Карлики - Максим Дегтярев

За час до наступления заветного двадцать восьмого сентября план операции оказался под угрозой срыва. Берх только сейчас сообщил мне, что Абметов предложил перенести встречу на ТК-Хармас. И что Берх был вынужден на это согласиться. Никаких подробностей Берх не сообщал — только ответ Абметова и текст, где он, от имени Вэнджа, согласился на перенос места встречи.

— Думаешь, он что-то заподозрил? — спросил Виттенгер.

— Вряд ли… Скорее, он просто решил подстраховаться и подготовил пути к отступлению. С 3504-ого ему бежать некуда, этот терминал как две заслонки в трубе: если оказался между, то — пиши пропало.

— Тебе с самого начала нужно было выманивать его на Хармас.

— Это выглядело бы неестественно. С какой стати Вэнджу назначать встречу на Хармасе? Там народу полным полно, а их дело свидетелей не терпит. 3504-ый и к Плерому поближе, да и вероятность наткнуться на кого-то из знакомых на ноль-четвертом поменьше, чем на терминале Хармаса.

— Кроме сегодняшнего дня, — уточнил Виттенгер.

— Это мы так думали…

— Мы успеваем?

— Только к вечеру. И положение у нас будет — глупей не придумаешь. Абметов скорее всего будет следить за выходом из разгрузочного тоннеля и увидит нас раньше, чем мы — его.

— Давай сделаем так, — предложил Виттенгер, —поскольку в лицо он меня не знает, то я пойду первым. На выходе из тоннеля я задержусь, будто забыл чего, а ты, идя следом, будешь наблюдать картинку через визор, и если заметишь его, дашь мне знать.

Я ответил, что так и сделаем.

Разгрузка на ТК-Хармас началась в 23:15 по местному времени. Раз Абметов сам предложил перенести встречу, то он мог предполагать, что Вэндж опоздает, поэтому я не боялся не застать Абметова на терминале. Виттенгер не спеша двигался шагах в десяти впереди меня. Как мы и договорились, перед самым выходом из тоннеля он остановился и стал шарить по карманам. ТК-Хармас раз в десять больше 3504-ого а народу было больше — раз в сто. Десяток тоннелей лучами расходились из огромного полусферического зала. Пассажиры двигались непрерывными потоками и разглядеть кого бы то ни было в этой толпе было невозможно. Я готов допустить, что Виттенгер честно старался высмотреть Абметова, но картинка визора почему-то задерживалась только на хорошеньких женщинах.

— По-моему, это Лесли Джонс, — успел произнести Виттенгер и рванул вперед. Я последовал за ним. Сначала быстрым шагом, потом — бегом, я еле успевал за Виттенгером. Пассажиры, которым уже досталось от инспектора и от Джонса, угрожающе выставляли вперед чемоданы, готовясь огреть меня, если только я посмею оттолкнуть их или хотя бы задеть. Я увертывался как мог. Мы быстро миновали заполненные людьми погрузочно-разгрузочные блоки и теперь бежали по узкому темному тоннелю, явно не предназначенному для обычных пассажиров. Я просил инспектора проговаривать в микрофон все, что он видит, но тот лишь пыхтел, да так громко, что я не слышал звука собственных шагов. Я на бегу избавился от наушника. Виттенгер неожиданно свернул направо. Мелькнувший указатель подсказал, что ответвление ведет к служебным стыковочным модулям. Я свернул вслед за ним.

— Ага, попался! — услышал я его довольный возглас. В плохо освещенном помещении, которое, уж не знаю почему, я мысленно назвал коллектором, я разглядел прижавшегося к стене, трясущегося Абметова. «Как вапролок в пещере», — мелькнуло у меня в голове. Виттенгер размахивал наручниками прямо перед его носом. Никакого Джонса поблизости не было. Лучше бы Виттенгер размахивал бластером — для чего тогда я взял его с собой?

— Где Джонс? — спросил я у Абметова. Он молча показал мне за спину.

— Господа, вы меня искали? — тихо спросил вышедший откуда-то из темноты Лесли Джонс. В руках он держал тяжелый импульсный излучатель. Не думаю, чтобы Джонс мог спокойно разгуливать по терминалу с таким оружием. Скорее всего, оно заранее было припрятано в коллекторе и пока Абметов отвлекал нас, Джонс успел вооружиться. Осмелевший Абметов, неловко путаясь в одежде, вытащил-таки цефалошокер. Странно, что он им до сих пор не воспользовался.

— Вы одни или с Вэнджем? — надменно спросил нас Абметов. Думаю, ему было неловко из-за того, что полминуты назад мы видели его совсем другим.

— А зачем он вам? — в ответ, небрежно спросил его я. В каком-то смысле я тоже пытался сохранить лицо.

— Вэнджа с ними не было, — сказал Абметову Джонс, — доктор, заберите-ка у них оружие, — скомандовал он.

Я — лицо, в сущности, гражданское и обыскивают меня чаще, чем я — кого-либо другого, но Виттенгер такого позора вынести не мог. Он оттолкнул Абметова и потянулся к своему бластеру; в то же мгновение Джонс выстрелил, но, к счастью, промахнулся. Сразу после выстрела все помещение затянуло зеленым тошнотворным дымом; я бросился на пол, прикрывая голову от брызг расплавленной пластмассы. Со змеиным шипением горела обшивка — пока все выстрелы доставались ей. Бластер инспектора, в отличие от излучателя Джонса, — оружие прицельного боя и, в таком дыму, мало на что годное. Не следовало нам с Виттенгером так часто встречаться у крематория. На мгновение мне показалось, что со стороны тоннеля стреляет кто-то еще, но тут внезапно все стихло. Я поднял голову.

Если бы я увидел до зубов вооруженную Яну или, скажем, Ларсона, то, наверное, удивился бы меньше.

— Ильинский, не расцените мой вопрос как плохую шутку, но я что, до конца жизни теперь должен буду вас выручать?

Левой рукой Бруц держал за шиворот трепыхавшегося Абметова, в правой руке он по-прежнему сжимал излучатель.

— Не знаю как вас и благодарить, — честно признался я.

Завыла сирена пожарной тревоги.

— Надо уходить, — сказал Бруц и что есть силы тряхнул Абметова, — с вами еще кто-нибудь был?

Абметов только застонал — он не был ранен, но здорово наглотался ядовитого дыма. Лицо его посерело, глаза закатились, из уголка рта потекла желтая слюна.

— Бросьте его, он сейчас вас испачкает, — сказал я Бруцу.

Бруц разжал руку, Абметов мешком рухнул на пол, больно ударившись локтями о металлическое покрытие. Его стошнило.

Показался Виттенгер. Выглядел он неважно — Джонс умудрился-таки задеть ему плечо лучом лазера и теперь. Здоровой рукою полковник зажимал кровоточащую рану.

— Виттенгер, знакомьтесь — это наш спаситель, господин Бруц.

— Сержант полиции Бруц, — поправил меня спаситель.

— Сержант? — переспросил я, — с каких это пор?

— Долгая история, потом расскажу…

Пошатываясь, Виттенгер приблизился к нам.

— Полковник Виттенгер, полиция Фаона. Премного благодарен, сержант… — и Виттенгер попытался протянуть руку, но чуть не упал. У него снова потекла кровь. Бруц взял полковника под руку и повел в тоннель — дышать в помещении становилось невозможно. Мне пришлось взять на себя Абметова. О Джонсе в тот момент никто не вспомнил. Виттенгер хотел было пнуть Абметова носком ботинка, но Бруц его удержал, сказав что бить полулежачего так же нехорошо как и лежачего.