Когда пируют львы. И грянул гром - Уилбур Смит

– Ну как там у тебя? – тихим голосом спросил Дафф.

– Лучше не бывает, – ответил Шон, ухитряясь сохранять на лице встревоженное выражение. – На четырнадцатом поставил вооруженную охрану. Как только здесь станет об этом известно, у них пена изо рта пойдет.

– Когда будешь делать заявление, говори с уверенностью, но чтобы всем было понятно, что врешь, – инструктировал его Дафф. – Если все пойдет так же, то к открытию торгов акции упадут до тридцати пяти.

За пять минут до открытия торгов Шон стоял на председательском месте и держал речь, обращаясь к своим товарищам – членам правления, а Дафф со все возрастающим восхищением слушал его. Самые искренние заверения Шона, его искусные словесные обороты звучали столь убедительно, что вселяли в души самых убежденных оптимистов искреннее отчаяние. Шон закончил и спустился с трибуны, встреченный не аплодисментами, но самым мрачным и зловещим молчанием. Зазвонил колокол, брокеры стояли поодиночке или небольшими группами, и лица их были угрюмы и безутешны. Прозвучало первое, еще нерешительное предложение:

– Я продаю акции «Сентрал Рэнд консолидейтед».

Но никакого ажиотажа не возникло. Охотников покупать оказалось плачевно мало. Продажа осуществилась через десять минут, отмеченная рекордными восемьюдесятью пятью шиллингами, на шесть шиллингов ниже, чем вчерашние девяносто один перед закрытием торгов. Дафф наклонился к Шону:

– Чтобы дело пошло, придется продавать и свои, иначе все будут отсиживаться и ждать.

– Все правильно, – кивнул Шон, – потом выкупим за четверть цены. Но подожди, пусть придут вести насчет «Глубинных горизонтов».

Это случилось как раз перед тем, как стрелки показали десять часов. Реакция была потрясающая. За одну только быструю вспышку продаж акции «Сентрал Рэнд консолидейтед» упали до шестидесяти шиллингов. Но потом зависли на этом уровне, судорожно колеблясь между надеждой и сомнением.

– Надо продавать сейчас, – прошептал Дафф, – им не хватает оригинала. Придется бросить им эту кость, иначе цена застрянет.

Шон сжал кулаки в карманах и почувствовал, что руки его дрожат. По лицу Даффа тоже было видно, как он напрягся: щека его слегка подергивалась и глаза едва заметно ввалились. Ставки были очень высоки.

– Только не переборщи, продавай тридцать тысяч.

Цена под таким давлением сразу просела, но выровнялась на сорока пяти шиллингах. Прошел еще час в подвешенном состоянии. Шон чувствовал, что тело напряжено до предела, а рубаха под мышками взмокла от холодного пота.

– Продавай еще тридцать тысяч, – хрипло приказал он клерку и удивился, не узнав собственного голоса.

Шон загасил сигару в медной пепельнице рядом с креслом, и так уже полную наполовину выкуренных окурков. Не было уже никакой необходимости изображать тревогу. На этот раз цена остановилась на сорока шиллингах, и продажа еще шестидесяти тысяч акций не увенчалась успехом – цена понизилась всего лишь на несколько шиллингов.

– Кто-то скупает, – беспокойно пробормотал Шон.

– Похоже на то, – согласился Дафф. – Ставлю сотню против одного, что воду мутит этот чертов грек Эфтивулос. Похоже, придется продавать еще, пока он не наглотается, и только тогда они станут и дальше падать.

Дафф с Шоном продали три четверти своих акций «Сентрал Рэнд консолидейтед», а цена упрямо держалась на уровне тридцати семи шиллингов шести пенсов. Маняще близко к магической цифре, которая откроет створы, и акции Градски хлынут на не готовый к этому рынок, но сейчас они были близки к той точке, когда у них совсем не останется акций, чтобы заставить цену спуститься на эти последние два шиллинга и шесть пенсов.

Торги закрылись. Обессиленные Дафф и Шон сидели в своих креслах, потрясенные и измотанные, как боксеры-профессионалы после пятнадцати раундов боя. Зал постепенно опустел, а они все еще оставались на своих местах. Шон положил руку Даффу на плечо.

– Все будет хорошо, – сказал он. – Завтра все будет хорошо.

Они посмотрели друг другу в глаза и, обменявшись толикой энергии и силы, заулыбались. Шон встал:

– Ну все, пошли домой.

Спать Шон отправился рано и в одиночестве. Несмотря на то что торги высосали из него всю энергию, он долго не мог уснуть. А когда все-таки погрузился в сон, к нему стали приходить беспорядочные образы и сюжеты, причем сны то и дело прерывались и его выталкивало в бодрствующее состояние.

Очнувшись в очередной раз под утро, Шон с облегчением увидел серые квадраты окон, значит уже светает и он теперь свободен от этого неблагодарного отдыха. Выпив на завтрак чашку кофе, он понял, что совершенно не в состоянии проглотить тарелку мяса с яичницей: впереди его ждал тяжелый день, а желудок уже сжался и не хотел ничего принимать.

Вышедший к завтраку Дафф тоже выглядел усталым и невыспавшимся и явно выказывал раздражительность.

За едой они почти не разговаривали. А когда Мбежане повез их в карете к фондовой бирже, сидели словно в рот воды набрав.

Перед входом на биржу их снова ждала толпа народу. Пробившись сквозь нее, компаньоны вошли в здание и заняли свои места. Шон оглядел лица членов правления. В каждом читалась некая тревога, вокруг глаз обозначились темные круги, движения отличались резкостью и суетливостью. Он увидел, как Джок Хейнс зевнул широко и изящно, как лев, и сам не удержался от зевка. Прикрывая рот ладонью, Шон заметил, что пальцы снова дрожат. Он положил руку на подлокотник кресла и держал ее так, пока дрожь не успокоилась. С другого конца помещения Бонзо Барнес поймал взгляд Шона, тут же отвел глаза и сам раскрыл рот в широком, отчаянном зевке.

Так сказывалось общее напряжение. Через несколько лет Шон увидит, как зевают мужчины, поджидая рассвета перед атакой, готовясь попасть под пули буров…

Тут к нему наклонился Дафф, прерывая его размышления:

– Как начнутся торги, надо продавать. Попробуем нагнать на них страху. Согласен?

– Последняя попытка, – кивнул Шон. – Или пан, или пропал.

Еще одно столь же мучительное утро он не переживет.

– А что, нельзя сразу предложить тридцать два шиллинга и шесть пенсов за акцию? Разом с этим покончить? – спросил он.

Дафф усмехнулся:

– Нет, нельзя, мы себя выдадим. Надо продавать по высшей цене, она должна падать сама.

– Пожалуй, ты прав… но мы будем играть по-крупному и, как только начнутся торги, выбросим наши последние акции. Не понимаю, как после этого цена может удержаться.

Дафф кивнул. Он подозвал специально уполномоченного клерка, который терпеливо ждал у двери, и, когда тот подошел, отдал распоряжение:

– Продавай сотню тысяч акций «Сентрал Рэнд консолидейтед» по наилучшей текущей цене.

Клерк заморгал, однако послушно записал приказ в блокнот и вышел на первый этаж, где собирались другие брокеры. До удара колокола оставалось несколько минут.