Люся, которая всех бесила - Тата Алатова

Ее работа.

Ее Носов.

— Капитан, — позвала она сипло, горло сдавливало как удавкой, и, не в силах больше говорить, показала на отступающего смазливого незнакомца.

Смирнов был опером, он реагировал сразу — шагнул вперед, цепко ухватил незнакомца за локоть.

— Что тут у нас? — спросил сурово.

— А я ничего не делал, — тут же объявил незнакомец.

Смирнов вопросительно оглянулся на Люсю, терпеливый страж, не выпускающий добычу из рук.

— Гражданин цитирует… письмо Синички, — объяснила Люся заплетающимся прерывистом голосом.

Скорее всего, очередной нанятый в интернете статист, но что с того?

Пусть в следующий раз думает, какие заказы брать.

Незнакомец тут же заверещал, что знать ничего не знает, что это был розыгрыш, но Смирнов поволок его к машине эфэсбэшников, приговаривая, что там разберутся.

— Ты же не куришь, — удивился Носов, проводив их взглядом.

— Не курю, — согласилась Люся, затушила сигарету и предложила: — Костя, пойдем тяпнем коньяку, что ли.

— Может, тебя домой отвезти? Ты что-то сегодня вообще не корпоративная, Люсь.

— Сейчас приду в себя — и домой, — согласилась она. — Дома все сложно.

— А что за мужик? — Носов вытянул шею, разглядывая автомобиль силовиков.

— Сначала коньяк, потом разговоры.

Они устроились в тихой лаунж-зоне подальше от плясок и аниматоров.

Люся показала Носову письмо Синички и рассказала о словах смазливого незнакомца.

— Да не, — сказал он, прочитав письмо, — что-то не похоже на нашу Синичку.

— Поясни, — попросила она, обнимая пальцами пузатый фужер. Пары глотков хватило, чтобы внутренняя дрожь прошла, а голова немного прояснилась.

Теперь Люся сама себе казалась несдержанной истеричкой.

— Ну, Синичка отличается некоторой эмоциональной глухотой, — сказал Носов, хрумкая лимонной долькой. — Кащи — это сбор информации и хранение данных, а не эмпатия. А автор письма прицельно бьет по самым больным точкам, которые за твоей внешней бравадой еще разглядеть надо.

— Нет у меня никаких больных точек, — пробормотала она неуверенно.

Носов засмеялся:

— Люсь, ты помнишь утопленницу в Ботаническом саду? Я только пришел к тебе работать, мой первый выезд вместе с бригадой судмедэкспертов. Молодежь пробралась на закрытую на ночь территорию сада и устроила купания в пруду, аккурат рядом с табличкой «Купаться запрещено».

— Помню, что ты едва не уволился из-за этого материала.

— Правильно. Я был так потрясен своим первым трупом, что описал в материале все очень подробно и красочно. Окоченевшее в странной позе тело, похожее на корягу, рыдающих девчонок, парня в одних плавках, которого крупно трясло. Да еще и мораль вывел: мол, если бы парень лучше смотрел за своей девушкой, а не ржал с друзьями, та осталась бы жива. А ты удалила все это, оставив сухую сводку: в Ботаническом саду погибла школьница. Как я вопил! Как я тебя ненавидел! Мне казалось, что ты ограниченная начальница, которая не понимает, какой это крутой материал. На тебя, надо сказать, мои вопли не произвели впечатления. Ты дождалась, пока я выдохнусь, а потом сказала: «Это трагедия, мальчик мой. Тра-ге-дия. У этой девушки есть родные и близкие, которые сейчас находятся в ужасающем состоянии. Давай без плясок на костях».

— И? Обычный рабочий процесс, — Люся пожала плечами, сделала еще глоток и поняла, что хочет домой. И к Нине Петровне, и к Паше Ветрову. А вот выяснять с ними отношения и разговоры разговаривать — ее совершенно не тянуло.

— Это ты боишься потерять человеческое лицо за лайками и комментариями. Ты боишься, что тебя однажды занесет. Что однажды ты забудешь о том, что каждая строчка может больно в кого-то ударить. Что за буквами стоят люди и нелюди. И в поисках баланса между сенсациями и адекватом тебе регулярно срывает резьбу. Так что нет, это не Синичка. Она реально видит в тебе зайчика на батарейках, потому что ты так себя и ведешь обычно. Но есть кто-то, кто помог ей расставить акценты. Вот в какую сторону надо копать.

— Надо копать, значит, будем копать, — вяло согласилась Люся, не очень понимая, о чем он говорит. — Но только не сегодня.

Позвонил Ветров.

— Ты где? — резко спросил он. — Капитан Смирнов тебя потерял, пока оформлял клиента.

— В лаунже на втором этаже.

— Ты как, Люсь? — его голос потяжелел, стал глубже. — Хреновый день?

— Хреновый день. Паш, скажи Нине Петровне, что я выпила и хочу спать. Мы с ней завтра поговорим.

— Хорошо, не переживай из-за бабушки. Она, конечно, старая мошенница…

— Я скоро буду, — она нажала отбой и посмотрела на Носова с нежностью. Знал бы он, от какого позора ее сегодня спас и сам не заметил. — Поеду я, Кость, передай мои извинения коллективу.

— Да ладно тебе, — он засмеялся, — без начальства всегда веселее.

В машине ей пришлось все подробно объяснить капитану, а потом писать показания прямо в подземном паркинге. Смирнов предлагал перенести это на следующий день, но Люся не собиралась тащить в завтра всю пакость из сегодня.

— Я уже профессиональный потерпевший, — хмыкнула она, ставя подписи.

— Простите, — покаялся капитан. — Не надо было его к вам подпускать.

— Перестаньте. Вы же не можете от меня отгонять всех без разбора. Не надо было мне вообще тащиться на этот корпоратив. Обещаю вам, что буду вести затворническую жизнь до конца новогодних каникул.

Он засмеялся:

— Людмила Николаевна, не окрыляйте меня напрасными надеждами. Хотя, если вы и правда посидите дома с недельку, это развяжет мне руки. Дел по горло. А Павел Викторович хоть и пытается руководить дистанционно, но, по правде говоря, он нужен в отделе.

— Не дергайте Павла Викторовича, пусть спокойно лечится человек. А я взамен отправлю себя под домашний арест.

— Вот и договорились! — обрадовался капитан.

Он проводил ее до квартиры и передал с рук на руки по обыкновению хмурому Ветрову. Закрыв за Смирновым дверь, он потянулся было к Люсе, чтобы обнять ее, но она увернулась:

— Пока не трогай меня, Паш.

Он вскинул брови, поднял руки, отошел назад:

— Это письмо Синички тебя так расстроило?

— Я сама себя расстроила еще до письма, — не разуваясь, Люся прошлепала в гостиную, упала в кресло. Стянула с плеч дурацкую норку и замерла, устало привалившись к спинке. — Как твое здоровье?

— Лучше, — ответил Ветров, приглядываясь