Первая дочь - Эми Хармон

Пока король приближался, все молчали. Ярлы повернулись к нему лицом, люди из кланов, по большей части еще не смывшие кровь и грязь сражения, последовали их примеру. Альба шагнула вперед и встала среди ярлов, вздернув подбородок и мрачно глядя на Банрууда. Она заявляла свои права на власть. Как-никак Банрууд сделал ее королевой.

Тень достала кинжал Бенджи из-за лифа подаренного платья.

– Мы одолели северян. Хвала Одину. Хвала Тору. Хвала отцу Сейлоку, – возгласил король, обнажая меч и кивая ярлам, словно он дрался рядом с ними.

Свита Банрууда подняла клинки к осеннему небу и разразилась победными криками.

– Хвала Долфису. Хвала хранителям. Хвала кланам, – загремел Дред, выхватив меч и своим голосом заглушая королевскую стражу. Затем он плюнул Банрууду на сапоги и вытер подбородок.

– Тебе велели уехать, Дред из Долфиса, под угрозой смерти, как и твоему ярлу, – процедил Банрууд.

Он говорил небрежно, будто Дред его совершенно не заботил. Глаза его смотрели на Байра. Он поднял свой меч, но Байр ответил равнодушным взглядом. И Альба взяла Байра за руку.

– Ты отрезал себе косу, мальчик из храма. Ты изменил королю и все-таки стоишь на моей горе, посматривая на мою дочь и мою корону.

– Она не твоя дочь, – сказала Тень, выходя вперед. Банрууд побледнел, и Тень почувствовала, как за ее спиной замер Байр. – И корона эта не твоя.

– Королем меня сделали хранители, – прошипел Банрууд, крепче сжимая меч.

На мгновение Тень подумала, что сейчас он попытается убить ее. Она бы не возражала.

– Ты солгал хранителям. Ты солгал кланам. Ты солгал своему сыну и солгал моей дочери. Мы отберем у тебя корону и выберем нового короля, – сказала Тень. Она заставила его все это выслушать, глядя ей в глаза.

– Хранителей больше нет, – усмехнулся король. – А ты рабыня.

– Хранители есть, – откликнулась Юлия, пробираясь сквозь толпу. Элейн, Башти, Далис и Лиис шли за ней. Лиловые одежды подтверждали правоту слов Юлии. – Ты сделал нас послушницами. Мастер Айво сделал нас хранительницами. И ты больше не король Сейлока.

Лицо Банрууда побагровело, взгляд его метнулся на ярлов. Он словно рассчитывал на их поддержку. Айдан из Адьяра взялся за свою косу, срезал ее одним взмахом ножа и швырнул толстую светлую плеть к ногам Банрууда. Логан из Лиока и Йозеф из Йорана, презрительно кривя губы, сделали то же самое. Один за другим воины отрезали косы и бросали наземь, отрекаясь от верности этому королю. Элбор попятился, спотыкаясь, а люди Банрууда в знак поражения побросали мечи. Им не хотелось идти против кланов.

Рванувшись к Тени, Банрууд схватил ее и прижал к себе, прикрываясь женщиной, как щитом, и одновременно ткнул Байра мечом в грудь. Он всегда знал, что именно Байр сменит его, Байр получит его власть и Байр будет носить его корону. Но жизнь у него отобрала Тень. Возможно, и это он тоже предвидел. Пока Банрууд прижимал ее к груди, она вонзила кинжал ему в живот и услышала, как его меч задребезжал на неровных булыжниках. Стиснув зубы, она провернула клинок, загоняя его еще глубже, и Банрууд упал навзничь, со странной покорностью глядя на Тень снизу вверх. Он видел перед собой призрака, преследовавшего его во снах. Привидение, о котором всегда помнил. Он украл у нее ребенка. А по-настоящему никогда не знал.

– Кто ты? – прохрипел Банрууд. На его губах пузырилась кровь.

