Дань псам. Том 1 - Стивен Эриксон

– А с чего ты взял…

Старик громко фыркнул.

– Вы все с ним на одно лицо, кроме того немощного по имени Чик. И вы направляетесь в Коралл. Точнее, направлялись, пока не пришлось делать этот крюк. Скажи, какой вы представляете себе встречу с вашим сладким предком? Ждете, что он безупречной рукой коснется вашего лба и возблагодарит богов за ваше существование? А вы возблагодарите его за то, что подарил вам жизнь?

– А что ты о нем знаешь? – спросил Нимандр, чувствуя, как к лицу подступает жар.

– Аномандр Рейк гениально начинает дела. Беда в том, что он не умеет доводить их до конца.

Правдивое замечание. Каллор, ты сумел достучаться до моей души. Хочешь сказать, что я на него похож? Это очень многое объясняет.

– Значит, если в разговоре с ним упомянуть тебя, Каллор, он поймет, о ком я?

– Имеешь в виду, были ли мы знакомы? Да, были. Наслаждались ли мы обществом друг друга? Об этом лучше спроси у Рейка сам. С Каладаном Брудом управиться было легче. У него на уме только земля и камень. А что до К'азза, думаю, будет понятнее, когда я наконец-то с ним встречусь.

– Я не знаю ни Каладана Бруда, ни К'азза, – сказал Нимандр.

– Это не имеет значения. Мы воевали вместе раз или три, только и всего. Как знать, может, когда-нибудь снова возникнет страшный враг и заставит нас выступить единым фронтом. – Он на мгновение задумался, а затем сказал: – Ничто не меняется.

– А ты тоже возвращаешься в Коралл, где нас ждет отец?

– Нет. Пыль, которую я поднял во время нашей последней встречи, еще пару столетий не осядет…

Каллор вдруг отвлекся и шагнул к обочине наперерез Нимандру. Тот был вынужден остановиться.

– Я не удивлен, – пробормотал Клещик, тоже останавливаясь.

Шагах в пятидесяти от дороги, прямо за грядкой богомерзких растений, над которыми стояли пугала-мумии, виднелись развалины – что-то вроде квадратной башни. Более или менее сохранилась только одна стена. Огромные камни были сложены друг на друга без раствора. Сверху росли деревья неведомой Нимандру породы, их длинные, толстые корни змеями опускались до самой земли. Тонкие, сухие ветви горизонтально расходились в стороны, на каждой по горсти темных мясистых листьев.

Ненанда натянул поводья, повозка остановилась, и все стали рассматривать развалины, которые так заинтересовали Каллора.

– Похоже, древние, – сказал Клещик и подмигнул Нимандру.

– Яггутские, – отозвался Каллор и направился туда. Нимандр с Клещиком пошли следом.

Грядки были сухими и мертвыми, как и жуткие растения. Даже тучи насекомых куда-то испарились.

Пугала стояли слишком тесно. Каллор растолкал их в стороны, и кресты повалились на землю, взметывая клубы пыли. Воитель пошел дальше.

– Надежда еще есть, – вполголоса произнес Клещик, шагая вслед за Каллором в освободившийся проход.

– Надежда на что? – спросил Нимандр.

– На то, что Умирающий бог ему не понравится и он решит что-нибудь с ним сделать.

– Думаешь, он настолько могучий воин?

Клещик оглянулся на Нимандра.

– Судя по рассказам о его союзе с Аномандром и другими, он не показался мне обычным солдатом или мелким офицером. А тебе?

Нимандр нахмурился и мотнул головой.

Клещик тихо выдохнул сквозь зубы, затем добавил:

– Он был скорее… как равный.

– Да, похоже на то. Но что проку? Помогать он нам не станет.

– На это я и не надеялся. Я скорее думал, что у него будут свои резоны вмешаться и косвенным образом устранить наши трудности.

– Я бы не загадывал, Кле.

Подойдя к развалинам, они замолчали. Даже в таком виде башня внушала трепет. Воздух вокруг нее был каким-то зернистым, хрустящим и зловеще холодным, несмотря на нещадно палящее солнце.

Сквозь пролом в уцелевшей стене, под верхним рядом камней, виднелся кусок потолка безо всякой видимой опоры. Он отбрасывал сильную тень на нижний этаж. Передняя стена заканчивалась прямо над узким проходом-аркой. Чуть в стороне от входа стоял пузатый горшок, из которого торчали несколько спутанных стебельков с пожухлыми цветами. Этот элемент так не сочетался с общей атмосферой заброшенности, что Нимандр поначалу не поверил своим глазам.

Каллор подошел ко входу, снял чешуйчатую перчатку и постучал ей по увитому корнями камню.

– Эй, хозяин! – громко произнес он. – Встретишь нас?

Изнутри донеслось шевеление, затем тихий, хрипловатый голос ответил:

– Зачем?

– Лед давно отступил, яггут. Равнины вокруг пусты и выжжены солнцем. Даже прах т'лан имассов унесло ветром. Хочешь узнать, что стало с миром за то долгое время, пока ты сидел у себя в башне?

– Зачем? Все равно ничего не изменилось.

Каллор с надменной усмешкой посмотрел на Нимандра с Клещиком, затем снова повернулся к темному проему.

– Пригласишь нас внутрь, яггут? Я – Верховный…

– Я знаю, кто ты, о повелитель тщеты. Король праха. Правитель гиблых земель. Рожденный для славы, но обреченный разрушать все, чего добился. Убийца мечтаний. Осквернитель…

– Ладно, довольно. В отличие от тебя, я не живу в руинах.

– Зато весь твой путь ими выстлан, Каллор. Что ж, заходи и веди за собой тех Остальных. Будьте моими гостями – это значит, что я не стану отнимать у вас жизнь и пожирать ваши души под истошный хохот. Нет, я предложу вам чаю.

Каллор шагнул в темноту, Нимандр с Клещиком – за ним.

Воздух в помещении был ледяной, а камни на двух стенах покрывал иней с янтарными прожилками. Вместо двух других стен вздымались черные, переливающиеся барьеры из неведомого вещества; если задержаться на них взглядом, начинала кружиться голова. Нимандр чуть не упал, но его вовремя подхватил Клещик.

– Не обращай внимания на лед, брат.

Лед? Ну да, конечно, всего лишь лед. Поразительно прозрачный…

У небольшого очага, сгорбившись, сидел некто; длинными пальцами он подвешивал закопченный чайник на крюк над углями.

– Боюсь, все печенье я съел, – звучал из-под объемистого капюшона бесстрастный голос. – Гости у меня бывают редко. Мало кто проявляет интерес к башне. Даже моим садом полюбоваться не подходят.

– Твоим садом? – переспросил Клещик.

– Да. Понимаю, он маленький, скромный даже, но все-таки.

– Там всего лишь горшок с парой цветов.

– В самый раз. Легко ухаживать. Будь он крупнее, прополка свела бы меня с ума.

– Небось занимала бы все твое время, – заметил Каллор, осматриваясь.

– Именно так.

Кроватью яггуту служил продолговатый каменный алтарь, на котором были аккуратно сложены куски выцветшего меха. Рядом стоял деревянный стол в черных пятнах, стул с высокой спинкой в обивке из оленьей кожи. В уцелевшей стене была ниша, где располагался приземистый трехногий серебряный подсвечник, черный от времени. Огоньки свечей из пчелиного воска пьяно подергивались. К алтарю был прислонен огромный двуручный меч, перекладина рукояти длиной с детскую руку. Ножны покрывала паутина.