон начисто утратил стыдливость. При виде Кайде в свадебном одеянии его охватило страстное желание.

На юбке отсутствовали пуговицы и застежки, а под ней не полагалось носить белье. Ее дошивали утром в день свадьбы, уже на самой невесте. В порыве страсти жених срывает юбку в первую брачную ночь, а подвыпившие гости громко кричат за дверьми комнаты для новобрачных, пока он не выбросит юбку в окно. В старые времена, да и сейчас кое-где в деревнях невеста надевает юбку белого цвета. Сначала жених должен ее разорвать, но не выбрасывать до тех пор, пока не исполнит супружеский долг, после чего гости ходят, размахивая юбкой как доказательством невинности невесты, которое часто представляло собой не что иное, как овечью кровь. Обычно матери давали дочерям склянки с овечьей кровью, на случай если любимое чадо уже успело лишиться девственности. К радости Солона, этот неприличный обычай почти исчез. Как можно получить удовольствие от супружеской близости, когда пьяные придурки орут и колотят ногами и кулаками в стены?