Грааль никому не служит - Андрей Басирин

– Где мои спутники? – спросил я. – Они живы?

– Да. Не беспокойтесь. Все, кроме тех двух, что бежали на джаггернауте.

– Это вы нас преследовали?

– Нет. Ваша лоханка наткнулась на форпост случайно.

– Лукавите, господин Пьяче.

Марсель вздохнул:

– Лукавлю. Мы вас ждали. Локатор засёк пинассу, и госпожа поняла, что вернулся Шиона. А значит, следует ждать порядка.

– Вы знаете о порядке?

– Да. Пока Шиона жил на Терре Савейдж, войска древянников отправлялись к нам каждые несколько месяцев. На следующий день после вашей высадки, наши разведчики доложили об отправлении джаггернаута. Примерно в то же время поступило сообщение о кораблях Первого Неба. Я с отрядом разведчиков незаметно сопровождал вас. Мы собирались дождаться подкрепления из города и перебить вас. Дальнейшее вы знаете. Земляне обнаружили джаггернаут и выслали протея.

– Зачем?

– Они думают, что на Терре располагается пиратская база. В общем-то, так оно и есть.

Истекли положенные двадцать минут, и протей ожил. Вновь полилась зелёная пена, вынырнуло встревоженное лицо Вернера:

– Господин советник, мы приносим извинения. Ваша колония действительно числится в реестре, как сателлит Инчжоу. – Он провёл ладонью по лбу, стирая испарину: – Ничего не понимаю… Два дня назад мы смотрели списки. Терра Савейдж считалась ничейной. Кому могла потребоваться столь быстрая колонизация?

– Известно кому. Чёрному Чуму.

В глазах каперанга промелькнул страх. Марсель поднялся на ноги:

– Напоминаю: госпожа Игнисса ждёт вас. А капитана Перевала, если не возражаете, я заберу с собой.

Как оказалось, Вернер возражал. Но Марсель предусмотрел и этот случай:

– Тут вот какое дело, господин каперанг… Меж нами возникло недопонимание. Весьма сожалею. Капитан Перевал – гражданин колонии Терра Савейдж. Вы можете затребовать списки и проверить. Выдачу его придётся оформлять по дипломатическим каналам. А это, – он развёл руками, – совсем другая история.

Марсель блефовал. Но Вернер не стал проверять. Одно упоминание Чёрного Чума парализовало его волю.

– Победы вам, господин каперанг, и успешного продвижения по службе. – Марсель поклонился призраку. – За сим позвольте распрощаться.

Терминал погас. Зеркальный цветок портала провалился сам в себя. Сверкающий единорог расплылся сферической каплей и взмыл в небо.

– Ну вот, – Марсель энергично потёр ладони. – Дело сделано. Отправляемся в город.

Он обернулся к своим людям и что-то приказал на инчжоусском. Автоматчики забегали, засуетились. Привели пленников. У Альберта на носу появилась царапина, а Хаала обожгла щёку, но в целом они не пострадали. Сына древа нигде не было видно. Как Марсель и говорил, Ориллас и Упенька бежали на антиграве.

Послышался рёв моторов. Рассекая волны травяного моря, к нам мчались джипы. Один из автоматчиков бросился к ним навстречу, размахивая алой тряпкой.

– Господин Пьяче, как называется ваш город? – спросил я.

– Монт Савейдж. В этом смысле мы не оригинальны. – Он потянул меня за рукав: – Пойдёмте. Сюда джипам лучше не заезжать. Видите, трава закручена? Это порядок, проклятое место. Моторы заглохнут, придётся на руках машины вытаскивать. А нам ещё до Монта добираться.

Солдаты повели к вездеходам гостей.

Или всё-таки пленников? Игнисса ненавидит Шиону. Вряд ли за прошедшие годы её боль угасла. Я зашагал вслед за Марселем. Людей круга пошатывало. После шоковых гранат и парализующих галлюциногенов приходится некоторое время приходить в себя. Ощущения не из приятных.

Пьяче усадил меня в машину и кивнул водителю. Вездеходы помчались сквозь саванну.

– Орилласа искать не будем?

– Нет. Вы важнее. Огнеликая хочет побеседовать с монахиней. И с вами тоже.

Ночь опустилась на саванну. Мотор джипа гудел ровно, убаюкивающе, и я задремал. Проснулся я, когда мы въезжали в город. За окном мелькали неоновые огни реклам, пешеходы на улицах, автомобили.

Я протёр глаза. Вавилон никуда не делся. Даже по самым скромным прикидкам, население города составляло миллионов десять – двадцать.

– Господин Пьяче, я и подумать не мог, что колония Савейдж настолько развита. Шиона утверждал, что сжёг город дотла.

– Он и сжег, – меланхолично сообщил Марсель. – Госпожа Игнисса Хао сумела отстроить Монт Савейдж, но до былой славы нам далеко. А это – реконструкция. Стереатральные постановки. Если вы подольше задержитесь здесь, то заметите, что они повторяются. И вон там, – он махнул рукой в сторону гигантского шпиля гостиницы, – видны стыки между картинками.

– Но для чего вам эти потёмкинские деревни?

– Потё… как вы сказали?

– Это либертианский фольклор. Так говорят, когда видят декорации, создающие видимость реальных вещей. Или реальной работы.

– Рисовые солдаты хэшана-Яйцо, – задумчиво проговорил Марсель. – Так говорят переселенцы с Инчжоу. Терра Савейдж – удивительный мир. Думаю, он создан для того, чтобы смущать завзятых материалистов. – Советник окинул взглядом дорогу в гирляндах огней и добавил: – Скоро мы приедем в истинный Монт Савейдж. Огнеликую я предупредил. Она примет вас немедленно. Или почти немедленно – если офицеры эскадры нас опередят.

Последнее очень вероятно. Вернер напуган. Он постарается прислать своих людей как можно раньше. А то и сам заявится. Заварушку на сателлите Берники или Оркнея ему бы простили. Схватись он с войсками Лионессе, на его карьере можно было бы ставить крест. Эти обид не прощают. Либертианцы удовольствовались бы извинениями по тахиосвязи. Но Инчжоу… Чёрный Чум… Этим требуется личное присутствие.

Вежливое обращение, утончённость и дипломатичность – и казус пойдёт на пользу Вернеру. Каперанг обзаведётся влиятельными друзьями: ведь жители Инчжоу ставят случайности очень высоко. И наоборот – глупость, невежество приведут к беде. Среди политиков Первого Неба многие повязаны с Чумом. Неудачное слово, ошибка в цитате – и капитан покатится по нисходящей.

Сияние мегаполиса оборвалось, как полотнище старых обоев во время ремонта. Джип выскочил на узкую улочку заштатного городишки. Мы неслись среди маленьких опрятных домиков, среди палисадников и каменных молитвенных столбов с именами Будд. Начинался настоящий Монт Савейдж.

– Скоро, скоро, – успокаивающе пробормотал Марсель. – Ждите.

Я заёрзал на сиденье. Воздух ощущался удивительно лёгким и сухим. От него бежали мурашки по спине, а тело наполнялось радостью. Так бывает, если долго сидеть у костра, глядя в пляшущие языки пламени. Огонь перетекает в затылок, и кажется, будто весь мир, мысли, тело – лишь отражение огненного танца.