Маг Эдвин - Майя Зинченко

– Дорогой, тебе не нравится? – спросила Мелл, обнимая меня.

– Не нравится, – честно ответил я. – Эта картина – сплошное преувеличение, если не сказать хуже.

– Но ты же хорошо получился. Даже похож немного. Не понимаю, почему она тебя так раздражает.

– Она чудовищна, – непререкаемым тоном заявил я и добавил: – Давай повесим ее в прихожей, возле самого входа. Она будет отпугивать нежеланных посетителей.

– Боюсь, что этим ты их не остановишь, – покачала головой Мелл.

– Тогда поставим ее в кладовку. Лицом к стенке.

Картина действительно была ужасна. На полотне был изображен ваш покорный слуга, оседлавший огромного черного дракона. У меня было такое кровожадное выражение лица, что я бы не рекомендовал эту картину показывать людям с неокрепшей психикой. К тому же я был одет в блестящую развевающуюся мантию, которую уже пятьсот лет никто не носит, она безнадежно устарела и давно вышла из моды. Для пущей важности меня изобразили с жезлом в правой руке и в кошмарной огненной короне на голове. Видимо, художнику показалось, что огня на полотне все же недостаточно, поэтому дракон тоже изрыгал пламя. Ко всему прочему, ящер застыл над полем битвы, где армия умертвий победоносно громила остатки жалких демонов. Для последних на этом невероятном полотне практически не осталось места, поэтому непонятно, почему данная работа называлась "Нашествие демонов". Где же тут нашествие?

К тому же художник явно питал пристрастие к ярким краскам, поэтому картина сразу же привлекала к себе внимание.

– Мелл, ты не знаешь самого страшного, – с мрачным видом сказал я.

– Ну так расскажи. Или мне лучше для начала присесть?

– Нет, садиться не надо, я тебя и так удержу. Эта картина – всего лишь копия. Оригинал в десять раз больше, и будет висеть в главном зале университета магии.

– Ты серьезно?

– Да. – Моим голосом можно было заколачивать гвозди.

– Относись к этому проще…

– Проще? Мало того что они вымотали мне все нервы с этими бесконечными банкетами, с этим торжественным вручением ордена… Я получил орден первой степени за заслуги перед государством, кто бы мог подумать! – проворчал я. – Их бесконечные приемы утомили меня больше, чем сама пресловутая расправа над демонами. – Я снова посмотрел на картину. – Ну не было там такого… Почему бы не изобразить правду такой, какая она есть?

– Эдвин, твои действия вошли в историю, а потомкам не нужна правда. Им нужна сказка о славных деяниях, где великий маг одним движением бровей уничтожает неприятеля. Им нужно на кого-то равняться, чтобы в трудную минуту вспомнить о твоих заслугах и поступить не хуже. Почему ты так на меня смотришь?

– У меня очень мудрая жена. Думаю, что это тебе нужно было дать орден за то, что ты до сих пор терпишь мое присутствие. Со мной нелегко жить, я знаю.

– Эдвин, ты меня дразнишь, – она улыбнулась. – Если не прекратишь, то на ужин у нас будут тушеные баклажаны.

– Нет, не надо овощей. Я уже осознал свою ошибку.

– А кто из волшебников знает настоящую правду о том, что случилось?

– О нашей сделке с королем демонов знают только пятеро, – ответил я. – На этих людей можно положиться. Для остальных же я – великий маг, который в неравном бою только при помощи своего волшебства сумел одолеть бесчисленные полчища нечестивых созданий. Даже император не знает о сделке. Ему была преподнесена упрощенная версия событий.

– Почему? – Моя жена лукаво приподняла бровь. – Разве это не считается государственной изменой?

Я деликатно кашлянул в кулак и с невинным видом посмотрел на Мелл.

– Сама посуди, что было бы, если бы наш дорогой император узнал о том, что частица ныне царствующего короля демонов Вирга Ужасного находится у меня? Он бы тут же захотел ее использовать в своих интересах. Ты же знаешь, я хорошо отношусь к Фаусмину, но в этом случае ему нельзя знать всю правду. Нам же будет лучше, чтобы Вирг как можно дольше правил демонами. Пока он на троне, вторжения не будет.

– Я рада, что ты говоришь об этом так уверенно.

– А это потому, что лично я еще одного вторжения не вынесу. Если оно все-таки случится, все сразу же захотят посмотреть, как я снова уничтожу демонов, а это сделать невозможно.

– Хорошо, что ты встретил Фамила и забрал у него кинжал.

– Да, это был мой главный козырь при разговоре с Виргом. А вот сам Фамил, скорее всего, погиб.

– Ты не знаешь этого наверняка, – возразила Мелл.

– Я на это тайно надеюсь, – усмехнулся я. – Хотя он вполне мог вместе со всеми отсидеться в Подземелье или даже самостоятельно найти из него выход. Он скользкий тип. Но сейчас это уже не важно… Весельчак, бери картину, пойдем повесим ее куда-нибудь.

Скелет тотчас подскочил и, осторожно взяв картину под мышку, протянул мне молоток и банку с гвоздями.

Весельчака я решил временно оставить у себя в качестве помощника. Отправить такого смышленого скелета вместе с остальными ворочать камни мне было жалко. Весельчак все больше и больше походил на нормального человека, даже в его движениях не ощущалось былой угловатости. Я уже не говорю про манеры и прочее. Сам Весельчак не чувствовал себя ущербным, скелета вполне устраивало его нынешнее состояние. Единственное, что огорчало умертвие, это невозможность нормально принимать пищу, как остальные. Он признался, что даже видит сны, где он сидит за столом и поглощает всевозможные блюда. Живой мертвец, который видит сны… В нашем мире всегда останется место для чудес.

С этими умертвиями вообще были проблемы. Они с радостью подчинялись всем моим приказам, кроме одного, самого важного – лечь обратно в могилки, закопаться и спокойно умереть. Они категорически отказывались выполнять последнее распоряжение. Маги, перепробовавшие множество разных способов борьбы с этой напастью, в возмущении разводили руками. Справиться с заклинанием Вольта им было не под силу. Совет в срочном порядке послал за зачинщиком всего этого безобразия, угрожая поставить некроманта вне закона, если он в скором времени не явится и не разберется с мертвецами.

Своей выходкой Вольт прославил себя. И теперь, хотя большинство волшебников и крутили пальцем у виска, открыто называя его ненормальным, практически все некроманты молились на своего кумира. Как только Вольт вернется, ему придется ответить на множество вопросов, и я буду первым, кто задаст их. Заодно предупрежу друга, чего не следует говорить Совету, чтобы лишний раз не раздражать его понапрасну.

Пока Вольт не приехал, умертвий использовали на строительных работах. Столица все-таки расщедрилась и выделила средства на восстановление Рамедии. Город не объявили закрытым краем только потому, что волшебники обязались в ускоренном порядке вылечить землю, зараженную колдовством крипсов. Я очень хотел верить их обещаниям. Джор Бас выжил: подвал, где он сидел, откопали, и теперь он снова рвался к власти. Бас не сомневался, что градоправителем заново отстроенной Рамедии будет именно он.