– Я Дездемона. Я Аланна. Я Айво, и я Байр. Я – все дочери кланов и хранители храма. Я мать Альбы и подруга Дагмара. – На имени любимого ее голос сорвался, но Тень продолжила. – Я – все те, кому ты причинил зло. И я Тень, новая верховная хранительница.

КОГДА КОРОНА СТАНОВИЛАСЬ слишком тяжела, Байр уходил с Храмовой горы. Он никогда не отлучался из дворца надолго и возвращался, набравшись сил. Байр черпал их в одиночестве и ощущении того, что Дагмар до сих пор бродит по Храмовому лесу. Иногда вместе с ним ходила Альба. Они убегали к водопадам, сбрасывали одежду под струями воды, и уста их замолкали, а говорили тела. Он любил жену с той необыкновенной силой, от которой даже будущее Сейлока казалось не столь мрачным, а скорбь по Дагмару притуплялась.

Сегодня Альба с ним не пошла. Она носила в себе их ребенка, и большой живот мешал ей ходить. Альба хотела дочь – много девочек родилось в кланах за время их правления, – а Байр больше всего хотел всю жизнь прожить рядом с женой. Молился он только о счастливом разрешении Альбы от бремени, будь то сын или дочь, и о здоровье будущей матери.

Проклятие спало, и народ Сейлока звал его королем и спасителем, но Байр понимал, что он все тот же мальчик из храма, простодушный и нескорый на язык. Он больше не заикался и не путался в словах – руна Дагмара излечила землю и избавила его от косноязычия. Однако Байр обнаружил, что ему до сих пор почти нечего сказать. Поэтому он слушал и трудился, а когда заканчивался день, спал с женщиной, гораздо более искусной в делах правления, чем он. Байр не справился бы с королевством без нее. Без Альбы не было бы Байра.

Давненько он не бывал у дерева Дездемоны. Почерневшая земля с метелками травы поросла буйной зеленью и уже не отличалась от остального подлеска. Он опустился на колени возле камня матери. Теперь это было и надгробие Дагмара, и Байр прижался к нему лбом. Отросшая коса упала на щеку. Его ждала куча дел, но он заставил себя расслабиться. С тех пор, как Байр стал королем, он трудился не покладая рук.

Он укреплял границы и оборонял земли кланов. Он собрал сотню человек и разгромил захватчиков, вторгшихся на берега Эббы. Новый ярл Элия бился рядом с ним. То же самое он сделал в Берне, хотя после понесенных потерь северяне быстро бежали.

Дакина избрали главой клана Волка, а Дред остался на горе, посвятив себя службе королю. Но он все так же называл Байра вождем. Байр назначил его начальником королевской стражи и защитником горы. Он не смог бы найти более опытного воина для обучения новобранцев.

После шума переполненного суматохой дворца лесная тишина казалась истинным блаженством. Байр вдыхал глинистый аромат земли, запускал в нее пальцы. От холода надгробного камня Дагмара прояснилось в голове. Долгие месяцы дворец занимали раненые и неимущие, но понемногу выздоравливающие разошлись по домам; остальных приняла королевская деревня.

Они и храм начали восстанавливать, разобрали стены и укрепили фундамент. Каменный алтарь перетащили во дворец и поместили возле трона в знак незыблемости королевской власти и личных заслуг Байра. Тень следила за переноской каждого камня, тщательно прятала то, что не должно было оказаться у всех на виду, и горела желанием восстановить все, что утрачено. Она объявила себя верховной хранительницей, и никто не возражал.

Именно Тень возложила корону на его голову, а дочери назвали королем. Все они остались на горе, но Байр понимал, что настанет время, когда каждой из них – Юлии, Элейн, Башти, Лиис и Далис – придется выбирать свой путь. Все они страшились и не хотели уходить, Байр знал это по себе, но не все они были хранительницами. Эта мысль вызвала в памяти давние слова Дагмара.